ближе и ближе, и за миг до аварии на нее нисходит некое прозрение, ее осеняет: она сама во всем виновата.
Но когда Эш снова взял меня за руку и провел сквозь огромные двойные двери внутрь, перед моими глазами плавали бесконечные круги, и никакого прозрения меня не посетило. Я пыталась проморгаться, но это не помогало, и круги исчезли только несколько минут спустя.
Главный зал фестиваля был набит битком, так что мы сделали всего несколько шагов от дверей и уже оказались зажатыми в толпе. Эш наклонился и попытался что-то прошептать мне на ухо, но вокруг стоял такой шум, что я ничего не услышала – только почувствовала его дыхание на коже, на волосах. Меня пробила дрожь, и я обхватила себя руками, пытаясь согреться. Эш жестом показал, что отпивает из бокала, видимо, спрашивая, хочу ли я выпить. Я согласно кивнула, и он беззвучно произнес одними губами: «я сейчас вернусь».
Оставшись одна, я принялась разглядывать кипящую вокруг толпу, ощущая, что оказалась скорее на кинофестивале – настолько пышная и невероятно красивая публика меня окружала. Модная и блестящая. Так ведь Нейт описал Эшервудов – блестящие и несчастные? Повсюду сверкали бриллианты, и я неосознанно коснулась собственных скромных серег с опалами, которые мне достались от матери. Мое черное платье внезапно показалось слишком простым и слишком банальным. Может, стоило надеть то красное, которое прислал Эш, или согласиться надеть платье Анджелики, как предлагала Клара? Анджелика… Анджелика обожала этот фестиваль.
Внезапно передо мной снова появился Эш с бокалом шампанского в руках – только одним, для меня.
– Пей, – крикнул он, чтобы я расслышала его в окружающем гомоне. – Я за рулем.
Я нахмурилась – до сих пор Эш ни разу не отказывал себе в выпивке, к тому же для таких случаев существовал Нейт. Ну и что, что придется оставить здесь машину – Нейт просто заберет ее позже, как сделал в Охае. Я снова вспомнила тот вечер, когда мне стало плохо – я тогда выпила кофе, приготовленный Кларой, но и съела булочку, испеченную Эшем.
Так что я отстранила бокал.
– Пей лучше ты! – прокричала я. – Я позвоню Нейту, чтобы забрал нас, когда мы решим уходить.
– Нейт занят! – прокричал Эш в ответ, снова протягивая мне шампанское.
Я уставилась на него, потом на выпивку. На поверхности плясали пузырьки, как и полагается хорошему шампанскому, но я вспомнила правило номер один, усвоенное в колледже: не пей ничего, что хотя бы на несколько мгновений исчезало из поля твоего зрения. Будь проклята писательская горячка, но ведь даже Клара призналась, что не знает, на что Эш способен. Может, именно он тогда что-то подмешал в булочки?
– Это ты меня накачал? – Я с трудом расслышала саму себя за шумом толпы, и, увидев растерянное выражение на лице Эша, сначала подумала, что и он меня не услышал. Но потом он нахмурился, выхватил бокал у меня из руки и выпил единым духом.
– Успокоилась? – крикнул он. Я замерла, глядя ему в глаза, но нет, я ни капли не успокоилась.
Эш поставил бокал на ближайший столик и схватил меня за руку.
– Пошли, нам надо поговорить, – заявил он. – Здесь слишком шумно.
Он протащил меня сквозь толпу, через двойные двери, за ковровую дорожку. Я вдохнула влажный грязный городской воздух и поняла, что восторг, с которым я когда-то предвкушала посещение фестиваля, ни в какое сравнение не идет с облегчением от того, что я оттуда ушла. Эш наконец остановился перед своим «Порше», открыл пассажирскую дверь и жестом пригласил меня садиться. Я не двинулась с места – закрытое пространство машины пугало меня куда больше, чем набитый медийными личностями фестиваль, и даже больше, чем стеклянная пустота дома Эша.
– Мы и тут можем поговорить, – заявила я, складывая руки на груди.
Эш оглядел улицу и покачал головой. Рядом раздался взрыв смеха – я тоже оглянулась и увидела, что вокруг до сих пор слоняется куча людей. Значит, Эш просто хотел поговорить тет-а-тет, он не собирался причинить мне вред. По крайней мере, мне хотелось в это верить. Я помедлила еще пару мгновений и наконец забралась внутрь.
Эш оббежал машину, уселся на водительское место, но, слава богу, не стал заводить двигатель, а просто повернул голову и уставился на меня.
– Что происходит? Мне казалось, мы прекрасно ладим. С чего мне бы вздумалось тебя накачать? – выпалил он на одном дыхании с обидой в голосе.
Может, это в самом деле была бредовая идея? Может, я правда просто подхватила вирус?
– Прости, пожалуйста, – сразу пошла я на попятную и принялась извиняться, как всегда бывало в стрессовых ситуациях.
– А зачем ты снова ездила к Роуз? – Его тон изменился, в нем возникли гневные нотки.
– Я просто… хотела задать еще несколько вопросов, – уклончиво ответила я, заерзав на сиденье.
– Об Анджелике? – рявкнул Эш.
Я сглотнула.
– Ну и про нее тоже, – постаралась я ответить как можно более небрежно.
– Какого черта ты творишь, Оливия? – фыркнул он и хлопнул ладонью сбоку руля. Я подпрыгнула и вспомнила опасения Ноя, что Эш может выкинуть что-то непредсказуемое. Его рука потянулась к кнопке зажигания, и меня вдруг накрыло с головой ужасом осознания, что я оказалась в ловушке. Я зашла слишком далеко, мне стоило оставаться снаружи. Эш выпил бокал шампанского и мог сейчас завести машину, вдавить педаль газа и сбросить нас с какого-нибудь утеса – тогда я погибну в аварии, как Анджелика, как моя мать…
Я закрыла глаза и заставила себя дышать медленно и глубоко.
– Эш, зачем ты на самом деле пригласил меня в Малибу? – наконец выговорила я. Сердце бултыхалось в груди, но я должна была узнать правду.
– Ты знаешь зачем, – ответил он.
– Из-за Анджелики? – тихо уточнила я. Он кивнул. – Это она назвала меня воровкой? – На последнем слове голос сорвался, и мне пришлось подавить всхлип – нет, я не буду плакать. Не сейчас. Не в присутствии Эша.
– А это не так? – спокойно возразил он, и я могла ответить единственным доступным способом – сказать правду.
– Нет. Я не воровка. – Он приподнял брови. – Эш, «Ребекка» не была ее собственностью, а вот «Бекки» – только моя книга. Я написала ее, потому что подростком обожала «Ребекку», потому что только она с парой других книг хоть немного утешали меня после смерти мамы. Потому что после того, как папа женился снова, я не переставала думать о том, как Ребекка относилась бы ко второй миссис де Винтер. Это была только моя идея, только мой сюжет, он
