Григорянц снова рассказал Косте о тех преследованиях, которым подвергался его друг Левушкин, об исчезновении Прокофьева, и, наконец, о своей трагедии. Костя слушал внимательно, задавал вопросы, постоянно курил.
- Да, - выслушав его рассказ, произнес Костя, пристально глядя сквозь роговые очки своего собеседника. - Любопытная история... И вас троих определенно что-то объединяет...
- Да, нас троих объединяет давняя дружба..., - холодным тоном произнес Григорянц.
- Ну, это не повод для преследования, - задумчиво произнес Костя. Давно знакомых друг с другом людей порой объединяет разное... Преступление, например...
- Вы забываетесь! - крикнул Григорянц, и тут же в дверь всунулась крупная голова телохранителя. Григорянц сделал ему жест, чтобы тот исчез. Извините, Константин Дмитриевич, но вы говорите какой-то вздор. Какое преступление может объединять трех законопослушных граждан, не связанных общим родом деятельности? Мы не совершали никакого преступления...
- Но может быть, вас кто-то подозревает в преступлении, которого вы не совершали, - тихо произнес Костя, затягиваясь сигаретным дымом и продолжая глядеть в глаза собеседнику. - У каждого человека гораздо больше врагов, чем он сам предполагает, разве вы со мной не согласны?
Григорянц опустил глаза, не выдержав этого пристального взгляда ясных голубых глаз.
- Это так... А то, что кто-то подозревает, возможно...
- А кого подозреваете вы? Ведь вы непременно кого-то подозреваете... Вы умный человек, крупный бизнесмен, наверняка ваш путь к богатству и независимости был тернист, прошли вы через многое... Так поделитесь же своими соображениями. Мы заключим с вами договор, но предупреждаю, против своей совести я ни за какие деньги не пойду...
- Ну зачем же так? Ни в какую авантюру я вас втягивать не собираюсь. Просто прошу вашей помощи, будучи наслышан о ваших раскрытых делах, о вашем логическом мышлении и отчаянной храбрости.
- Ладно, считайте, что мы договорились..., - махнул рукой Костя. - Я берусь за ваше дело, но предупреждаю, если увижу в нем какие-то темные стороны, я имею в виду, касающиеся вас и ваших друзей, я его прекращу. Верну ваш аванс и прекращу. Разумеется, те деньги, которые будут потрачены на раскрытие дела, возвращать не стану. Не из чего мне их возвращать..., счел нужным добавить он.
- Мне кажется, вы как-то агрессивно настроены ко мне, Константин Дмитриевич. Причем с самого начала нашего разговора.
- Да нет, - пожал плечами Костя. Ему и впрямь было неловко за то, что он неприветливо разговаривал с человеком, только что потерявшим любимую жену, крохотная дочка которого осталась навсегда без матери. Может быть, и дело-то не такое уж сложное. Преследует какой-то маньяк, которого чем-то обидели трое старых друзей. Бывает и такое, человеческая душа ох как сложна и загадочна!
Они подписали формальный договор на определенную сумму, и Григорянц заплатил Косте довольно приличный аванс.
- Итак, - потер руки Костя. - За дело! А начнем мы вот с чего - будем искать вашего пропавшего друга. Ведь этим делом, насколько я понял, правоохранительные органы вообще не занимаются.
- Этим нет. Родственники Прокофьева решили пока не сообщать в милицию о его исчезновении. И вообще, все преступления расследуются правоохранительными органами в отдельности, а вас я прошу расследовать их, как бы это сказать, в комплексе, в связи друг с другом. Вы понимаете меня?
- Вполне, - твердо ответил Константин. - Ладно, значит, так тому и быть, Эдуард Рубенович. Теперь езжайте домой, а остальное мое дело. А когда будет нужно, я вам задам необходимые вопросы. И если ваш историк, целый и невредимый, будет найден, сразу же отпадет целый ряд подозрений. А пока я от каверзных вопросов воздержусь... Пойдет? - улыбнулся он.
- Пойдет, - ответил Григорянц, также сделав едва заметную попытку улыбнуться, встал с места и протянул Косте руку. Костя заметил, что рука собеседника мягкая и влажная.
Через минут пять после ухода Григорянца Костя позвонил в МУР своему старому приятелю майору Молодцову.
- Геннадий, это Константин. Ради старой дружбы, проверь по картотеке - не проходили ли по каким-нибудь уголовным делам Григорянц Эдуард, Левушкин Андрей и Прокофьев Евгений? Ладно?
- Сделаем, Костя. Разве я тебя когда-нибудь подводил?
... Тем временем Григорянц в сопровождении двух телохранителей прошел к своему белому "Мерседесу", сел на заднее сидение и проворчал:
- Тоже мне, деятель... Расхвалили его, придурки... Обычный солдафон, да ещё и моралист впридачу. Тупой как валенок... Ни хрена он не найдет, надо действовать по-другому. Зря только ввел его в курс дела, погорячился...
И автомобиль направился в сторону Рублево-Успенского шоссе на дачу, где безмятежно играла или сладко спала ни о чем не знающая двухлетняя дочка Верочка...
Сам же Эдуард Рубенович сидел на мягком заднем сидении лимузина, погрузившись в свои мысли... И уносили они его в события почти десятилетней давности, в пасмурный августовский вечер тысяча девятьсот девяносто первого года...
4.
- Нет, Костя, никто из этих господ судимостей никогда не имел и ни по каким делам не проходил, - послышался в трубке хрипловатый голос майора Молодцова.
- Я так и полагал, спасибо, Геннадий, - ответил Костя Савельев и закурил очередную сигарету.
Затем он спустился вниз к машине и направился в Ясенево. Ехать было недалеко, жил Костя в Теплом Стане на улице генерала Тюленева. Уже через десять минут он был около дома, где проживала семья Прокофьевых.
Поднялся в квартиру. Позвонил. Открыла женщина лет пятидесяти пяти с усталым озабоченным лицом.
- Здравствуйте. Мне нужно поговорить с родителями Евгения Николаевича Прокофьева, - сказал Костя.
- Здравствуйте, - испуганным голосом произнесла женщина. - Я его мать Роза Александровна. И отец тоже дома. А кто вы?
- Я частный детектив Савельев Константин Дмитриевич. Ко мне обратился друг вашего Евгения Эдуард Рубенович Григорянц. Вы, полагаю, слышали о том, какое несчастье у него произошло?
- Да, разумеется, страшное, страшное горе... Он так любил свою жену, так любил. Я-то её не знала, Эдик и Женя в последнее время мало общаются, но мне рассказывал Женя... Да, а почему вы решили обратиться к нам? Каким образом мы можем пролить свет на тайну этого преступления?
- У вас ведь тоже серьезные проблемы, как я слышал?
- Да, пропал Женя. Его нет уже около недели... Но тут другое понимаете, такое уже бывало. Вы проходите, раздевайтесь, сюда пожалуйста, вот сюда...
Костя снял дубленку и прошел в комнату. Скромная обстановка, зато очень много книг. В его глазах появилось уважение к этому дому. Хозяйка это заметила.
- Мой муж историк, профессор, и Женя тоже историк... Книги остались ещё от его деда, ну и муж покупал, разумеется...
- Да, мне в последнее время, к сожалению, приходится читать мало... Зато с жизненными драмами и трагедиями приходится сталкиваться напрямую...
Они сели друг напротив друга. В это время в комнату вошел и хозяин невысокий, лысоватый пожилой мужчина в пижаме и в круглых очках.
- Коля, это частный детектив, к нему обратился Эдик Григорянц...
- Понимаю... Хотя какое отношение имеем к его трагедии мы?
- Возможно, не имеете, а возможно и имеете, - загадочно произнес Костя. - Дело ещё вот в чем, Эдуард Рубенович платит мне не только за то, чтобы я нашел убийц его жены, но и за то, чтобы я разыскал вашего сына Евгения. Вы не против, я надеюсь?
- Да что вы, что вы? - замахал руками отец. - Мы ночей не спим, места себе не находим... Если бы не его запои, когда он пропадал по неделям, мы бы давно обратились в милицию. А тут... Мы уехали в санаторий и оставили ему довольно много денег. Вот он, очевидно, и загулял незадолго до нашего приезда... Но это произошло не более недели назад, потому что двадцать восьмого января он был на работе. Сначала пил здесь, потом, возможно, произошла какая-то драка, стулья валялись на полу, а потом ушел к кому-то... Что за пагубная привычка, в толк не возьму? У нас в роду пьяниц никогда не было...
- Скажите, а входная дверь была заперта? - спросил Костя.
- Да, она была заперта, но только на один замок, хотя у нас их четыре... Этот факт тоже свидетельствует о том, что он был нетрезв...
- Так, теперь скажите вот что, какие-нибудь посторонние предметы, не имеющие отношения к вашему сыну, вы обнаружили в квартире после приезда?
- Да..., - замялась мать, глядя в сторону. - Извините... Мне кажется, тут была женщина. Да что там говорить? - махнула она худенькой рукой. Точно была...
- Откуда вы это знаете?
Мать густо покраснела.
- Около его кровати на полу валялся... презерватив. Подготовленный, но не использованный, - выдавила она из себя.
- Понятно..., - протянул Костя. - Еще что-нибудь?
- Больше ничего. На кухне два бокала, из которых они пили вино, остатки закуски, потом ещё рюмка, из которой он пил водку, ну бутылок куча, это понятно... Только когда все это было выпито, мы не знаем...
