Меня очень злило, что вертолет пошел на посадку. Наверняка на нем прилетели браконьеры. Посмели вторгнуться в наш лес!
— Пату, — осенило меня.
Пату раньше жил в деревне, но переехал в город и открыл бюро «Сафари-Тур». Он говорил, что хочет подзаработать, показывая местные красоты туристам, но все были уверены, что он нелегально привозит сюда охотников, чтобы они забавы ради убивали медведей и оленей.
Надо было убедиться, что это Пату и что он привез браконьеров. Тогда, даже если ничего не удастся поймать, я не вернусь в долину с пустыми руками. Моим трофеем будет ценная информация.
Я решил идти к вертолету пешком, чтобы браконьеры меня не услышали, и побежал за оставленным на квадроцикле маскировочным костюмом. Я смастерил его сам из большого куска сетки и лоскутов светло— и темно-зеленой ткани. Когда мы с отцом пошли в лес, чтобы опробовать камуфляж, мне целую вечность пришлось пролежать на земле, но папа меня так и не нашел. Он сказал тогда, что лучше маскировки в своей жизни не видел.
Надев камуфляж поверх толстовки с курткой, я углубился в лес, оставив квадроцикл у дороги. Стараясь ступать как можно тише, я осторожно шагал по опавшей хвое и выступавшим из земли камням. Лук не болтался у меня за спиной, тетива плотно перетягивала грудь, а стрелы надежно были укрыты в колчане. Да, я был слабоват и не мог натянуть тетиву традиционного лука, но зато прекрасно ощущал его положение в пространстве. И снова я мысленно поблагодарил папу за то, что тот заставлял меня носить на охоту его большой лук — ни одна ветка на моем пути не покачнулась.
Наконец лес стал редеть, и в просвете между деревьями я увидел то, что искал: заросшую травой широкую поляну у склона горы. Я удивился, что папа не нарисовал на карте это идеальное пастбище для оленей, и решил сам отметить его, когда вернусь домой.
Грозовые тучи затянули серое небо, но пробивавшегося сквозь ветви света хватало, чтобы видеть, что происходит в перелеске. Вдали послышался раскат грома, и воздух как будто стал холоднее. Мама сказала бы, что это злится Укко, бог неба и грома.
В самом центре поляны стоял вертолет. Двигатель уже перестал работать, но огни еще горели и лопасти медленно вращались. Воздух был наполнен выхлопными газами, до меня доносился запах бензина.
Я спрятался в папоротнике, разросшемся среди деревьев на самом краю площадки. Тень от большой ели укрывала меня от людских глаз. Две крупные сороки всполошились и испуганно затрещали, прыгая с ветки на ветку. Когда они притихли, я надвинул шапку по самые брови, подобрал левой рукой горсть земли и поплевал в нее. Получившуюся кашу я размазал по лицу. От нее саднило царапины на щеках, но я не обращал на это внимания.
Я стал невидимкой.
Не моргая, я следил за происходящим: дверь вертолета отъехала в сторону, и из него выпрыгнули двое мужчин. Они были одеты в армейские брюки и куртки и совсем не походили на охотников, скорее на солдат.
Один из них остался охранять вертолет, а другой подошел ближе к лесу, поднес к глазам бинокль и стал высматривать что-то среди деревьев. Я пригнулся еще ниже, распластавшись на земле.
Открылась дверь кабины, и на траву спустился пилот. Он был примерно одного с папой возраста, но ниже ростом и не такой плечистый. Мужчина достал что-то из кармана, прислонился к вертолету и закурил, с интересом поглядывая на охотников. Это был Пату, я сразу его узнал.
— Что вы там ищете, — обратился он по-английски к человеку с биноклем. — Я же сказал вам, что у меня нет разрешения на охоту. Если хотите пострелять дичь, надо лететь в другое место.
В воздухе было тихо. Поляна была со всех сторон окружена лесом, и слабый ветер доносил до меня запах табака и отчетливый голос Пату. Я очень удивился тому, что он сказал. Выходит, на Пату зря наговаривали.
Человек с биноклем ничего не ответил. Он продолжал изучать каждый сантиметр леса, но замер, когда дошел до моего укрытия. Его тело напряглось и выпрямилось. Он направил бинокль вниз, разглядывая прятавшие меня заросли.
Я застыл.
— Нашли что-нибудь? — спросил Пату. — Говорю вам, только смотреть и можно, потому что у меня нет…
— Молчать! — рявкнул человек у вертолета.
— Я не позволю так говорить с…
— Молчать! — повторился приказ.
Они с минуту смотрели друг на друга, потом Пату отвел взгляд и снова поднес сигарету ко рту. Не успел он затянуться, как охранник подлетел к нему, выхватил окурок и затушил его о траву своим тяжелым сапогом.
— С ума, что ли, сошел? — Пату повернулся к нему и выпрямился во весь рост. Мужчины нашей деревни всегда были готовы принять вызов, особенно если он исходил от чужака.
— Расслабься, — ответил охранник. — Если будешь вести себя тихо и делать, что скажут, заплатим в два раза больше.
Пату помедлил, всматриваясь в лицо говорившего, потом отошел в сторону и опять закурил.
Человека с биноклем не интересовала эта перепалка, он сверлил глазами мое укрытие.
А что, если он увидит меня? Что, если мой маскировочный костюм не так уж хорош и папа просто смеялся надо мной? Страх разлился по венам, но я не понимал, почему меня так пугают обычные охотники. Не потому ли, что их армейский камуфляж и манера говорить… были совсем не охотничьи.
В конце концов человек с биноклем покачал головой и начал рассматривать соседние кусты. Я с облегчением выдохнул, подивившись, что все это время, оказывается, удерживал дыхание.
Опустив бинокль, мужчина подал знак своему напарнику. Тот вытащил из вертолета какой-то предмет и отошел на край поляны. Предметом оказался раскладной стул, который он поставил на траву, с силой утопив ножки в мягкой земле.
Когда все приготовления были закончены, из вертолета спустился третий охотник. То, что он у них за главного, я понял сразу. Это был высокий и подтянутый мужчина, на загорелом лице — аккуратная черная бородка. На нем были такие же, как у его подчиненных, зеленые брюки, плюс черная кожаная куртка и кожаные перчатки. На поясе у него висел внушительных размеров нож, а в руке он нес большой чемодан.
Главный расправил плечи и обвел взглядом поляну, потом кивнул двум охотникам и большими шагами подошел к стулу. Секунду помедлил, потом сел и положил чемодан на колени.
Следом за ним еще трое мужчин спустились из вертолета и начали выгружать алюминиевые контейнеры. Они достали пять или шесть коробок, одна из которых была размером с мой квадроцикл и, судя по тому, что с ней пришлось повозиться, весила не меньше. Интересно, для чего им столько снаряжения?
— Слушай, Хазар, если ты думаешь остаться здесь, тебе придется доплатить, — обратился Пату к сидящему на стуле мужчине. — В два раза, по меньшей мере.
Хазар молча провел рукой по чемодану и отщелкнул замки.
— Я предупреждал, что здесь запрещено охотиться, — продолжал Пату. — Если вас за этим делом поймают, то меня лишат лицензии. А мне еще детей кормить. От меня зависят люди, я должен платить по счетам. Знаешь, сколько надо денег — такую птичку содержать?
Хазар откинул крышку чемодана, когда к нему со спины приблизился Пату.
— Ого, — удивился Пату. — Вот это, я называю, ствол. Ты слонов собрался отстреливать? Так они тут не водятся.
Хазар не отвечал. Он запустил руку в чемодан и вытащил из него, как мне показалось, приклад винтовки.
— И много ты за него заплатил? — не унимался Пату.
Хазар достал еще одну деталь и с громким щелчком присоединил ее к первой.
— Ладно, командир. — Пату поднял руки и попятился. — Я, пожалуй, вас попозже заберу. Поохотитесь тут пару часиков и… — Повернувшись, он увидел, что его вертолет накрывают камуфляжной сеткой (такой же, как на мне, только в разы больше). Еще двое мужчин открыли самый большой контейнер и достали из него длинные толстые металлические трубы, очень похожие на базуки из компьютерной игры. Но, наверное, зрение обмануло меня — зачем же охотникам базуки? Я прищурил глаза и отчетливо увидел, как мужчины водрузили гранатометы на плечи и направили их в небо. Они поводили базуками из стороны в сторону, будто прицеливаясь, а потом опустили оружие и обратились к Хазару:
— Все готово, сэр.
— Эй, погодите, да какого черта тут вообще происходит? — сбивчиво заговорил Пату. — Что твои ребята делают?
— Не думай о них. Позаботься лучше о себе, — ответил Хазар с незнакомым мне акцентом. Он говорил холодно, без эмоций. У него был звучный властный голос, хорошо слышимый во всех уголках поляны.
Хазар достал и приладил еще одну деталь винтовки.
— Ты на что намекаешь? — уточнил Пату.
Сотни невидимых иголочек впились мне в голову — я почуял неладное.
— На то, — Хазар прервал работу и пожал плечами, — что тебе пора бежать.
— Бежать?
Хазар встал, посмотрел на Пату и добавил:
