— Начните с главного, — посоветовала я.
— Хм… с главного. Я бы… это самое… да. Ну хорошо. Только я… у вас хороший слух?
— Вообще-то не жалуюсь, — с некоторым удивлением ответила я. — Сложно представить себе человека моей профессии, который был бы туг на ухо.
— Да уж если честно, — отозвался психоаналитик Кругляшов, — то сложно представить человека вашей профессии, который был бы… хо-хо… женщиной!
— Не будем об этом, — недовольно сказала я. — Если уж я не похожа, на ваш взгляд, на человека моей профессии, то и вы, господин Кругляшов, мало отвечаете профессии психоаналитика в том представлении, какое у меня сформировалось. Но, я думаю, вы меня все-таки пригласили для иного. А не чтобы обсуждать, в какой степени внешность соответствует той или иной профессии! Ну что же, Гамлет Бабкенович, я вас очень внимательно слушаю.
Маркарян встал, присел прямо на корточки напротив меня. Потерев широкой ладонью лоб, он сказал:
— Вы, наверное, заметили, сколько квартир на нашей лестничной площадке, так, Женя?
— Конечно, заметила. Четыре. Почти во всех домах так — по четыре квартиры на одной лестничной клетке.
— Да, да. Как видите, общих коридоров у нас нет, двери квартир выходят сразу в подъезд. Но не в этом дело. На моем этаже расположены квартиры с номерами 9, 10, 11, 12. Десятая — это моя. Вот там, за стенкой — квартира моего друга и бывшего компаньона Бармина, — сказал Маркарян. — Это одиннадцатая квартира. Напротив моей двери расположена дверь квартиры номер девять. Там жил еще один мой друг, Толя Мельников.
— Жил? — переспросила я, тотчас же вычленяя самое существенное, на мой взгляд, слово в этой фразе.
— Вот именно, жил!! — вдруг завопил Маркарян и так врезал кулаком по полу, что я даже вздрогнула. — Жил, жил, жил!!! А теперь Мельников… теперь Мельников там не живет!
— А Бармин?
— И Бармин!!
Я промолчала.
Маркарян несколько успокоился и, приблизив ко мне толстощекое свое лицо, проговорил:
— Вы видели, Женя, на этаже есть еще одна квартира, так?
— Так, — согласилась я, — номер двенадцать. Расположенная по диагонали лестничной площадки.
— А вы заметили, чем дверь этой, двенадцатой, квартиры отличается от всех остальных, которые на нашем этаже, а?
— Заметила. В двенадцатой старая дверь, наверно, установленная еще строителями этого дома. Добротная, конечно, но уже весьма почтенного возраста. А двери в вашей квартире и в квартирах двух ваших соседей, господин Маркарян, — железные.
— Правильно! — возбужденно проговорил Маркарян. — Потому что в моей квартире… в моей квартире живу я! В тех тоже люди жили, и не последние люди! А в двенадцатой живет не пойми что — чмо какое-то! Черт знает кто!..
Я подняла на Маркаряна глаза. Откровенно говоря, прелюдия что-то затянулась. Еще ничего по существу дела я не услышала, хотя с того момента, как переступила порог этой квартиры, прошло уже достаточно времени.
— Гамлет Бабкенович, — терпеливо выговорила я прихотливое имя и отчество Маркаряна, — все-таки вы начали совсем уж издалека. Зачем вы меня сюда пригласили? Да, я вижу, что вы находитесь в тревожном состоянии, что вы напуганы, но, однако же…
— Хорошо! — заерзав на ковре, заявил Маркарян, перебивая меня. — Хорошо, я скажу! Женя, я человек не суеверный, я в церковь хожу, я православный христианин, как все уважающие себя армяне… к тому же моя мама — русская…
— Господин Маркарян! — поспешила прервать его я, видя, что он снова съехал «на обочину» и может начать рассуждать о своей родословной, не затрагивая основного вопроса, из-за которого он меня сюда пригласил. — Вы все-таки уже пошли в нужном направлении, мне кажется. Так не отклоняйтесь!
Гамлет Бабкенович округлил свои светлые глаза. Он потянулся ко мне и, понизив голос, проговорил:
— Женя, в двенадцатой квартире живет дьявол!!
Я откинулась на спинку кресла и несколько принужденно улыбнулась. Все это напомнило мне диалог между мной и моим соседом дядей Петей, который в свое время жаловался на то, что к нему приходят какие-то подозрительные молодые люди криминальной наружности. Молодые люди не были плодом белогорячечного воображения дяди Пети, они действительно приходили, как это установили первые же мои наблюдения. Оказалось, крутые молодцы хотели, чтобы одинокий дядя Петя подмахнул им подпись в дарственной на квартиру, а они взамен обещали заботиться о нем до гробовой доски. Как показывает мой опыт, те, кто подписывал подобные договоры для «опекунов», обычно ждали своей гробовой доски очень недолго. Так вот, мне удалось отвадить этих индивидуумов от моего соседа, после чего я несколько раз вдумчиво спрашивала его:
— Слушай, дядь Петь, а в последнее время с тобой не происходило ничего странного? Ну, никто к тебе не приходил… ничего не предлагал?
— Приходил, — ответил дядя Петя, ложась на коврик в прихожей и поднимая левую ногу, которую он почему-то именовал «задней ногой». — Зеленый черт приходил!
Естественно, подобная ремарка не вызвала у меня ничего, кроме смеха. Смех, правда, куда менее явный, просился наружу и после зловещей фразы Маркаряна о том, что в квартире 12 живет дьявол. Владелец гипермаркета «Король Лир», кажется, немного обиделся.
— Посмотрел бы я, как вы на моем месте посмеялись бы, — буркнул он. — Ничего смешного! В общем, в двенадцатой квартире живет существо, которое… я даже не знаю — блаженный, не блаженный… Кашпировский там или кто… экстрасенс… только я так больше не могу!
— В чем же выражаются экстрасенсорные способности вашего соседа?
Маркарян глянул на меня, как злобная учительница по истории смотрит на ученика, который не знает, кто такой Петр Первый. Потом с силой потер свой небритый подбородок и воскликнул, с еще большей силой ударив кулаком о пол:
— И она еще спрашивает! Да если бы я знал, как он это все угадал! Я не знаю, не знаю! Честное слово, я хотел разобраться… но там — что-то мистическое, что недоступно моему пониманию!!
И он с такой силой стукнул себя по голове, словно хотел размозжить собственный череп.
— Хорошо, — подключился к разговору Кругляшов, — я сам скажу за Гама… м-м-м… за Гамлета Бабкеновича. В общем, примерно полторы недели тому назад Мельников и Бармин… разве вам не доводилось слышать этих фамилий?..
— Бармин — это, кажется, управляющий «Волга-банка»? — предположила я.
— Именно так! Полторы недели назад Бармин, Мельников и Гамлет Бабкенович сидели в этом дворе, в машине Мельникова, ожидали жену Мельникова, с которой он должен был ехать к теще. То есть — ожидал один Мельников, а друзья подсели к нему за компанию, чтобы ему скучно не было. Речь зашла о том, что Мельников хотел бы приобрести квартиру по соседству, в которой живет… непонятно, кто там живет! Он обрисовал непонятную ситуацию, сложившуюся вокруг этой квартиры, и в этот момент из подъезда вышел тип, которого Мельников в той квартире видел. Тип, что и говорить, странный. Ходит в обнимку с керосиновой лампой, понимаете? Не все дома у товарища! Гамлет Бабкенович с друзьями стали типчика обсуждать, шутить, а тут он сам начал плести какую-то чушь. Про то, что Мельникову не нужно ездить на роликовых досках и вообще следует их опасаться, и еще какую-то ахинею про Бармина: «Ерема, баба, свежевыстриженный затылок»! Что это, по-вашему?
— Действительно, какая-то ахинея, — признала я. — «Ночь, улица, фонарь, аптека»…
— Да это еще ничего! — воскликнул Кругляшов. — Интересное после началось! Это мне рассказывала жена Мельникова… в общем, Анатолий Сергеевич не остался ночевать у тещи, вызвал своего личного водителя, Кирилла, и собрался ехать домой. А в этот момент по радио передают сообщение… о смерти Бармина! По схеме — «Ерема, баба, свежевыстриженный затылок»! Бармин был убит в ночном клубе «Еремей» выстрелом в затылок в тот момент, когда он… простите… трахал танцовщицу из этого клуба! И все это «предсказал» полудурок из двенадцатой квартиры, который, кстати, никак не мог знать, что Бармин только что подстригся — потому что Алексей Николаевич все время сидел в салоне мельниковского «мерина» и никуда не выходил, а у «мерина» — тонированные стекла!!
— Странные совпадения, — озадаченно сказала я. — Быть может, Гамлет Бабкенович, вам стоило бы поинтересоваться у вашего соседа, каким образом он получает столь точную информацию о том, кто и при каких обстоятельствах погибнет?
— Это мне пришло в голову сразу же после того, как двое моих друзей отправились на тот свет, — время от времени срывающимся на визг резким голосом проговорил Гамлет. — Я собрался потрясти этого урода. Послал своих ребят к нему на квартиру. Правда, этого типа с лампой в квартире не оказалось. Я сидел дома. Весь на нервах! Это было около недели назад, то есть спустя считаные дни после смерти Бармина и Мельникова. Да какие там считаные! Два или три дня прошло! Так вот, сижу я дома и дергаюсь. А по телевизору, как на заказ, один за другим сводки о гибели моих друзей! Черт знает что!! И тут — звонок…
