Проблемы с наличностью не замедлили сказаться. Во время очередного перерыва в музыке Кальвин, человек безработный, сообщил друзьям:
— Не знаю, сколько еще могу просидеть здесь. Пиво жутко дорогое.
Их пиво в бокалах, вмещающих не более восьми унций, почти кончилось, и они уже достаточно хорошо изучили повадки здешних официанток, чтобы понять: тому, кто ничего не заказывает, за столиком долго не просидеть. От клиентов требовалось много пить, давать щедрые чаевые и буквально осыпать деньгами девушек за исполнение танцев. Весьма доходное заведение этот стрип-клуб в Мемфисе.
— У меня есть немного, — сказал Эгги. — Наличными.
— У меня кредитные карты, — сказал Роджер. — Вы закажите еще разок, а я пойду отолью.
Он поднялся, какое-то время стоял, пошатываясь, затем исчез в дыму и толпе. Кальвин махнул рукой Эмбер и заказал еще пива. Та улыбнулась и одобрительно подмигнула ему. На самом деле Кальвину хотелось вовсе не разбавленной речной водой дряни. Нет, он жаждал физического контакта с этой замечательной девушкой, но, увы, не мог этого себе позволить. Тут впервые за долгое время он поклялся себе, что станет с удвоенной энергией искать работу и копить деньги, чтобы стать постоянным клиентом «Десперадо». Впервые в жизни у молодого Кальвина появилась цель.
Эгги посматривал на пол, под сиденье опустевшего стула Роджера.
— Этот придурок опять обронил бумажник, — сказал он и поднял порядком потрепанное полотняное портмоне.
— Думаешь, у него есть кредитные карты? — спросил Эгги.
— Нет.
— Давай посмотрим. — Он осмотрелся, не идет ли Роджер, затем открыл бумажник. Просроченная карта скидок продуктового магазина, целая коллекция визиток — две от адвокатов, две от поручителей при выпуске из-под стражи под залог, одна из реабилитационной клиники, еще одна от полицейского патрульного. Между ними, сложенная аккуратно и плотно, пряталась банкнота в двадцать долларов. — Вот так сюрприз… — протянул Эгги. — Ни тебе кредиток, ни водительских прав.
— А ведь его из-за этого едва не пристрелили, — сказал Кальвин.
— Он идиот, ясно тебе? — Эгги закрыл бумажник и положил на сиденье стула.
Подали пиво. Тут как раз вернулся Роджер и увидел свой бумажник. Вместе они наскребли сорок пять долларов и даже умудрились выделить трешку на чаевые.
— А нельзя ли заказать приватный танец в кредит? — крикнул Роджер Эмбер.
— Нет! Только нал! — крикнула та в ответ и отошла от их столика.
— А какие у тебя кредитные карты? — спросил Эгги.
— Да их там целая куча, — заносчиво ответил Роджер, точно был богачом.
Кальвин, колени и ляжки которого до сих пор жгло как огнем, продолжал наблюдать, как его возлюбленная Эмбер скользит между столиками. Эгги тоже поглядывал на девушку, но и о времени не забывал. Интересно, сколько это займет — выкачать из человека пинту крови? Он понятия не имел. Близилась полночь. И хотя он всячески пытался отогнать эту мысль, перед глазами то и дело вставала его девушка. Она наверняка устроит жуткий скандал и будет швыряться вещами, стоит ей узнать об их небольшом отклонении от курса.
Роджер вырубился первым. Глаза закрылись, голова моталась из стороны в сторону.
— Ваше здоровье, — произнес он заплетающимся языком. Роджер пытался собраться с силами, но в глазах потемнело, и он ткнулся лицом в стол. В перерывах между песнями Кальвин успел перемолвиться словечком с двумя парнями за соседним столиком. Выяснилось, что легендарная Тиффани по четвергам не работает.
Пиво было допито, и Эгги заявил:
— Все, я уезжаю! Вы со мной, ребята?
Роджер никак не мог встать, и пришлось вдвоем поднимать его из-за стола. Они поволокли его к выходу, но тут подскочила Эмбер и спросила Кальвина:
— Малыш, ты что, меня покидаешь?
Тот кивнул, не в силах вымолвить и слова.
— Приходи еще, обязательно, — проворковала она вслед. — Я сразу поняла: ты крутой парень!
Один из вышибал ухватил Роджера за воротник и помог выбраться на улицу.
— Вы когда закрываетесь? — спросил его Кальвин.
— В три ночи, — ответил вышибала и указал на Роджера: — Но только его с собой больше не приводите.
— Кстати, а где здесь больница? — осведомился Эгги.
— Какая именно?
Эгги взглянул на Кальвина, Кальвин — на него; очевидно, что на этот вопрос ответа у них не было. Вышибала нетерпеливо ждал, затем сказал: — В городе десять больниц. Вам в какую?
— Э-э… думаю, в ближайшую.
— Тогда это Лютеранская. Город знаешь?
— Конечно.
— Сразу видно. Проедете по Ламар до Парквей. От Парквей — до Поплар. А там и она, прямо за Восточной средней школой.
— Спасибо.
Вышибала махнул рукой и скрылся за дверью. Они потащили Роджера к пикапу, запихнули его на сиденье, затем примерно полчаса колесили по окраинам Мемфиса в безнадежных поисках Лютеранской больницы.
— Ты уверен, что нам нужна именно эта больница? — несколько раз спрашивал Кальвин.
И всякий раз Эгги отвечал по-разному: «Да», «Конечно», «Возможно» и «Разумеется».
Оказавшись в центре города, Эгги затормозил у обочины и подошел к таксисту, дремавшему за рулем.
— Никакой Лютеранской больницы у нас нет, — сказал таксист. — Есть Баптистская, Методистская, Католическая, Центральная, Милосердия и еще какие-то. Но только не Лютеранская.
— Тут их вроде бы десять.
— Если точно, то семь. А вы откуда будете?
— Из Миссисипи. Послушайте, где тут ближайшая больница?
— Больница Милосердия в четырех кварталах отсюда, по Юнион-авеню.
— Спасибо.
Они нашли больницу Милосердия и выбрались из машины, оставив Роджера в салоне в коматозном состоянии. В этой городской больнице принимали в основном жертв ночных уличных преступлений, жестоких домашних и гангстерских разборок, перестрелок с полицией, а также пострадавших от передозировки наркотиков, в результате вождения в пьяном виде. Почти все вышеупомянутые жертвы были чернокожими. К входу в отделение «Скорой помощи» то и дело подъезжали полицейские машины и реанимационные автомобили. Группы перепуганных людей, родственники пострадавших, толпились в коридорах, напоминавших тюремные, в отчаянной надежде отыскать своих близких. Под сводами гулким эхом отдавались плач и громкие возгласы. Эгги с Кальвином показалось, что прошагать пришлось целую милю, прежде чем они нашли регистратуру. Словно по чьему-то злому умыслу она была запрятана в самом дальнем конце бесконечных лабиринтов. За стойкой сидела молоденькая мексиканка. Она жевала жвачку и листала какой-то журнал.
— Скажите, у вас белых принимают? — вежливо спросил Эгги.
— Кого именно ищете? — холодно ответила она.
— Мы пришли сдать кровь.
— Донорский пункт дальше по коридору. — Она указала направление.
— Там открыто?
— Сомневаюсь. Для кого сдаете кровь?
— Для Бейли, — со вздохом ответил Эгги и покосился на Кальвина.
— Имя?.. — Девица застучала по клавишам, глядя на монитор.
Эгги и Кальвин снова с недоумением переглянулись.
— Бейли — это и есть его имя, — ответил после паузы Кальвин.
— А я думал, фамилия. Ведь дома его называли Баком, правильно?
— Да, но фамилия его мамаши Кодвелл.
— А сколько раз она была замужем?
Девушка переводила взгляд с одного парня на другого. Даже рот от удивления приоткрыла. Тогда Эгги посмотрел ей прямо в глаза и спросил:
— Есть кто-нибудь по фамилии Бейли?
Она снова защелкала клавишами, затем ответила:
— Да, мистер Джером Бейли, возраст сорок восемь лет, чернокожий, поступил с пулевым ранением.
— И больше никого?
— Нет.
— Тогда, может, есть кто-то по имени Бейли?
— Мы вводим данные в компьютер не по именам.
— Почему?..
Примерно часом раньше на стройплощадке на севере Мемфиса между двумя бандитскими группировками состоялась разборка со стрельбой. По некой неизвестной причине возобновилась она на стоянке перед больницей Милосердия. И Роджера, пребывавшего в полной отключке, вывели из этого состояния выстрелы, прогремевшие совсем близко. Мозг его отреагировал только через секунду или две, но прежде чем он врубился во второй раз, кто-то открыл стрельбу прямо по «доджу». Роджер приподнял голову, осторожно выглянул в окно рядом с пассажирским сиденьем и был потрясен. Он не понимал, где находится и как здесь оказался. Кругом рядами припаркованы машины, поблизости высокий паркинг, вообще здесь полно разных зданий, а чуть поодаль вспыхивают красные и синие огни.
Снова прогремели выстрелы, и Роджер нырнул вниз, уже окончательно потеряв душевное равновесие, и, лежа на полу, принялся шарить под сиденьем в поисках хоть какого-нибудь оружия. Ведь Эгги, равно как и любой другой парень из округа Форд, ни за что не отправится в путь, не прихватив с собой чего-нибудь для зашиты. И Роджер знал: где-то здесь должен быть ствол. И оказался прав. Нашел под водительским сиденьем девятимиллиметровый пистолет-автомат «хаск» калибра с полной двенадцатизарядной обоймой. Он крепко сжал оружие в руке, даже поцеловал ствол от избытка чувств, затем быстро опустил стекло в окне рядом с пассажирским сиденьем и слышал чьи-то сердитые голоса, потом увидел автомобиль. Наверняка в нем бандиты. Машина подозрительно медленно двигалась между рядами.
