Ознакомительная версия.
– Все тем же, – пробурчал Антонов, – слежкой.
– Так вы же день и ночь пропадали, а теперь баклуши бьете…
– Тебе что, Алискер ничего не говорил? – Толкушкин расстегнул на рубашке две пуговицы.
– Визирь у нас нынче важный стал, с нами особо не разговаривает.
– Он сейчас в кабинете у Валандры. Приятель Мещерякова тоже там. Мне Визирь шепнул на ухо, что этот рогоносец хочет поручить нам расследование убийства, – Антонов со смаком потянулся.
– Какого убийства? – Часто заморгал ресницами Болдырев.
– Юлю, жену его, пока мы за ней следили, кто-то застрелил, – невозмутимо сказал Толкушкин.
– Ну и ну, – покачал головой Сергей, – а я смотрю, что-то Визирь такой озабоченный!
– Так что ждите супер задания! – иронически подытожил Толкушкин.
Он встал и, пританцовывая, приблизился к радиатору.
– Эй, ты че, ты че?! – забормотал Болдырев.
Но было уже поздно: Валера легким движением руки вырубил заветный электроприбор.
* * *
Оставшись с Алискером, Вершинина вопросительно посмотрела на него.
– Что скажешь, Визирь?
– Странная история. Взять хотя бы самого Дмитрия Степановича. Жена ему изменяет направо-налево, а он со всем этим мирится, пытается всячески наладить отношения. Он сказал, что всегда чувствовал, когда у его Юли кто-то появлялся, тогда спрашивается: зачем он обращался к нам?
– Ты еще молод, Алискер. Я тоже когда-то не могла многого понять, мне казалось, что человеческие отношения должны ничем не отличаться от арифметических таблиц и логических выкладок, – Вершинина вздохнула.
– Вы считаете поведение Козлова адекватным?
– Мы не психологи и не философы, чтобы давать кому-либо моральные оценки, – сухо произнесла Валандра.
– Но вы ведь сами мне говорили, что любое расследование всегда сопряжено с расшифровкой человеческих намерений, а знание психологии играет в этом не последнюю роль, – с некоторой обидой в голосе произнес Мамедов.
– Да, Алискер, характер, эмоциональный склад, темперамент, обстоятельства личной жизни, детские комплексы и впечатления а ля Зигмунд Фрейд – все это важно, но самое главное – определить мотив преступления. А для этого…
– … необходим хотя бы предварительный анализ ситуации, – закончил Алискер вершининскую фразу.
– Правильно. Так что давай пораскинем мозгами и определим план действий на текущий и будущий моменты, – Валандра достала из пачки сигарету, Алискер предупредительно поднес ей «дракошу».
– Нам еще должен позвонить Козлов – адресов-то Юлиных подруг мы не знаем, – напомнил Мамедов.
– Перво-наперво нужно найти место, откуда стрелял убийца. Если работал непрофессионал, мог оставить следы. Во-вторых, Юлина работа. Четыре года, как она сидит дома, причем, заметь, не муж настоял на том, чтобы она бросила работу, а она сама пожаловалась ему на то, что, мол, работа надоела.
– Не знаю, действительно ли он такой благородный, какое производит впечатление, или просто тряпка!
– Опять ты за свое, Визирь? – Вершинина с досадой взглянула на своего помощника. – Итак, судя по тому, что работа Юле надоела, она ей не горела и трудовых рекордов не ставила. Я не отрицаю, что, возможно, она честно и добросовестно выполняла свои обязанности.
– А нам-то это для чего знать? – Алискер недоумевающе посмотрел на начальницу.
– Затем, – усмехнулась Валандра. – Чем занимаются налоговые инспектора?
– Контроль за уплатой налогов и самые разнообразные проверки на местах. Документация.
– Скорее всего, – продолжала Вершинина, – Козлова тихо и мирно трудилась на этой благодатной ниве.
– Что вы хотите этим сказать?
– Только то, что никаких громких разоблачений она, скорее всего, не произвела.
– А как же ее огненный темперамент? – лукаво улыбнулся Мамедов.
– Видишь ли, Алискер, мы знаем только то, что веселой и жизнерадостной Козлова, по словам ее мужа, была в, так сказать, домашней обстановке – этакая «душа компании», этакая стрекоза! Это совсем не означает, что и на работе она отличалась особой живостью. Работа ей надоела! Некоторые люди по-разному ведут себя дома и на работе. Может быть, именно потому, что Юля так полно реализовывала себя в домашней среде, работу она воспринимала как досадное и скучное бремя.
– Но вполне возможно, что работа ей «надоела» из-за того, что она столкнулась с какой-то конфликтной ситуацией. Вот она и решила все бросить и сидеть дома, – резонно заметил Мамедов.
– Это только лишний раз доказывает, что она не способна выдерживать напряжение, связанное с доведением до конца какого-либо дела или отстаиванием своей правоты. Вспомни, как описывал ее реакцию Козлов, когда застал ее за телефонным разговором с очередным любовником: жалкая, мямлящая, потерянная.
– Что это нам дает? – Алискер внимательно посмотрел на Вершинину.
– То, что я склонна исключить предположение, что Козлова пострадала из-за какой-то, как ты выразился, конфликтной ситуации. К тому же наличие любовных связей на стороне свидетельствует о…
– … комплексе неполноценности… – не удержался Визирь.
– … и стремлении взять реванш в любовной сфере. Было бы интересно совершить небольшой экскурс в Юлино прошлое… – мечтательно сказала Вершинина.
– Вы считаете, что она избрала для самоутверждения не работу, а амурные эскапады?
– Именно. И прихожу к заключению, что служба в налоговой инспекции здесь ни при чем.
– Наверное, вы правы. Даже если бы кто-то имел зуб на Козлову, стал бы он ждать четыре года, чтобы свести с ней счеты?
– О`кей. – Удовлетворенно произнесла Валандра и затушила сигарету.
– Старые любовники? – Алискер пристально посмотрел на Вершинину.
Ее лицо хранило полную невозмутимость.
– Думаешь, художник? – спросила она в свою очередь.
– Встретилась она с ним полтора года назад, порвала спустя десять месяцев, значит, больше полугода назад… – прикинул Мамедов. – Вы полагаете, месть?
– Из-за чего происходят убийства? Как ты сказал, мотивом может послужить желание отомстить, далее, обогатиться, потом – жажда власти, ненависть, ревность, стремление покарать неверного партнера или избавиться от соперника, аффект, недоразумение.
За что художник хотел отомстить Козловой? Любви, как я поняла, с его стороны, особой не было. Сексуального влечения я, конечно, не исключаю. Злоба из-за того, что его, мягко говоря, послали? – Вершинина неопределенно пожала плечами. – Злобе свойственно клокотать…
– Но зачастую и таиться, накапливаться. – Алискер приподнял правую бровь.
– Это не тот случай. Не те сейчас времена, шекспировские страсти давно не в моде. Я не думаю, что вымогателем или попрошайкой движут сильные чувства. Чернышов – кажется, так зовут художника – не Яго и не Отелло! И потом, для чего ему тоже ждать не один месяц чтобы расправиться с Козловой? И еще один момент: стреляли, скорее всего, из винтовки с оптическим прицелом, снабженной глушителем. Сомневаюсь, чтобы наш «бедный» художник, клянчивший у Козловой деньги, смог приобрести ее и воспользоваться ею, – Вершинина снова закурила.
– А если он ее у кого-то позаимствовал?
– А как бы он объяснил это тому, у кого решил ее взять?
– А если он украл ее? – Алискер не сводил с Валандры своих черных глаз.
– Мы опять упремся в мотив, – авторитетно сказала Вершинина, выпуская сизое, подернутое едкой сединой облачко дыма.
– А может, Козлова его на чем-то подловила?
– Например?
– Что, если он украл у нее какую-нибудь дорогую вещицу, а она грозила заявить на него или пожаловаться мужу?
– Возможно, но это означает, что она не до конца разорвала с ним.
– Юля могла соврать мужу.
– Хорошо. Чернышова со счетов сбрасывать нельзя, а потому седлай «Ниву» и дуй к нему.
– А если Козлов позвонит?
– Я сама дам ребятам задание. Действуй.
– Я позвоню, – без лишних слов Алискер направился к двери.
* * *
«Козлов не заставил себя долго ждать и позвонил часа через два, чтобы сообщить адреса и телефоны Юлиных подруг. Я сразу же вызвала к себе Толкушкина и Колю Антонова. Войдя, они опустились на стулья, стоявшие у стены слева от моего стола. „Прямо как ученики, ждущие объяснения трудной темы от учителя“, – подумала я.
– Нам поручено, – может быть, немного официально начала я, – найти убийцу Юлии Козловой. Вот адреса двух ее ближайших подруг. Нужно пообщаться с ними, разузнать побольше о Козловой: как проводила время, с кем общалась, увлечения, интересы и так далее. Этим у нас займется…
– Можно я? – Толкушкин, как примерный ученик, вытянул вперед руку.
– Валера, – с легкой улыбкой предупредила я его, – Козловой было тридцать восемь лет, ее подружки могут быть и моложе, но могут быть и старше ее.
Ознакомительная версия.
