А тогда он просто упаковал выбранные растения в две картонные коробки и отнес к машине друга, который привез ее в Центр садоводства. Конечно же, у него и мысли не было назначить ей свидание. Он тогда вообще не встречался с девушками. Но, к счастью, она вернулась заменить какие-то цветы, кажется, фуксию, которая завяла, или ее поела мошка. Он сказал, что таких цветов сейчас нет в продаже, но пообещал привезти, как только поступят. Это была ложь. На самом деле никакие цветы в Троубридж со стороны не поступали, все выращивалось здесь же. Но Джону захотелось отобрать для девушки растение из своей собственной теплицы.
Когда же все это было? В мае, июне?
«В июне около трех лет назад», — подумал Джон.
Этого не могло быть в тот раз, но, кажется, в следующую встречу Дженифер рассказала ему о Питере Моране, а он ей — о Черри…
Большинство фуксий были рассажены и выглядели великолепно. Джон посмотрел на термометр. Пятнадцать градусов вместо шестидесяти, предписанных инструкцией. Неплохо для конца прохладного марта с его заморозками. Шла пасхальная неделя. Завтра — Страстная пятница. Праздники не радовали Джона. Тревожное чувство одиночества овладело им. Впрочем, возможно, заедет Колин. И, как обычно, будет его тетя. Она живет на другом конце города, и он, как всегда, послал ей приглашение.
— Забудь о ней, не броди вокруг ее дома… — Вернувшись в магазин, Джон заметил, что бормочет это себе под нос. Кассирша Шэрон с удивлением взглянула на него. Смутившись, он заспешил к двери. — Только что вспомнил, надо проверить рыбок, пока не закрыли.
На самом деле ему не нравилось, что в Центре садоводства продавали золотых рыбок, птиц и всякую, по его мнению, ерунду. Но со временем пришлось смириться. Все это приносило немалый доход.
Рыбки плавно кружили в зеленых водорослях и густых зарослях водяного боярышника. Выглядели они абсолютно здоровыми. Для него так и осталось тайной, почему эти золотые рыбки почти всегда гибли, как только покупатели приносили их домой. Джон не был аквариумистом, и если Троубридж планировал заниматься рыбками и дальше, было бы неплохо пригласить специалиста, какого-нибудь безработного выпускника специального колледжа. Это не проблема — найти дипломированного специалиста. В наши дни, похоже, каждый имеет какую-нибудь степень. Он не удивится, если и у Шэрон есть степень бакалавра, скажем, компьютерных наук
Естественно, он вспомнил о Питере Моране. Питер окончил известный университет и, как говорила Дженифер, сам преподавал в не менее престижном заведении. Хоть и неохотно, но Джон признал это. Он слышал остроумные высказывания Питера Морана, его превосходное произношение, язвительные, жесткие замечания.
— Не думай о нем, ты не должен о нем думать, — приказывал себе Джон, — это опасно. Можно сойти с ума, если постоянно думать о людях, которых ненавидишь. Но это не относится к Дженифер и никогда не будет относиться. Я люблю ее по-прежнему. Иногда мне кажется, моя любовь стала даже сильнее, чем раньше.
Джон переоделся в офисе. «Если погода продержится, — подумал он, — я проведу выходные в саду. Это здорово — поработать в саду. От такого занятия никогда не устанешь и не заскучаешь. Подснежники слишком разрослись, надо бы их проредить. А еще подготовить клумбы для розовых лилий. И что я обязательно должен сделать, так это съездить на кошачью лужайку, — возможно, у нее было другое название, но он всегда называл ее так, — и посмотреть, появлялся ли там кто-нибудь. Возможно, они уже забрали последнюю записку».
Утром Джон захватил с собой библиотечные книги «Она», «Дочь Монтесумы» и «В одном немецком городке». Он хотел сдать их вечером по дороге домой. Попрощавшись с Шэрон и Ли, Джон попросил Гэвина запереть двери. Гэвин, новый двадцатитрехлетний помощник менеджера, недавно закончил местный садоводческий колледж. Латинские названия растений так и слетали у него с языка, и он был единственным человеком в Центре садоводства, кто правильно их произносил. Скворца, в которого он, кажется, влюбился с первого взгляда, он назвал Гераклом. В честь мифологического героя Gracula religiosa — объяснил он. Только сегодня днем он пообещал добыть для покупателя fremontodedron, знать бы, что это такое?
— Чао, чиф, — сказал Гэвин на межнациональном языке, которым пользовался, когда не говорил на латыни.
Центральная библиотека была намного богаче, чем ее филиал, которым он обычно пользовался. «Она» очень понравилась Джону, чего он не мог сказать о «Дочери Монтесумы».
В библиотеке его ждало разочарование. «Копей царя Соломона» у них не оказалось, а он уже почувствовал вкус к таким книгам. Джон заранее представлял, как вечером будет читать «Копи», и почувствовал нечто похожее на досаду, когда не получил желаемую книгу. В молодости он, конечно же, пробежался бы по всем книжным магазинам и библиотекам. Но не сейчас. Сколько усилий затрачено ради того, чтобы почерпнуть какую-нибудь подсказку, но…
Джон Ле Карре не разочаровал его, обе книги в библиотеке были. Конечно, это уже хорошее подспорье, да и читать их легче, чем Хаггарда. Джону нравились книги про шпионов, однако он прочитал их не слишком много. Он попросил девушку-библиотекаря что-нибудь порекомендовать ему.
— Вам какие книги больше нравятся, где все выдумка или основанные на фактах? — спросила девушка.
Джон никогда не задумывался над этим.
— Что-нибудь, где использован фактический материал или, как у Яна Флеминга, где все придумано? — уточнила девушка.
— Мне что-нибудь поближе к действительности, — уточнил Джон и удивился сказанному. Ведь именно от действительности он и старается убежать.
— Тогда я посоветовала бы взять вот эту. «Тайная война» Кима Филби. Это не выдумка. Я надеюсь, вы помните о его поездке в Россию?
Для нее самой это было сродни истории Древнего мира. Она помнила, что взрослые говорили об этом, когда она была совсем ребенком.
— Постараюсь вспомнить, — улыбнулся Джон.
Девушка по-дружески улыбнулась в ответ.
«А я бы мог пригласить ее погулять со мной, — подумал Джон. — Теперь я знаю, как это делается, я делал это неоднократно. У меня нет специального подхода, но можно же найти его. Немного поболтать с ней и понять, что она любит делать. Гулять пешком, к примеру, или ходить на выставки, в кино. Было б здорово, если в ботанический сад, но о такой удаче можно только мечтать! Мы могли бы как-нибудь погулять вместе или посмотреть тот фильм в „Астории“. И если замечу, что она заинтересовалась нашей болтовней, сразу спрошу: „Как насчет завтрашнего вечера? Я позвоню вам, можно?“ И тогда она…»
Ее выражение лица стало загадочным, когда она заметила, что он смотрит на нее с интересом. Он быстро отвел взгляд и повернулся к полкам с книгами. Ему уже расхотелось приглашать ее, это было бы затруднительно и… скучно. Скорее всего, дело закончится его рассказом о Дженифер, о том, что бывший жених жены отказался от «голубой» ориентации и она сбежала к нему.
— О, бедняжка! — скажет она. — Как это ужасно!
Хотя, впрочем, она могла бы оказаться в затруднительном положении, не зная, что сказать.
Все же иногда он думал, с какой-то другой женщиной ему бы стало не так одиноко.
Сумка с книгами изрядно оттягивала руку, но он все-таки заставил себя дойти до кошачьей лужайки. Тощий белый с рыжими пятнами котенок сначала прижал ушки и попятился, но, когда Джон подошел поближе, жалобно замяукал. Джон не отважился погладить его, опасаясь приступа аллергии.
Записку забрали, но обрывок скотча, прилипший к металлу, все еще напоминал о ней. День был намного лучше, чем в прошлый его приход. Время бежало быстро, приближая субботний вечер. Чувствовалось, что весна наконец-то действительно наступила. Воздух заметно потеплел, и отец назвал бы его «успокаивающим». Для Джона это всегда звучало странно. Как будто погода сошла с ума и ее надо «успокаивать».
По голубому небу тихо плыли белые облака. За недействующей церковью в конце переулка виднелась речная гладь, сверкающая под наконец теплыми лучами солнца. Он шел к реке, не сознавая зачем. Молодая женщина толкала перед собой детскую коляску, направляясь к Альбатрос-стрит. Он шел туда же. Вполне естественно было идти за ней, но он подумал, что это может напугать женщину. Как-то неуютно, когда мужчина идет за тобой следом, а вокруг ни души. А что, если она примет его за хулигана?
Джон повернул к набережной и пристани речных трамвайчиков и неожиданно обнаружил, что раньше он уже бывал здесь. Конечно же, эта дорожка вела прямо к Бекгейтской лестнице, где когда-то нашли тело Черри. Воспоминания тотчас же захлестнули его. Он узнал бы это место интуитивно, даже инстинктивно, несмотря на перемены. Здесь все изменилось, изменилось почти до неузнаваемости. Исключение составляли широкие марши лестницы, ее старинные ступеньки, которых время, казалось, не коснулось. Снесли красную кирпичную часовню, развалили пивоварню, перестроили кварталы старых викторианских коттеджей, появился целый район новой массовой застройки. Когда-то заброшенный паб был вновь вычищен, переименован и открыт! А он и не знал этого. И по-прежнему здесь было тихо и спокойно. Лестницу все так же перекрывали по вечерам, пока не открывался паб.
