Кан Юай смотрел на убегавшую вдаль морскую темь, кое-где вспоротую золотистыми каплями судовых огней. Да, Руфина была верной женой. Но ведь и он, пока она была жива, не дотронулся ни до единой сторонней женщины. Теперь... теперь другое дело. Хотя со всеми этими пассиями, со всеми их ухищрениями и невероятными сексуальными выкрутасами он никогда не мог избавиться от гнетущего ощущения холодного, смертельного одиночества.
- Ты знаешь это, как никто, Руфь, - шептал он, смежив веки. - Уход из жизни неизбежен. Так стоит ли бояться неизбежного? Гаснут и звезды, гибнут и целые цивилизации. Что в общем сонмище бегов в небытие смерть одного человека? Который к тому же не верит ни в какую реинкарнацию? Но когда вокруг тебя, живого, абсолютный вакуум, заполненный ничтожным суррогатом всего сущего, постепенно с годами начинает одолевать ощущение тотальной никчемности продолжения поединка с распадом, который начинается в самый момент зачатия. Не проигрыша, нет, а именно никчемности, бесполезности, тщетности.
- Человечество живет великой силой инерции, - услышал он из далекого далека приглушенный вечностью голос Руфи. - Инерции, сообщенной людям Богом. И пока эта сила не истает, люди будут из кожи лезть вон в "крысиной гонке", дьявольской погоне за богатством и успехом. Не останавливайся, мой принц, мой сладкий, мой навсегда!
"Инерция - вздохнул Кан Юай, поднимаясь из кресла и направляясь к дому по маленькой боковой дорожке. Телохранители бесшумными тенями двинулись за ним, скрываясь в кустах и за деревьями - нарушение приказа об абсолютной интимности сокровенных вечерних раздумий влекло за собой мгновенное увольнение. - Руфина верила в своего Бога. Но продолжателя её рода он ей не дал. Хотя она и умоляла его об этом. Смешно. Как будто у него только и дел было, чтобы заниматься просьбами миллионов молящихся попрошаек... Инерция. Что-то в этой мысли разумное есть".
Поднявшись в кабинет, он долго листал многостраничный конфиденциальный доклад президента токийского филиала его банка. Игра на понижение курса японской иены, в которую были вовлечены филиалы в Лос-Анджелесе, Дортмунде, Лионе и Иоганнесбурге дала краткий, но весьма эффективный результат. Не в денежном (какие-то сто сорок пять миллионов долларов), в психологическом плане. И главное - все спецслужбы Страны Восходящего Солнца так и не доискались, откуда ветер дует. В нужное время он сам приоткроет карты. И, пожалуй, очень скоро. Чтобы некоторые партнеры в Островной Империи были более сговорчивыми.
Кан Юай подошел к карте мира, долго стоял у нее, изучая маршрут операции "Джони Уокер". Взяв два больших костяных шара, стал разминать ладонь. Теперь взгляд его упал на Южно-Китайское море. Не выпуская шарики из правой руки, продолжая вращать их пальцами, левой он надавил клавишу внутреннего телефона.
- Дежурный секретарь, сэр, - был немедленный ответ.
- Чан Дун здесь? - Кан Юай посмотрел на часы, было два часа ночи.
- Ждет, сэр.
- Зовите.
В кабинет сразу же вошел широкоплечий выше среднего роста человек. Он был явно европейцем, хотя в лице его было что-то восточное, скорее всего разрез глаз. Волевая ямка на подбородке, густые усы и бакенбарды придавали ему выражение решительное и вместе с тем независимое.
- Здравствуй, - приветствовал его Кан Юай, выходя из-за стола. Последовало крепкое рукопожатие, которым Дракон удостаивал едва ли двух-трех человек из всех его знакомых. Из бара холодильника, спрятанного в книжном шкафу за разноцветными корешками, он достал бутылку выдержанного киянти, налил в очень высокий стакан, передал Чан Дуну, себе плеснул немного гранатового шербета.
- Смотрел сегодня последние данные по нашему флоту, адмирал, - прервал он наконец молчание. - Я очень доволен. Очень. Молодец, что прижал корейцев. Молодец, что не трогаешь русских.
- С ними связываться - себе дороже, - спокойно заметил адмирал. Хотя, ты знаешь, после Большой Войны мы под самым их носом на Черном море, на севастопольском рейде затопили линкор, взятый у нас в счет репараций.
- Мне об этой великолепной акции ещё задолго до твоего переезда сюда Руфь рассказала. И о том, что ты принимал в ней участие.
- Руфь... да, она была в курсе, - кивнул адмирал. Он вспомнил, как в сорок восьмом она познакомила его, Джузеппе Ливеро, с Кан Юаем. А десять лет спустя Кан Юай и Руфина пригласили его в Гонконг и предложили взять под свою команду весь отважный, но малопрофессиональный пиратский флот. Так он превратился в Чан Дуна и получил звание адмирала. Сказочный скачок, если учесть, что на флоте Муссолини он был лишь капитан-лейтенантом. И денежное содержание сказочное!
- Ты ведь в Европе не был целую вечность, так? - Кан Юай подлил вина в стакан гостя.
- Так, - согласился тот, не понимая, куда клонит Дракон.
- Я понимаю, - продолжал Кан Юай, - в Италии и особенно на Сицилии появляться тебе небезопасно. Но, скажем, Скандинавия - почему бы тебе не развеяться, не глотнуть свежих северных ветров после набивших оскомину южных муссонов?
Адмирал неопределенно хмыкнул, но промолчал. За многое ценил его Кан Юай, не в последнюю очередь - за умение слушать.
- Да-да, ты верно читаешь мои мысли. У меня есть для тебя суперважное поручение.
Он вновь приблизился к карте.
- Завтра, точнее уже сегодня мы начинаем операцию "Джони Уокер". Тысяча двести фунтов героина проследуют из Сингапура через Бомбей, Москву, Таллин - до Стокгольма. И далее во все конечные пункты.
Говоря это, он двигал по карте небольшой никелированной указкой.
- Новый путь, - с интересом отметил адмирал.
- Новый. Курьеры, охрана, таможни - все под контролем. Кроме того, каждый отрезок поручен особо доверенному лицу. Это самые опытные, самые проверенные, самые бескомпромиссные бойцы. Как сказали бы у тебя на родине - они являются эталоном приверженности Томерта, кодексу чести. Я правильно произнес это слово?
Джузеппе улыбнулся. Его частенько поражала эрудиция Кан Юая, знание таких деталей и мелочей, сокровенных и глубинных реалий быта и морали, что он диву давался, откуда и когда он все это умудрялся нарыть.
- Безупречно. Как стопроцентный мафиози, родившийся и выросший в Палермо.
В знак благодарности за похвалу Кан Юай на секунду закрыл глаза, итальянец был предельно скуп на доброе слово.
- Хочу тебя просить, - Кан Юай прикрыл на карте ладонью Скандинавский полуостров, - осуществить надзор за последним отрезком. Это единственный морской участок. Так что тебе, адмирал, вершить его судьбу сам Бог велел.
"О Боге говорит, а сам не верит ни во что на свете, - без осуждения подумал Джузеппе. - Я-то хоть Всевышнего боюсь. Может, его и нет вовсе. А вдруг есть?.."
- Как я доберусь до Таллина вовремя?
- Мой самолет доставит тебя в Сан-Франциско. Оттуда прямой рейс на Лондон. Дальше - Франкфурт, пересадка - и ты на месте.
- По нашим годам поездка не из легких, - протянул, поднимаясь, Джузеппе. - Легче десять абордажных боев провести.
- Мы ещё ничего, старый товарищ, - Кан Юай обнял адмирала за плечи. Поскрипим десяток-другой лет. Теперь таких крепких парней, как мы, пожалуй и не делают.
Он взял со стола конверт, протянул его Джузеппе: "Здесь Золотая кредитная карточка. На ней миллион американских долларов. Просто на всякий случай. Теперь вот что - паспорт, водительские права, билеты - все выправлено на имя Луиджи Торини. Гражданин США, лицо реальное, чист как ангел. Твой одногодок, пенсионер. Хобби - путешествия. Все остальные данные получишь у секретаря, включая контакты на каждый день. Bon voyage!
"Итак, я американец Луиджи Торини. Разумно, - думал Джузеппе, садясь в свой "ягуар". - Любая компьютерная проверка покажет, что Джузеппе Ливеро фашистский офицер, пропавший без вести. А на совести адмирала Чан Дуна, находящегося в розыске, столько загубленных душ во время морских разбоев, что из них можно было бы сформировать и полк, и дивизию. Значит, янки, из города Нью-Хейвен, штат Коннектикут, капитан рыболовного судна. Четко работают службы империи Кан Юая. И в образ вживаться не надо. Одна профессия - море... Да, посылал меня Дракон и в Бразилию, и в Мексику. Теперь посмотрим Балтику".
А Кан Юай, оставшись один, достал из сейфа тоненькую папку, в которой было подшито около двадцати страниц. К обложке, в её правом верхнем углу, была пришпилена скрепкой белая полоска бумаги. Текст на ней гласил: "Росс Иван Антонович, 1955 года рождения, село Игнатовка, Воронежская область. Русский. Закончил Военное училище имени Верховного Совета РСФСР, академию имени Фрунзе, Военно-дипломатическую академию, все с отличием. Вдовец, бездетный. Хобби - трудоголик ". Усевшись в свое любимое кресло-качалку, он углубился в чтение. Иметь дело с русскими вплотную ему, пожалуй, и не приходилось. Так, случайные мимолетные знакомства. Юношей довелось ему побывать в Харбине. Город этот на северо-востоке Китая, рождением своим обязанный начавшемуся в конце прошлого столетия строительству Китайско-Восточной железной дороги, заложен был русскими и всегда имел мощный русский сеттльмент - церкви, школы, суды, пресса, торговля. Приход русской Красной Армии приветствовали многие, но далеко не все. Он общался именно с этими, недовольными. Недовольными - это мягко сказано. Они ненавидели большевиков за то, что в итоге гражданской войны потеряли поместья и особняки, заводы и банки, настоящее для себя и будущее для своих детей. Потеряли Великую Империю, Родину, Дом. Эти желали победы Гитлеру, Муссолини, Хирохито. Их бесконечную непримиримость Кан Юай понимал, но не разделял. Иногда даже мимоходом подначивал: "А как же христианская всетерпимость, всепрощение, вселюбовь?" Ответ был, как правило, обескураживающе прост: "Все это - святые нормы общения с людьми. С людь-ми, а не с лютыми зверями!" В следующий раз судьба свела его с живыми русскими во время той поездки с Руфиной по Европе. Ознакомительный визит в Оксфорд был и приятным, и полезным. Чопорные островитяне были консервативно гостеприимны (рекомендательные письма банкиров и политиков - чудотворный "Сезам"), сдержанно ироничны, неназойливо предупредительны. Желаете посетить лекции и семинары? Поприсутствовать на заседании Ученого Совета? Повеселиться на студенческой пирушке? Понаблюдать за тренировками легендарных восьмерок? Да, да и ещё раз - да. Есть ли среди преподавателей иностранцы? Разумеется, мы же открытое общество. Вот, к примеру, мужской колледж Ориэль. Профессор всемирной истории и мировой политики - русский ученый Виталий Колчанов. Хотите познакомиться?
