На глянцевой бумаге было выведено единственное слово – Резо, и снизу стоял номер телефона. Ни адреса, ни фамилии. Когда водитель сел за руль он обронил только одно слово:
– Бандит!
– Кто? – не поняла Эльза.
– Да ваш попутчик. Вот посмотрите, вечером вас будет искать в «России».
– Он культурист, – засомневалась Эльза. – На соревнованиях выступал у нас в Германии.
– Угу! Этот культурист зарежет и ухом не поведет. Так куда вас вести? Может быть в другую гостиницу?
Посеял таксист семена подозрений в легковерной душе пассажирки. Эльза на минуту задумалась. Она ведь приехала только на разведку. О цели ее поездки никто, кроме нее, не знает. И цель на первый раз у нее достаточно простая.
Прийти и убедиться!
А Резо?
А что Рэзо?
Береженого Бог бережет!
Он ей может понадобиться только в следующий раз.
Эльза внимательно посмотрела на водителя.
– Я передумала ехать в гостиницу. Отвезите меня на Романов переулок!
– Бывшего Грановского? Так это рядом. Только придется круг почета вокруг Кремля сделать? Вы не возражаете? Заодно и на гостиницу «Россия» посмотрите, мимо проезжать будем. Ее, кстати, тоже сносить собираются.
Эльза смотрела на чужой город и ее поразила мощь и красота Кремлевского ансамбля. Если бы она была повнимательней, то заметила бы, что Резо бросив в холле гостиницы сумку на попечение швейцара, сразу направился к девятке, за рулем которой ждал его водитель. Они поздоровались, как старые хорошие знакомые. Держась на некотором удалении, эта машина последовала за той, в которой ехала Эльза. Минут через пятнадцать обе машины втянулись в Романов переулок.
– Подождать вас? – спросил Эльзу водитель.
– Ждите! – ответила Эльза, но сумку в такси не оставила. Перекинув ее через плечо, она пошла вдоль домов. Вот цель ее поездки. Она остановилась перед домом номер 6. Интересующий ее подъезд был в глубине двора. Над дверью висела табличка с нумерациями квартир. Непроизвольно оглянувшись, она поправила сумку на плече и потянула за ручку металлической двери. Заперто. Она нажала на кнопку звонка. Через несколько секунд дверь открылась и из нее выглянула симпатичная старушка.
– Ты к кому, милая?
– Я хотела узнать, кто сейчас живет в квартире на шестом этаже?
– А там две квартиры, 68 и 69, тебе в какую?
– А раньше была одна!
Старушка подозрительно оглядела ее с ног до головы.
– Так это же до революции было. А ты кто? У нас просто так не зайдешь! Видишь здесь, какие люди живут? – она кивнула на мемориальные доски – привирала старая маленько, набивя себе цену.
Эльза и без нее поняла, что толк от поездки будет небольшой. Надо возвращаться домой. А словоохотливая старушка, видя, что ей не торопятся отвечать, стала рассказывать:
– В прошлом году графиня Куракина из Германии приезжала, старенькая, но еще крепится, – тоже на шестой этаж поднималась, в свою старую квартиру. Хозяева были дома. Она у них часа три просидела, чаи распивала, а мне вот брелок на ключи подарила, на память. Старушка загромыхала связкой ключей. Эльза увидала в ее руках знакомый брелок. Эльза решила задать последний вопрос:
– А на шестом этаже живут одни и те же люди?
– Пока да, но я слышала, что в одной внуки хотят продать квартиру и разъехаться. Пол года ищут покупателей, найти не могут. Цену ломят неимоверную. Не стоит она того.
Эльза была благодарна старушке за рассказ. Все, что ей надо было, она узнала. Эльза полезла в дамскую сумочку и достала из него дорогой парфюмерный набор. Он был еще запечатан.
– Это вам!
При виде подарка у старушки увлажнились глаза.
– Спасибо! – прозвучал благодарственный старческий голос, но дарительница была уже далеко. Быстрым шагом она шла к поджидающей ее машине.
– В аэропорт! – жестко сказала она водителю, кидая спортивную сумку на заднее сиденье. Тот удивился перемене ее облика. Перед ним сидела не испуганная девица, какой она казалась по дороге сюда, а властная женщина. До самого аэропорта она не проронила ни единого слова. Озадаченный водитель тоже молчал. В аэропорту она бросила на сиденье стоевровую купюру и твердым шагом направилась в зал отлета.
Волчица! – буркнул ей вслед водитель такси, отъезжая со стоянки. Он очередной раз посмотрел в зеркало заднего вида. Автомобиль с двумя мужчинами, что всю дорогу, как приклееный следовал за ним, остался на месте. Таксист облегченно вздохнул. Он никого не интересовал. Мужчины проводили его такси равнодушным взглядом и закурили.
– Сука! – выругался атлет-верзила сидящий на пассажирском сиденье. – Хорошо, что пари не заключил с Цезарем. Все-таки его лысая башка неплохо разбирается в людях. Придется ему сегодня же позвонить и сказать, что рыбка не клюнула.
– Позвони!
– Как ты думаешь, зачем она в Москву приезжала?
– Старушке парфюмерный набор подарить! – расхохотался водитель. – Приперлась из Германии, чтобы древней вахтерше губную помаду с кисточками преподнести. Смех, да и только. Хорошо, что я бинокль всегда с собой вожу.
– Цезарю, позвоню, не поверит! Надо бы со старушкой из подъезда того дома поговорить, сможешь?
– Смогу! – кивнул головой водитель и завел двигатель. – У меня на этот случай ментовское удостоверение есть. Людей раскалывает, как орех.
На обратной дороге атлет начал сморкаться и изливать водителю душу.
– А я ведь на нее глаз положил, из горящего самолета вытащил. Визитку с телефоном дал. А она назад улетела.
– Может быть, еще позвонит? – попробовал утешить его водитель. Его спутник усомнился:
– Ты думаешь, мне Цезарь дорогу оплатит до Франкфурта, чтобы я к ней на свидание полетел?
Водитель рассмеялся.
– Зачем до Франкфурта?.. Здесь! Она бабушке-вахтеру следующий раз духи привезет и тебе позвонит. Только ты тогда морду не вороти. А то зажрался, сволочь, а теперь плачешь.
Прошел месяц.
К обеду полуденное солнце прогрело ухоженную крестьянскими руками кормилицу-землю на западе Германии. С южной стороны лысоватых холмов и альпийских гор, дышащих теплом, начали подниматься незаметные глазу восходящие воздушные потоки. Оседлав один из них, изредка помахивая крылом, высоко в небе парил одинокий орел. С утра ему улыбнулась удача, и он отнес в родовое гнездо тяжелого упитанного зайца. Пока его подросшее поколение рвало острыми когтями серую шкурку «косого» и утоляло ненасытный голод растущего не по дням, а по часам молодого тела, глава семейства с глубоким чувством исполненного долга, расправив двухметровые крылья, любил понежиться на упругой воздушной подушке безбрежного голубого океана. В поднебесье только белые облака, и он – царь пернатых. Нет ему равных ни в силе, ни в смелости, ни в скорости.
Орел перевел взгляд с простиравшихся внизу ровных как линейкой очерченных полей, чуть левее, на ползущую черной змеей двухполосную асфальтовую дорогу. Черными жуками по ней бежали редкие автомобили. Иногда орел вступал с ними в негласное состязание в скорости и всегда выигрывал. Он с гордостью подумал о себе, о том, что не родился еще тот человек, который сможет в своей железной коробке на четырех колесах обогнать его.
Вот и сейчас сверху ему было хорошо видно, как одинокий черный жук неспешно катил со стороны большого дымного города, в сторону уютного городка в предгорьях швейцарских Альп. Орел решил, что человек сидящий за рулем вонючей повозки тоже отведал вкусной зайчатины и поэтому никуда не торопится. Его черный автомобиль неспешно повторял изгибы нескончаемой асфальтовой ленты. Что ж, коль под ним сытый – значит недостойный соперник, нечего начинать соревнование. Лучше отвернуть в сторону далеких гор. Но вдруг его внимание привлекли новые участники дорожного движения. Зрение у него было на порядок выше, чем у человека сидящего за рулем черного автомобиля. Сверху он мог видеть то, что сроду не заметишь с земли. В ясную погоду его орлиный глаз мог различить предметы на расстоянии до десяти километров.
Вот и сейчас в сотне метров от основного ствола дороги, за невысоким пригорком, куда уходил отросток проселка, он увидел еще три железные коробки на резиновом ходу и рядом троицу водителей. Одна машина с открытым верхом была ярко красной, в ней с нею курила белокурая женщина. Два других автомобиля почти ничем не отличались от того черного жука, что двигался по шоссе, разве что размерами. Они были существенно меньше, компактнее.
Хозяин одного из компактных авто, белобрысый парень лет тридцати, смотрел в прибор, отсвечивающий солнечными бликами. Орел знал, что после того как увидел игру солнечного света в стекле такого прибора, может последовать выстрел. Но сейчас прибор был направлен не в его сторону, и он был намного короче и спарен. Этим прибором человек уравнивал свое зрение с орлиным. Парень смотрел в ту сторону, откуда должен был появиться черный жук на резиновом ходу.
