Я вздохнул. Мы с Франсуа долго делили наивную любовь к этому поэту и с высокомерием юных книгочеев блистали на студенческих вечеринках, соревнуясь в том, кто больше знает наизусть его стихов. Какие же мы были дураки! Но вот эти строки всегда оставались со мной. Утешения они мне не приносили. Но они проникали в самые глубины моего существа и волновали меня еще больше, когда я читал их вслух.
Наконец показалась могила моих родителей. Я знаком показал Баджи, что мы пришли. Мне не без труда удалось согнать с лица глуповатую улыбку. Это было сильнее меня. Я стыдился того, что пришел сюда.
Я встал прямо перед могилой, машинально скрестив руки на груди. Мне было трудно сосредоточиться. Я не знал, о чем думать.
Я больше не задаю себе вопросов, так удобнее. Мои собственные слова вернулись ко мне, словно вычитанная из книги сентенция.
Я не видел Баджи, стоявшего поодаль, но его присутствие ощущал. Должно быть, он думал, что я молюсь. Как делают верующие люди. Но нет — я больше не задаю себе вопросов, так удобнее.
И здесь, застыв перед могильной плитой с выгравированными на ней именами, я сказал себе, что не ощущаю никакого божественного присутствия. Я был один. Совсем один, и это было ужасно. И я не знал, что делать. Плакать ли. Вспоминать. Прощать.
Сглотнув слюну, я сделал шаг назад.
— Ваши родители еще живы, Стефан?
Он медленно подошел.
— Да. Но они вернулись в Дакар. Я их уже давно не видел.
— Вы верите в Бога, Баджи?
Он заколебался. Я не отрывал глаз от своей фамилии на плите, но он смотрел на меня. Думаю, он пытался угадать потаенный смысл моего вопроса.
— Знаете, — сказал он наконец мягко и серьезно, — вам не нужно верить в Бога, чтобы постоять у могилы.
Я покачал головой. Он сразу понял смысл моего вопроса. Лучше, чем понимал я сам.
Я постоял у могилы еще несколько секунд, затем резко повернулся на каблуках:
— Ну ладно, пошли.
Он улыбнулся мне, и мы направились к выходу. В горле у меня стоял ком, но я чувствовал себя хорошо. Мне стало лучше.
В полдень мы с Баджи вновь вошли в интернет-кафе. Я записался у входа и уселся перед компьютером. Мне не терпелось узнать, вернулся ли Сфинкс в сеть. Я начинал слегка беспокоиться о нем. Я никак не мог забыть фразу, которую он сказал Софи во время нашей первой встречи. Big brother is watching.
Я проглядел список программ, но ни IRC, ни ICQ среди них не было. Мне предстояло установить их самому, чтобы связаться со Сфинксом. С возрастающим нетерпением я запустил навигатор Интернета для поиска этих программ на сайте технического обеспечения. Несколько минут ушло на то, чтобы скачать их, установка также заняла непривычно много времени, и терпение мое почти иссякло.
Около половины первого я наконец зашел на чилийский сервер IRC. Дрожащими руками я стал манипулировать мышкой в поисках нашего таинственного собеседника. Появился список каналов, но Сфинкса по-прежнему не было. Я ударил кулаком по столу и решил испробовать наш последний шанс. ICQ. Я набрал номер хакера. По-прежнему ничего. Его не только не было в сети, он даже не ответил на оставленное мной сообщение. На сей раз я запаниковал. Ведь это мы втянули Сфинкса в наши дела, и я никогда бы не простил себе, если бы с ним что-то случилось.
— Черт! — воскликнул я, выхватив телефон из кармана.
Я набрал новый номер Софи. Нужно было предупредить ее и спросить, нет ли какого другого способа связаться с нашим хакером. Но я попал на автоответчик.
— Софи, это я, позвони мне, как только получишь сообщение, — сказал я, прежде чем отключиться.
Я надел пальто.
— Ладно, пойдем в отель, пообедаем там, чтобы скоротать время, — предложил я Баджи.
Надолго застряв в дневных парижских пробках, мы наконец добрались до отеля «Спландид» на площади Звезды. Я доверил машину швейцару, и мы прошли под навесом-маркизой в стиле «ар-нуво», украшавшим вход. Я сразу направился к стойке регистрации.
— Для меня, случайно, не оставляли сообщений?
Мы остановились в отеле под чужими именами, и шансов на то, что нам могут оставить послание, было очень мало. Софи с ее богатым воображением не придумала ничего лучше, как записать нас мсье и мадам Горд.
Женщина-портье с удрученным видом покачала головой.
— Вы уверены? — настойчиво спросил я.
Она нахмурилась:
— Конечно. Никаких сообщений не было. Правда, молодая особа, которая сидит вон там, разыскивает некую мадам де Сент-Эльб. Я сказала ей, что в книге регистрации под таким именем никого нет, но она заявила, что подождет в холле. Это, случайно, не девичья фамилия вашей жены?
Я тут же повернулся и, посмотрев в указанном направлении, увидел сидевшую на диванчике девушку. На вид ей было лет восемнадцать, не больше. У нее были длинные темные волосы и круглые очки, она была худая, с головы до ног одета в джинсу, огромный мятый шейный платок свисал почти до колен. Она шумно жевала жвачку. Вид у нее был встревоженный и растерянный. Я никогда ее прежде не встречал и ломал голову, кто это может быть.
Я почувствовал, что Стефан напрягся. Пристально разглядывая девушку, он выдвинулся чуть вперед, заслонив меня.
— Все в порядке, Баджи, — попытался я удержать его и двинулся к девушке, которая, увидев меня, привстала.
— Здравствуйте, — сказал я, сдвинув брови. — Вы ищете мадам де Сент-Эльб?
— Элис? — спросила девица, склонив голову набок и рассматривая меня. — Вы Элис?
— Сфинкс? — изумился я.
— Да, — подтвердила она, стремительно вскочив с диванчика.
В глазах ее отразилось облегчение. Я невольно отпрянул. Я ожидал всего, кроме этого. Девчонка. Это казалось мне невероятным. А если это не Сфинкс…
— Хм, как вы мне это докажете? — спросил я в некотором замешательстве.
— Хейгомейер, Unired, Чили? — перечислила девица с вопросительной интонацией.
Это был он. Вернее, она.
— Сколько же тебе лет? — не удержался я от бестактного вопроса.
— Девятнадцать.
— Как же ты можешь торчать весь день за компьютером, ты разве не студентка?
Она скорчила гримасу:
— Это что, допрос? В октябре меня выгнали.
— Выгнали? Это надо было суметь! И чем же ты теперь занимаешься?
Наверное, я казался ей старым занудой, но я все еще не мог поверить… Девятнадцатилетняя девица, которая днями напролет совершает более или менее пиратские набеги на компьютере, это кого угодно могло бы озадачить.
— Послушайте, Дамьен… вас ведь так зовут? Мне девятнадцать лет, а не двенадцать. У меня все в порядке, не переживайте за меня. Я зарабатываю в сети гораздо больше, чем дала бы мне медицина…
— Это верно, — согласился я.
В конце концов, после всего, с чем мы столкнулись, можно было и в это поверить. Я еще не отошел от потрясения, но с самой мыслью уже смирился.
— Ладно, а сюда ты чего притащилась?
Она хотела было ответить, но я тут же оборвал ее:
— Подожди, здесь говорить нельзя. Да, позволь представить тебе Стефана, он нас охраняет.
— Здравствуйте.
Она говорила быстро, словно опасаясь, что не успеет договорить до конца. Баджи снисходительно кивнул.
— Ты обедала? — спросил я.
— Нет. Поговорить надо!
Девушка тревожно потирала руки. Что-то стряслось.
— Ладно, давай сядем в спокойном месте, и ты мне все расскажешь…
Она двинулась за мной в ресторан отеля. Официант предложил нам столик в углу. Видимо, он начинал привыкать к моей страсти к уединению. Наверное, принимал меня за мафиози или секретного агента из-за моих странных манер и торчавшего за спиной телохранителя.
— Что случилось? — спросил я девушку, усаживаясь за стол и улыбаясь с нарочитой уверенностью в себе.
— Хейгомейер… Ну, Софи… Ее здесь нет?
— Нет.
— Я нашла то, что вы хотели.
— У тебя есть информация об «Акта Фидеи»?
— Лучше.
Она закусила губу. Потом быстро огляделась вокруг. На параноика она походила еще больше, чем я.
— Я вскрыла их сервер. Я стибрила тот самый документ смерти!
— А именно?
— Вы не поверите.
— Говори!
— Фотографию таблички, которую они взяли у монахов!
Я вытаращил глаза:
— Ты шутишь?
— Нет.
Девушка достала из кармана своей джинсовой куртки диск CD и положила его передо мной.
— Здесь все, — объявила она, поглядев мне прямо в глаза.
Я никак не мог прийти в себя. Впрочем, у меня не было уверенности, что я правильно ее понял. Неужели она действительно нашла шифрованное послание Иисуса? Или же речь идет о чем-то другом?
— Там был текст Иисуса? — настойчиво спросил я.
— Его фотография в любом случае. Цветной сканер. Хорошее качество.
Я смотрел на нее в полном ошеломлении. Мне казалось, что все это я вижу во сне.
— Хм… — пробормотал я. — Ты абсолютно уверена?
