Молодая женщина встала, и обе они направились в импровизированную мастерскую, где трудился часовщик.
Люси села рядом со мной и включила ноутбук. Когда компьютер загрузился, она вставила диск. Я устроился на диване так, чтобы смотреть через ее плечо. Франсуа придвинулся к нам вместе с креслом.
Девушка запустила «Фотошоп». Программа загружалась медленно. Люси выбрала строку CD и кликнула мышкой по файлу с названием «tab_af_ ibi2.eps».
Постепенно на плоском экране ноутбука появилась фотография. Мы увидели табличку из серого камня — прямоугольную и, если судить по ее виду, очень древнюю. На ней были выгравированы буквы, стоявшие сплошным рядом.
Это был в самом деле греческий алфавит. Не теряя ни секунды, я стал считать буквы.
— Ого! — удивился я. — Странно. Их только тридцать три!
Я сосчитал буквы еще раз. Никакой ошибки не было.
— А почему это странно? Разве это не совпадает с предполагаемым возрастом Христа в момент смерти? — спросила озадаченная Люси.
— Это все чепуха. Странно, поскольку мне казалось, что должна быть еще одна буква. Софи и Жаклин пришли к выводу, что в «Меланхолии» есть указание на тридцать четыре позиции «Джоконды», следовательно, в коде должно быть тридцать четыре буквы.
— Код, — повторила Люси. — Но это же не код, это зашифрованное послание! А код позволяет сделать расшифровку!
— Да, но если в коде для расшифровки текста из тридцати трех букв имеется тридцать четыре элемента, это все-таки выглядит странным…
— Если только тридцать четвертый элемент кода не служит для обозначения чего-то еще, к примеру, пробелов, — возразила Люси.
— И это объясняет, почему все буквы на табличке стоят сплошняком, — подхватил Франсуа. — Умно!
Я улыбнулся Люси и стал разглядывать буквы. Это действительно был греческий алфавит, как подсказывали мне смутные воспоминания о курсах мертвого языка, которые мы посещали вместе с Франсуа. Но написанное здесь не имело никакого смысла.
— А почему именно греческий? — спросила Люси.
— По словам Софи, в эпоху Иисуса писали большей частью на греческом, хотя говорили в основном на арамейском.
— Сколько букв в греческом алфавите?
— Двадцать четыре, — ответил Франсуа.
— Следовательно, в коде больше элементов, чем в алфавите. Значит, это не просто зашифрованный алфавит. Если предположить, что тридцать четвертый элемент кода соответствует не букве, а чему-то еще, например, пробелам, это означает, что в коде элементов столько же, сколько букв в послании. Тридцать три. Парень, который это зашифровал, был зверски умен…
— Хм, ты, наверное, имеешь в виду Иисуса, а он…
Тут мы все трое расхохотались. Несмотря на весь ужас ситуации, эпитет «зверски умный» применительно к Иисусу показался нам настолько сюрреалистическим, что мы не смогли удержаться от смеха.
— В общем, он был… ну, очень умен, — повторила Люси, скорчив гримасу.
— Почему?
— Лучший способ зашифровать послание — сделать так, чтобы у каждой буквы был свой ключ. Благодаря этому можно избежать повторения одних и тех же элементов. Ясно, что код становится равным тексту, поэтому при большом объеме его никогда не применяют. Но для послания из тридцати трех букв это идеальный способ.
— Ты хочешь сказать, что в каждом элементе кода содержится свой ключ для каждой буквы послания?
— Весьма вероятно, — подтвердила Люси. — Достаточно было бы, к примеру, обыкновенной цифры. По одной цифре на букву, что дает возможность отбирать букву в алфавите.
— Приведи пример…
— Я не знаю греческого алфавита…
— Пусть будет французский.
— К примеру, я хочу написать OUI. Послание состоит из трех букв. Значит, мне нужны три элемента кода. Чтобы упростить дело, возьмем цифры 1, 2, 3. Тогда послание будет выглядеть так: NSF.
— Ага, понятно, — сказал я. — N+1 дает О, S+2 дает U и F+3 дает I. Из этих букв составлено слово OUI. Мы производим отбор в алфавите. Понял. 123 по отношению к NSF дает OUI.
— Именно так. Каждой букве соответствует цифра. Следовательно, в зашифрованном послании тридцать три буквы, а в коде — тридцать три цифры.
— Хотя у нас их тридцать четыре.
— В любом случае без машины ничего нельзя сделать.
Но мы подошли к цели вплотную. У нас было все. Только руку протяни. Машина — следовательно, код. И послание. Я никак не мог в это поверить. Послание, тайна которого хранилась две тысячи лет.
Я посмотрел на своих друзей. На этого необычного депутата и эту девчонку, которая слишком быстро повзрослела.
— Вы должны мне обещать… — запинаясь, сказал я им.
— Что?
— Мы дождемся Софи. Когда получим код, не будем сразу расшифровывать послание. Дождемся Софи. Это ее право.
— Я понимаю, — согласилась Люси.
— Конечно! — в свою очередь воскликнул Франсуа.
Люси закрыла файл, вынула диск и протянула его мне:
— Держите. Вы должны сделать это вместе с ней.
— Ты уверена?
— Да. В любом случае я не сумасшедшая и копию себе оставила! — добавила она с усмешкой. — И если вы решите все сохранить для себя, я не могу дать гарантий, что буду ждать слишком долго.
— Не беспокойся, мы же обещали, что все тебе расскажем. Значит, так и будет.
Я встал и пошел к вешалке, чтобы положить диск в карман своего пальто.
— Франсуа, — сказал я, вернувшись в гостиную, — нам нужно подумать, как обеспечить безопасность Люси.
Депутат кивнул:
— Да. В любом случае я решение принял. Мне очень жаль, Дамьен, но у тебя есть время только до ночи. Завтра, что бы ни случилось, мы обратимся в полицию. Это становится слишком опасно.
Я покорно склонил голову.
— Нам придется все объяснить полиции и еще жандармам из Горда… А также каким-то образом предупредить Ватикан. Им придется попотеть! Что бы ни вскрылось в делишках «Акта Фидеи», полагаю, не все в Ватикане сочтут это богоугодным делом…
— Наверное. Пока нужно любым способом выручить Софи!
Я вновь устроился на диване, и мы просидели в гостиной еще около часа, изредка обмениваясь отрывочными фразами и встревоженными взглядами. Секунды бежали, унося с собой последние остатки терпения.
Потом, примерно в середине дня, в гостиную стремительно вошла Клэр с открытым мобильником в руках.
— Звонят! — воскликнула она.
Я вздрогнул всем телом. Франсуа вскочил. Эстелла вошла в гостиную вслед за Клэр. Телефон продолжал звонить.
— Хотите ответить? — спросила Клэр, протягивая мне мобильник.
Я кивнул. Взял мобильник.
— Алло? — поспешно сказал я. — Алло?
Нервы мои были на пределе.
— Мсье Лувель?
— Где Софи? — в бешенстве вскричал я. — Она не имеет к этому никакого отношения, оставьте ее в покое!
— Сегодня вечером в двадцать два часа у могилы Мишле. Принесите Камень, иначе она умрет.
— Но у меня нет…
Я не успел договорить. Трубку повесили.
Я вновь рухнул на диван и обхватил голову руками.
— Что они сказали? — поторопил меня Баджи, встав передо мной.
— Сегодня вечером в двадцать два часа у могилы Мишле, — пробормотал я.
— А где этот, как его там, похоронен? — неуклюже осведомился телохранитель.
— На кладбище Пер-Лашез.
— В это время на Пер-Лашез все закрыто, — сказал Баджи.
— Наверное, поэтому они назначили встречу именно там…
— Придется лезть через стену, — заключил телохранитель.
— Я удивляюсь, отчего они выбрали Пер-Лашез… Довольно странное место, а? Скорее можно было ожидать какой-нибудь заброшенный завод в предместье…
— Нет, — возразил Баджи. — Поздним вечером на кладбище никого нет, кроме разве обкуренных панков. Трудно позвать на помощь. Потом, вокруг сплошь могилы и памятники, легко спрятаться… Мне их выбор представляется логичным.
— Больше всего меня тревожит то, — перебил я, — что у меня нет Камня!
— Придется им удовлетвориться кодом, — сказал Франсуа. — В противном случае они будут иметь дело с фараонами.
— Ни за что! — завопил я. — Это лучший способ погубить ее. Нет! Надо пойти туда, объяснить им, что у нас есть код, но нет Камня, попросить, чтобы они удовлетворились этим.
— И это твой план? — нервно спросил Франсуа. — Просить?
— Можешь предложить лучший?
Он отрицательно покачал головой. Я повернулся к Эстелле:
— Как дела у часовщика?
— Он сильно продвинулся, но еще не закончил!
— Я не знаю даже, чем нам поможет эта сучья машина. Надо позвонить Жаклин!
Я взял свой телефон и набрал номер подруги Софи. Стараясь скрыть от нее свою тревогу, я коротко обрисовал ситуацию. Разумеется, она тут же запаниковала, но я сказал ей, что у нас нет времени пугать друг друга и нам нужно действовать.
— В общем, к ночи мне нужен код. Что мне делать с этой чертовой «Джокондой»? Ты успела что-нибудь раскопать?
