- Правда - она всегда странная, - он за стол присел, пальцы рук переплел.. - Валяй, выкладывай.
- Так вот, Кузьмичев, которому принадлежал этот дом, он палачом был, оказывается. И исполнитель союзного значения, и пенсионер потом союзного значения. Знали вы об этом?
Гущиков головой мотнул.
- Это ж все до меня, надо полагать, было, - сказал он. - Я здесь не так давно. Если б ещё он к нам был приписан, то, может, и знал бы. Так у него здесь только дом имелся, а приписан он был, по пенсии и прочему, к области, если не к самой Москве... Так эта Кузьмичева, которая в права наследства вступает - дочка его?
- Внучка, - ответил я. - И вот кто-то спустил бандюгам местным все доказательства, что эта внучка, только что сюда приехавшая, чтобы возню с документами завершить, не кто иная, как знаменитая убийца, под кличкой "Богомол" известная, и много на "органы" работавшая, кроме частных своих заказов - чуть ли не вышедшая из "органов", из отдела убийц, если такой отдел существует. И что кто-то нанял её - то ли, опять-таки, "органы" ей приказали, то ли частный заказчик нашелся - чтобы с местными бандюгами расправиться. Кому-то очень крупному они стали мешать. И что это она расстреляла в Угличе четырех "быков", перед этим замочивших Шиндаря, - про "таджичку" я решил молчать, иначе бы совсем запутанным все вышло, - и труп Шиндаря в багажник бандюгам подбросила. И что она напрямую охотится теперь за главными бандюгами, и если они её побыстрей не прихлопнут, то она их всех положит, потому что она - профессионал высшей марки. И доказательства, повторяю, такие, что постороннему человеку не поверить нельзя, хотя мы-то с сыновьями знаем, что все это брехня. Катерина у нас на глазах росла, и никак не складывается, чтобы она "школу убийц" успела закончить, или чтоб бывали у неё такие отлучки и исчезновения, которые киллерам требуются, чтобы работу выполнить. Да на неё разок взглянуть достаточно!.. Но кому-то очень нужно, чтобы она мертвой сделалась. И как-то это с дедом её связано, и, главное, убить её надо, чтобы известно стало и зафиксировано, что Богомол погибла, и чтобы настоящая Богомол спокойно жить продолжала, имя и биографию сменив. Вот и жертвуют девчонкой...
- А вы её защищать взялись... - пробормотал лейтенант.
- А кому ж еще, кроме нас?
- И откуда вам все это известно? - полюбопытствовал он.
- А как у нас и бандитов, которые на нас наехали и Константина пытали, роли переменились, мы из них все вытрясли, что и как.
- Угу... - Гущиков размышлял. - И все-таки... Внучка палача, говоришь? А ведь яблочко от яблони недалеко падает. Сам дед мог её в "органы" направить, на работу, с его профессией сродную. А что выглядит она невинной и безвредной - так это ж и должно быть так, чтобы у киллера хорошая маска была.
- Вот и вы туда же, - вздохнул я. - Но это, я вам скажу, тот случай, когда яблочко от яблони далеко упало. И потом... И присказка ведь была, что "сын за отца не отвечает", и как там Жеглов говорил, про попа лопухнувшегося? Для кого-то он служитель культа, мол, а для нас - такой же гражданин, как и все прочие, и нуждается в охране закона, а с его моральным обликом, мол, пусть его церковное начальство разбирается. И ещё одну вещь я вам скажу. Видели мы настоящую богомолиху. То есть, теперь мы понимаем, что это она была. Ненадолго она появлялась - проконтролировать, видимо, что все идет согласно задуманному, и ни у кого сомнений не возникнет, что, Катерину уничтожив, бандюги кого положено уничтожили. Но если мы станем рассказывать про эту вторую девку - действительно, чем-то на Катерину похожую, цветом волос, хотя бы - то нам никто не поверит.
- Значит, - задумчиво проговорил Гущиков, - смерть этих четырех в Угличе как-то с нынешним бардаком связана... Следовало ожидать... А не рассказали бандиты, за что они Шиндаря приговорили?
- Мы точно не поняли. Что-то с тем связанное, что Шиндарь ведь и воровством промышлял, и что-то важное или ценное он украл у бандитов. Сам, похоже, не ведая, что именно он крадет и у кого.
- Тоже понятно, - кивнул Гущиков. - Вот, все потихоньку на места становится. Так чем мне вам помочь? Может, увезти эту Катерину, да и отправить куда подальше?
- А вы уверены, что вы её довезете? Что бандиты у вас её не отобьют? Уж больно она нужна им... И даже если довезете - все равно, нет уверенности, что вам ей жизнь сохранить удастся. Я вам ещё одну вещь рассказать должен. Доказательства против Катерины бандитам подкинул какой-то "важняк", специально из Москвы приехавший. При этом столько он бандитам вывалил служебной информации, сколько обычно не вываливают. И, я так понимаю, он сейчас все под своим надзором держит. И если вы обратитесь, чтобы ОМОН вызвать, он велит этот ОМОН задержать и направить к месту только тогда, когда все будет кончено. К утру, скажем.
- Да, - согласился Гущиков. - Они, конечно, теперь ночью на вас обрушатся, с темнотой. На свету больше не полезут. Попробовали - нарвались. А вот ночью у вас мало будет шансов устоять... И, главное, говоришь, я ничем помочь не могу, потому что стоит мне движение сделать, и этот "важняк" из Москвы вмешается, и ОМОН задержит, и Кузьмичеву у меня отберет, если у меня получится вытащить её отсюда?
- Все так, - сказал я. - Но помочь вы можете. Очень здорово вы можете помочь. Только не удивляйтесь моей просьбе. Мне это случайно известно стало - но в этом почти вся наша надежда на спасение...
- Ладно, что я сделать должен?
- Телеграмму дать. Телеграмму такую. "Екатеринбург, Главпочтамт, Кораблеву Аркадию Григорьевичу, до востребования..." - и соображать я стал, какой бы текст придумать, да и ломанул, от балды, лишь бы хоть на что-то похоже было. - "...Разминулась с племянником. Придется вернуться впустую." Вот так, ладно?
- Ясненько, - Гущиков хмыкнул. - Подглядел, что ль, что девка, которую ты Богомолом считаешь, подобную телеграмму отправляла?
- Все так, - сказал я. - И если я прав, то такое начнется! И ведь выяснять начнут, кто эту телеграмму дал, так вы уж дайте её от моего имени. А если что, вы понятия не имели, о чем эта телеграмма. Попросили мы вас семейную телеграмму послать, вы и послали, а так-то ваше дело сторона. Подставлять вас под расправу не хочется, понимаете, но обратиться больше не к кому.
И жадно я ждал - откажется он или согласится. Ведь то, что за эту телеграмму могут и убить потом, понятно было. И если б он отказался, я бы все понял и осуждать его не стал.
А он опять хмыкнул.
- Что ж поделать, выручать вас надо. Да и бандитам нос приятно будет утереть. Известное дело, двум смертям не бывать, одной не миновать. И если жить проживать, труса празднуя, то это не жизнь будет, а недоразумение. Так?
- Ваше слово, - проговорил я.
А что ещё было сказать? Стоящий мужик оказался. И оставалось надеяться, что он не передумает и не подведет.
- А девчонка эта, Кузьмичева, где она? - спросил он, вставая.
- На втором этаже, - ответил я.
Он кивнул.
- Интересно бы было взглянуть на нее, да беспокоить не хочется. Бывай. Может, и свидимся. Но если придется вас за убийства арестовывать - не обессудь.
И на том удалился, я его до крыльца проводил, да и вернулся в дом. Дверь на кухню открыл.
- Ну что, батя? - спросил Константин, а Гришка и Мишка вопросительно на меня поглядели.
- А то, - ответил я, - что надо военный совет держать. Бабы-то где?
- Все наверху, - сказал Гришка. - Мы попросили их не спускаться, пока мы не позволим.
- Вот и хорошо, - я на табуретку присел. - В общем, дела такие. Дом со всех сторон обложен, на случай, если мы выскользнуть из него вздумаем. Тогда нас как котят перестреляют. Буквально все щели и лазейки перекрыли, лейтенант видел. А если мы засядем, чтобы попытаться оборону держать, то они попробуют с наступлением темноты нас прикончить. Лейтенант все сделает, чтобы подмогу обеспечить и чтобы нас вытащить, но подмога, скорей всего, не раньше утра появится. Вот думайте. Стоит ли ради Катерины жизнью рисковать? Потому что без неё нас, может, и выпустят.
- Да что ты несешь, батя? - возмутился Константин.
- Несу то, что обязан вслух проговорить, вот и все.
Гришка плечами пожал.
- Я тут голоса не имею... сами понимаете, почему. То есть, я-то останусь, но просить вас всех жизни положить - это не по совести.
- Да не отдадим мы им девчонку! - сказал Константин.
- Пусть только сунутся, - поддержал его Мишка. - Пожить да погулять всем хочется, но они Катерину только через мой труп получат.
- Тогда и говорить не о чем, - сказал я. - Авось, и я на что-то сгожусь, и выстоим мы все вместе. А до сумерек отдыхать можете. Или прикинуть стоит, за несколько часов покоя, где у нас самые слабые места, через которые нас достать можно.
- Это мы прикинем, - сказал Гришка. Он кивнул в сторону комнаты, на угол, в котором гармонь виднелась. - А ты пока сыграл бы нам что-нибудь, для подъема души.
Я сходил за гармонью, прикинул, чего бы такого сыграть, да и опять врезал по Высоцкому, по Владим Семенычу. Его "Штрафные батальоны" запел. На второй строфе и сыновья песню подхватили:
