Ознакомительная версия.
– Я тоже опоздала, – призналась Полина, – меня ждут, а я здесь застряла, не знаю, что теперь делать.
– Попробуйте позвонить, – посоветовал парень и, словно подавая пример, достал из кармана телефон.
Номер оказался занят. Парню тоже, по-видимому, никто не отвечал. Так они довольно долго стояли напротив друг друга и безуспешно пытались дозвониться.
– Глухо! – пожаловался парень. – Стабильно занято. Не понимаю, с кем она может так долго разговаривать? Болтушка какая-то!
– И у меня тоже все занято и занято.
Он с сочувствием на нее посмотрел и вдруг, протянув руку, представился.
– Меня зовут Виктор.
– Полина. – Она пожала его руку, а он вдруг громко расхохотался. Это было так неожиданно, что Полина подумала, не случился ли с ним какой-нибудь нервный припадок.
– Полина? – переспросил он отхохотавшись. – Вы – Полина? И вам нужно на пятнадцатый этаж? Удивительно! Потрясающе! Значит, ни вы, ни я… Мы оба больше никуда не опаздываем.
Оказалось, что Виктор – тот самый рецензент. Полинин диплом они стали разбирать прямо в лифте. Виктор не знал номера ремонтной службы, поэтому позвонить не мог. Вызволили их только через три часа – очевидно, соседям надоело ходить пешком на свои поднебесные этажи, и они вызвали ремонтников сами.
А когда Полина окончила университет, они открыли совместное детективное агентство. И была прожита вместе целая жизнь: четыре трудных, безнадежных, счастливых года. Он не оставил подругу после аварии, в которую попала Полина, помогал восстанавливаться – у них была одна болезнь на двоих. И всегда, при любых обстоятельствах был рядом. Но ни о каких романтических отношениях речи не шло. Виктор был другом – самым верным, самым лучшим, самым надежным другом. А теперь вот цветы, без всякого повода. Или, может, все эти годы Полина на его счет ошибалась?
Она улыбнулась Виктору и протянула руку к букету. И тут вдруг до нее дошло: эти цветы предназначались вовсе не ей, он купил хризантемы, чтобы положить на могилу Кати Семеновой. Полина ужасно смутилась и отдернула руку. Но Виктор уже успел заметить ее движение, понял, о чем она подумала, тоже смутился, но быстро нашелся и самым естественным образом, будто так и намеревался с самого начала, вручил ей букет.
– Это тебе! – весело проговорил он.
– В честь чего это? – тоже весело, в тон ему, спросила Полина, хоть ей все еще было обидно и стыдно.
– Они здорово пахнут, – ответил Виктор.
* * *
Кладбище было новым. Пустым, ветреным и абсолютно немым. Ни шелеста листвы, ни пения птиц, ни приглушенных голосов людей. Деревья еще не успели вырасти, посетители приходили редко. Максим ждал их у ворот, словно незваный гость, не решаясь войти один.
– Привет! – шепотом, боясь нарушить тишину кладбища, поздоровался он. Полина почувствовала, что Максим страшно нервничает, и взяла его под руку. Виктор слегка приотстал, понимая, что сейчас Максиму нужна только Полина, только ее поддержка. Они выглядели как два посвященных в главную тайну – тайну смерти. Оба побывали там и вернулись назад. Максим совершенно поправился после ранения, вернулся к нормальной жизни, оставалось только закрыть последний неоплаченный счет. Он не виноват в гибели Кати, и все же чувствовал себя виноватым. Из этой вины, как когда-то из лап смерти, выдернуть его могла только Полина.
К могиле Кати они шли молча и, как показалось Полине, очень долго. Максим крепко держал ее за предплечье, словно боясь потеряться. И только у могильной оградки он наконец решился отвести руку. Странно, но здесь он вдруг почувствовал себя лучше.
Они положили цветы, постояли немного, нарушив молчание, первой заговорила Полина:
– А ведь ее могли похоронить как самоубийцу. И если бы такое произошло лет сто назад, все было бы гораздо печальней. Утешает одно: мир стал менее жесток, самоубийц больше не хоронят за кладбищенской оградой, как раньше. Не значит ли это, что и у них появилась надежда, не значит ли это, что когда-нибудь и они будут прощены?
Полина почувствовала, что Максим напрягся, хотел что-то сказать, но передумал. И тут вдруг она за него всерьез испугалась. Потому что увидела его. По-настоящему увидела, а не представила. Видеть людей Полина могла только тогда, когда они находились на границе жизни и смерти. Неужели эта поездка оказалась для Максима непосильной и ему опять стало плохо… Силуэт, сначала неясный, зыбкий, прояснился, стал виден четче, и тогда Полина поняла, что это вовсе не Максим. Другой человек. Незнакомая девушка.
– Самоубийца прощен быть не может, – горько проговорила она, – это противоречит всему: религии, человеческим отношениям. Но ведь он, может, и не умер, может, он еще жив? – И она с надеждой посмотрела на Полину.
– Кто жив? – испуганно спросила Полина.
– Мой муж. – Девушка тяжело вздохнула. – Мы отдыхали с ним в «Синих Горах». И он… покончил с собой. Я летела к вам, Полина, но что-то случилось. Я себя так странно чувствую. Мне нужна ваша помощь.
Зазвонил телефон. Девушка вздрогнула, силуэт ее стал расплываться. Она повернулась и медленно пошла прочь. Полина услышала у себя за спиной голос Виктора – тоже какой-то плывущий, зыбкий.
– Как вас зовут? – закричала Полина вслед уходящей девушке, совсем не надеясь, что та ей ответит, не зная, чем помочь, как ее удержать.
– Инга, – донеслось до Полины, но никакой девушки она больше не видела.
Максим взял ее под руку и повел к выходу с кладбища – теперь он ее вел, а не она его, как вначале. Движения его стали уверенными, руки сильными – он окончательно пришел в себя и сможет жить дальше. Можно больше за него не беспокоиться.
– Спасибо тебе, – с чувством проговорил Максим и поцеловал ее. – Кажется, у вас начинается новое дело? От всей души желаю удачи.
Он еще раз на прощанье поцеловал Полину, сел в машину – она услышала, как хлопнула дверца – и уехал.
– Пойдем. – Виктор обнял ее за плечи, словно принимая эстафету, и повел к своей машине. – Мне только что позвонили, – сказал он, – ты оказалась права. Я просил у одного знакомого диспетчера узнать… В общем, сегодня ночью при взлете действительно разбился самолет. Но не у нас, а в Светлом.
Наш самолет благополучно приземлился в Нальчике. Аэровокзал был крошечным, будто ненастоящим, именно таким, как мне запомнился. Я больше не притворялся обычным путешественником-отпускником, просто поверил, что все, о чем я помню, происходило на самом деле. Сразу стало легче. Вместе с немногочисленными пассажирами я прошел к автобусной остановке. До поселка Синие Горы было около ста тридцати километров – два с половиной часа, примерно столько же, сколько я летел самолетом.
Гостиницу я узнал сразу – она нисколько не изменилась: точно так же, как в прошлый приезд, была опутана разноцветными огоньками, словно новогодняя елка. И портье тот же. И опять было очень поздно, почти двенадцать, и в вестибюле, кроме нас двоих, никого не оказалось. Я поздоровался с портье, как со старым знакомым, но он не пожелал меня узнать. А еще говорят, что у людей, работающих в сфере обслуживания, профессиональная память на лица. Заблуждение! Ничего они не помнят, наоборот: взгляд замыливается от постоянного мелькания народа, и все люди кажутся на одно лицо. Но мне просто необходимо было, чтобы он меня вспомнил.
– Двести пятнадцатый номер, – вкрадчиво произнес я и со значением улыбнулся.
– Хорошо, – равнодушно откликнулся портье, глядя в экран монитора, – номер свободен.
– Видите ли, это для меня очень важно, – начал объяснять я все с той же значительной улыбкой. – Дело в том, что я совершаю траурный тур в память о моей жене. Она погибла…
– Искренне соболезную, – равнодушно проговорил он и протянул бланк. – Заполните и можете заселяться.
– Она погибла здесь. Упала в ущелье.
Первый раз за время разговора портье посмотрел на меня по-настоящему, заинтересованно, а не скользнул взглядом.
– Что ж, случается, – наконец сказал он, – у нас опасные трассы, самые сложные, новичкам они не по зубам. Зато лыжный сезон круглый год, а не с ноября по май, как почти повсеместно. И в летние месяцы у нас много отдыхающих. Хотя лично я непрофессионалам запретил бы даже приближаться к сложным трассам. Но кому интересно мое мнение? Коммерция!
– Мою жену звали Инга. Неужели вы ее не помните? – закричал я, не выдержав своей роли, не выдержав его равнодушия. – Все-таки не каждый же день у вас происходят несчастные случаи!
– Инга? – Теперь он смотрел на меня не только с интересом, но и, как мне показалось, с явным осуждением. – Был у нас один случай. Месяц назад. Женщину в самом деле звали Инга. Но ведь она… – И тут, рассердившись на меня всерьез, тоже не выдержав своей роли вежливого портье, он гневно выкрикнул мне в лицо: – Эта Инга не ваша жена. И нечего мне тут голову морочить! – Так же гневно бросил мне паспорт и ключ от номера.
Ознакомительная версия.
