Андрей выпил чаю, посмотрел немного телевизор и отправился спать, предвкушая завтрашнюю встречу с Зоей и испытывая небольшое чувство будоражащего душу стыда за те пять дней, которые он наилучшим и наивеселейшим образом провел в Дагомысе.
Но выспаться ему не удалось. Телефонный звонок разбудил его ни свет ни заря.
- Андрюха! - услышал он в трубке взволнованный голос своего компаньона Левки Брылева.
- Что случилось? - продирал заспанные глаза Андрей.
- Все! Аврал! Крышка! Все сгорело! Понимаешь ты, все!
- Как это сгорело?
- Наши ларьки, магазины, все, и около "Профсоюзной", и около "Юго-Западной"... Мы нищие, Андрюха, все пропало! И новый магазин... дотла...
- Только наши сгорели или ещё чьи-нибудь? - спросил Андрей, чувствуя, как у него немеют руки и ноги и пытаясь держать себя в руках.
- В том-то и дело, что только наши! Я не понимаю, за что. Как по заказу! И ведь вроде бы в последнее время мы все делали правильно, без ошибок, с кем надо, дружили, с кем надо, делились... Ужас! Я сейчас у "Профсоюзной". Подъезжай... Ой, Андрюха, Андрюха, как мы будем рассчитываться с кредиторами?
- Прекрати голосить, как баба! - обозлился Андрей. - Скоро буду. Жди.
Он, даже позабыв умыться, выскочил из квартиры и рванул к машине. Завел двигатель и помчался к метро "Профсоюзной".
... Зрелище, которое он увидел, было не для слабонервных. Стеклянный магазин и палатка были сожжены дотла. Угрюмый капитан милиции медленно составлял протокол. Около него суетился Левка Брылев и рыдала продавщица Аля.
- Вот директор нашей фирмы Левушкин Андрей Петрович, - заикаясь, представил Брылев.
Вопросов было задано немало, на следующий день Андрея и Брылева вызвали в Управление Внутренних дел к следователю. Было возбуждено уголовное дело...
Следующим пунктом был магазин у метро "Юго-Западная". Картина там была аналогичная. Сожженный магазин, протокол, вопросы, ответы... И полная неясность, от кого именно исходили эти варварские действия...
Только к середине дня опустошенный, морально уничтоженный Андрей попал домой. И тут же раздался телефонный звонок. На проводе была насмерть обиженная Зоя.
- Мы же договорились, Андрюша... Я звоню, звоню, никто не подходит. Куда ты запропастился? Ты что, не хочешь меня видеть? Так бы прямо и сказал...
- Зоенька, у меня несчастье..., - гробовым голосом произнес Андрей.
- Что случилось?!
- Плохо, все плохо... Сгорели два магазина и два ларька. Дотла. Вместе с товаром..., - выдавил из себя Андрей. - Вот такие дела, - подвел итог он.
- Господи, бедный Андрюша, - прошептала Зоя. - В какое же страшное время мы живем...
- Да уж..., - только и сумел произнести Андрей.
- Я приеду?
- Приезжай. Жду.
Только он положил трубку, как снова раздался звонок. Андрей вздрогнул, сразу же узнав тот самый голос, который звонил ему на Новый Год, то ли мужской, то ли женский.
- Андрей Левушкин?
- Я...
- Как вы себя чувствуете?
- Кто вы?!! Что вам надо? Давайте встретимся и поговорим...
- Мне нужна только ваша жизнь, и больше ничего, - ответил странный голос.
- А что я вам сделал?!!!
- А вы подумайте, любезный. Голова-то вам на что дана? Чтобы думать. Вы полагаете, что делали людям только добро?
- Так представьтесь, хотя бы... Чтобы я мог подумать...
- Это ни к чему. Подумаете и так, без моих анкетных данных. Вы же инженер по образованию, по роду занятий - коммерсант, правда, пожалуй, теперь уже бывший, но все же... Значит, должны мыслить логически. Подумайте...
- А встретиться вы так и не желаете?
- Встретимся, не беспокойтесь. Только не в ваших интересах торопить события... У вас и так осталось не так уж много времени...
- Как это?
- А вот так. Вам же объяснили, что этот год будет для вас последним. Может быть, вы проживете ещё почти год, на дворе только начало февраля, а, может быть, и день, и час... А может быть, через минуту ваша голова разлетится как орех... Но уж до следующего Нового Года вы никак не доживете, это я вам точно могу пообещать...
- Вы полагаете, что в наше время человека так просто можно шантажировать и терроризировать? - разозлился вдруг Андрей. - Вы полагаете, что живете в диком лесу и на вас не найдется управы? Есть у нас и милиция, и прокуратура...
- А туда вы не станете обращаться, милейший, - совершенно спокойно произнес странный голос. - Вам там совершенно нечего делать... Кстати, вам же не сказали, где найдет вас ваша смерть. Может быть, на вольном воздухе, в вашей машине, на улице... Вы даже не будете знать, что через минуту вашу голову размозжит пуля, просто покинете этот гнусный тревожный мир, и все. Но то же самое может произойти и в тюремной камере. Там смерть может быть страшнее... Или в ещё каком-нибудь весьма экзотическом местечке, в бетонном подвале, например... Вас даже похоронить не смогут, и голодные крысы обгложут ваше тело, которое, полагаю, вы так обожаете. И вы, и ваши родители, и продавщица из магазина телевизоров Зоя... Так что, любезный Андрей Левушкин, бороться вам надо не за жизнь, а за легкую смерть. Тут как раз могут быть варианты. А до тридцати вам уж никак не дожить, будьте уверены и не надейтесь на это... А по поводу сожженных ларьков и товара уж и вовсе не переживайте, то ли ещё будет... К моменту вашей смерти вы, скорее всего, будете полностью лишены имущества и свободны от предрассудков собственника...
- Вот как..., - прошептал Андрей. До него постепенно начинало что-то доходить, словно из тумана вырисовывался некий силуэт, начинавший обретать зримые контуры.
- Да, именно так, - уверенно констатировал странный голос.
- А... Вы... Скажите... , - лепетал он, пытаясь хоть как-то сосредоточиться. - Что именно определит эту... ну как вы сказали...
- Вы имеете в виду степень легкости или тяжести смерти? - свободно спросил голос. - Вот я же говорю, что вы человек неглупый и логически мыслящий. Мне нравится такая постановка вопроса, если только, разумеется, вы не попытаетесь меня ввести в заблуждение и улизнуть. Это совершенно бесполезно. И я вам вскоре позвоню и предложу кое-какие условия. Кстати, вы не хотите меня ни о чем спросить?
- А о чем еще? - спросил Андрей, хотя он понял смысл вопроса.
- Не хотите, так и не надо. - На том конце провода раздался короткий нервный смешок. - Наслаждайтесь жизнью, Андрей, ведь она так коротка, особенно у вас. Берегите себя...
В трубке раздались короткие гудки. Андрей закусил губу. Он прекрасно понимал, что имел в виду голос. Он подразумевал его вопрос о том, где Женька Прокофьев. Андрей был абсолютно уверен, что все происходящее и с ним, и с Женькой имеет самое прямое отношение к тому летнему вечеру десятилетней давности... И именно поэтому он не стал звонить в милицию...
Но звонки не прекращали доставать его.
- Андрей! - раздался в трубке какой-то странный голос Эдика Григорянца. - Андрей, такое несчастье... Я не могу... Я звоню всем друзьям, просто не в состоянии молчать...
- Что случилось? - зловещим шепотком спросил Андрей.
- Два часа назад Таню сбила машина. Насмерть... Прямо около нашего подъезда... Мы только сегодня вернулись из Испании... Приехали домой на московскую квартиру, потом собрались на дачу, вышли из подъезда, и..., судорожно всхлипнул Григорянц.
- Как сбила? - таким же монотонным голосом спросил Андрей.
- Я же тебе говорю, мы вышли из подъезда, шли к машине. И вдруг - на огромной скорости слева несется машина непонятной марки, без номеров, вся ржавая... И несется прямо на нас... Я успел отпрыгнуть в сторону, Таня нет... Андрюха, Андрюха, такое несчастье... Я так любил её, ты же знаешь, никогда ей не изменял... У нас такая дочка, ты же знаешь... Боже мой, боже мой... Машину ту, это оказался старенький БМВ, нашли уже через двадцать минут в одном из переулков... Там никого не было. Убийца исчез... Никаких концов... Так-то вот, - всхлипнул он. Андрей никогда ещё не слышал , чтобы всегда уверенный в себе Эдик говорил таким тоном. - Что ты молчишь?!!!
- Я не молчу, я думаю, - произнес Андрей. Он пару раз видел жену Григорянца Таню, тихую, очень воспитанную молодую женщину. Он был тогда поражен той нежностью, с которой обращался с ней обычно довольно циничный и холодный Эдик. И вот - как повернулось дело... - Андрей немного помолчал, перевел дыхание. - И вот что я тебе хочу сказать, - продолжал он. - Мы должны быть вместе с тобой. И бороться вместе...
- С кем бороться?
- С нашим общим врагом...
- Ты что, знаешь, кто это?
- Кажется, начинаю догадываться... Тут, понимаешь, за последние дни тоже кое-что произошло... Примерно неделю назад бесследно исчез Женька Прокофьев, сегодня ночью сгорели дотла мои магазины и ларьки...
В трубке воцарилось тяжелое молчание, прерываемое глубокими вздохами.
- Ах вот оно что..., - злобно прошептал Григорянц. - Вот оно как оборачивается... Да... Тут нужно действовать аккуратно... Предельно аккуратно... Жди от меня звонка...
И Андрей вдруг почувствовал в его голосе прежние, уверенные нотки. И ему, несмотря на трагическое сообщение, стало немного легче на душе... По крайней мере, он был не один...
