быть, вы сначала арестуете эту ненормальную, которая… которая задушила…
Женщина, охнув, сорвалась на плач. Николай Сергеевич взял ее ладонь в свою руку:
– Рита…
– Сначала расскажу о случившемся так, как я это вижу. Вы не против?
Никто не ответил.
– Вы спланировали это убийство. Не знаю, как давно, но спланировали. Правда, мне кажется, не знали точно, в каком месте на острове это произойдет, и рассчитывали просто улучить удобный момент. Вернемся к началу дня. После того как все прибыли на остров, оставалось несколько часов до церемонии. Гости разбрелись по территории, и вы тоже пошли погулять. Во всяком случае, со стороны так и выглядело. На самом деле вы искали подходящее место. Такое место вскоре обнаружилось – маленький неприметный домик чуть в стороне от прогулочной дорожки. С пляжа почти не виден, окружен кустами. Выбрав момент, когда вокруг никого не было, вы оба подозвали Виктора – он как раз хотел вернуться в гостевой дом, чтобы освежиться. Под каким-то предлогом заманили его в дом и, воспользовавшись тем, что парень никак не ожидал нападения, нанесли ему смертельный удар, после чего вложили несчастному в руки сухие лепестки, а в рот затолкали пачку купюр.
При этих словах отставной генерал в изумлении повернулся к своим друзьям. Похоже, о деталях убийства он ничего не знал и был немного шокирован услышанным.
– Затем вы по той же дорожке вернулись к лебединой запруде, по счастью для вас, никого не встретив на своем пути. И в беседке, очевидно, дождались своего друга. – Я показала на Владимира Павловича, который поджал губы и выпрямился в кресле, приняв статную, «генеральскую» позу.
– Нет, мы пошли втроем гулять и были у запруды. Потом мимо нас пробежал Денис, друг Виктора, – возразил он, – почему вы не разговариваете с ним?
– Не лгите, Владимир Павлович, вам это не к лицу, – жестко сказала я. – Тем более что обо всем произошедшем я догадалась, благодаря именно вашим словам. Знаете, что я думаю? Ваши друзья признались в том, что сделали, и попросили о помощи. Они – не профессиональные убийцы, а просто отчаявшиеся родители, которые пытались защитить свою дочь, поэтому содеянное повергло их в ужас. И вы согласились помочь. Маргарита Юрьевна и Николай Сергеевич придумали эту историю про убегающего Дениса. Подумали, наверное, что в ситуации «его слово против вашего», репутация и позиция родства сыграют им на руку. Возможно, они хотели дать полиции ложный след, чтобы расследование запнулось об это свидетельство. Следствие продолжилось бы в Тарасове, а, когда ваши друзья выбрались бы с острова, то покинули город в тот же день. Затеряться в большой стране несложно, тем более со связями генерала Панкратьева.
Троица подавленно молчала. Очевидно, я описывала произошедшее очень близко к истинному положению дел. Генерал суровел все больше, и взгляд его почти скрылся за нависшими бровями.
Я обратилась к родителям:
– Однако в таких экстремальных условиях мыслить разумно и учесть все детали практически невозможно. Сложно следить за эмоциями, языком и жестами. Сложно не запутаться в нагромождении лжи. На руку вам сыграло то, что я совершенно не подозревала вас долгое время, да еще и заперла в номере. Мои сочувствие и сосредоточенность на других свидетелях позволили вам оставаться вне поля моего зрения. Но Владимир Павлович невольно выдал все секреты.
Мать Виктории не удержалась и метнула в генерала полный бессильной злости взгляд.
– О нет, не осуждайте его! – откликнулась я. – Это несправедливо по отношению к человеку, который уже пострадал по вашей вине, и, не являясь преступником, неизбежно будет привлечен к делу как соучастник.
– Подожди, Татьяна, – перебил меня Кирьянов, – не делай выводы раньше времени. Почему ты считаешь, что наш генерал ни при чем?
– По некоторым его фразам вычислила, – объяснила я. – Наш язык – лучший свидетель. Мы не можем полностью его контролировать, даже если захотим. Помните, – я обратилась к Владимиру Павловичу, – вы упомянули, что Маргарита Юрьевна и Николай Сергеевич видели Дениса, бегущим со стороны пляжа к оранжерее?
– Помню. И от своих слов не отказываюсь, – веско произнес генерал, но, похоже, тотчас понял свою ошибку и невольно прижал пальцы к губам.
– Если бы вы были вместе, вы бы сказали: «Мы видели Дениса», а не «Мои друзья видели». Они придумали эту деталь, сообщили вам, попросили подтвердить, и вы, как добросовестный друг, упомянули о Денисе в разговоре со мной. Но при этом не подумали о том, что для достоверности нужно и о своем присутствии не забыть.
– Я просто перепутал, это ерунда. Вы цепляетесь к словам, – пробормотал генерал.
Николай Сергеевич, в котором взыграла совесть, тихо попросил:
– Не надо, Вов…
– Да погоди ты! Неужели мы будем тут сидеть и выслушивать эти нелепые обвинения?
– Если позволите, я еще раз зацеплюсь за слова. – Мне пришлось повысить голос, чтобы заставить генерала умолкнуть. – Когда я уже все поняла и начала разматывать этот клубок показаний, мне вспомнилась одна ваша фраза. Когда вы узнали о смерти Вики, то спросили у меня – неужели молодые так и останутся лежать до приезда полиции в тех местах, где были убиты. «В тех местах». То есть вы знали, что это два разных места. А как вы могли это узнать? Я вам не сообщала. Человек, которому говорят, что на острове убиты жених и невеста, априори решит, что их убили вместе. Но вы проговорились – потому что знали: там, где убит Виктор, тела Вики нет. Я как раз направлялась к вам, чтобы спросить об этом, но меня отвлекла открытая дверь в номер Цветова, где я обнаружила его держащим орудие убийства.
– Вы казались мне серьезной личностью. А сейчас… слушать противно!
Я пропустила его гневную тираду мимо ушей.
– Мне следовало догадаться раньше, но, как я уже говорила, хитросплетения отношений между молодежью сбили меня с толку. Хотя, если бы я не влезла в них по локоть, может, и не догадалась бы о мотивах вашего поступка. За то время, что мы опрашивали участников свадьбы, стало понятно, что между молодыми, мягко говоря, не все было гладко. Свидетели говорили о ссорах, а я заметила, что жених с невестой не выказывают друг к другу сильных чувств, чего стоило бы ожидать на
