— Нет. О каких обидах ты говоришь!
— Тогда мы возобновляем контракт. Я заплачу столько, сколько ты скажешь, — сказала Барулина, пролив бальзам на мою душу. Но тут же все испортила, начав ныть: — Ну, за что, за что мне все это? Почему я такая невезучая?
— Может быть, ты все-таки кого-то в этом подозреваешь?
— Прости, Таня, но у меня, к сожалению, нет любимого врага, на которого сразу же можно было все это списать. Я даже не теряюсь в догадках, потому что никаких догадок нет.
— Катя, может быть, в твоей жизни был молодой человек, которому ты не смогла ответить взаимностью, и он решил отомстить тебе вот таким жестоким образом? — осторожно предположила я. — К сожалению, оскорбленные чувства зачастую толкают людей на преступления, уж поверь мне!
— Вообще-то такой человек был, — после некоторых раздумий призналась Барулина. — Сережка Родионов. Извини, что я сразу о нем не вспомнила. Просто это так давно было… Мы с ним в параллельных классах учились, он был первый хулиган в нашей школе. Я его даже поначалу боялась, а потом перестала. Мы с ним в одиннадцатом стали встречаться, но недолго… Да, реальность тех дней уже ушла в область редких воспоминаний, а когда-то дня не проходило, чтобы я не думала о нем… Я ведь после школы в Москву уехала, поступила там в ГИТИС. Закончила его, но ни в один столичный театр меня не взяли, с личной жизнью там тоже не сложилось. Пришлось в Тарасов вернуться. Два года назад я случайно встретила Сережку на улице, он напомнил мне о своих прежних чувствах, но я сказала, что приехала сюда ненадолго и что в Москве у меня есть жених.
— Это же неправда?
— Да, никакого жениха у меня там не было, но я ждала, что меня в столицу пригласят, в каком-нибудь сериале сниматься. Перед отъездом я там на разные кастинги ходила, меня вроде бы даже выбрали для одной «мыльной оперы», но надо было немного подождать… Время шло, никто меня не позвал, я рассталась со своими иллюзиями и стала здесь устраивать свою театральную карьеру. Сначала Родионов сильно досаждал меня звонками, но я была непреклонной, потому что он стал мне совсем безразличен. Понимаешь, это как угли в затухающем костре — могли бы разгореться, но не случилось. — Катя сдержанно улыбнулась. — В конце концов Сергей понял, что все его усилия тщетны, и отстал от меня. Я думала, что обиды в его сердце не осталось.
— У тебя есть его координаты?
— Да, при первой встрече Сергей дал мне свою визитную карточку, но не знаю, сохранилась она у меня или нет. — Катя покопалась в сумочке и извлекла из нее черную визитку, тисненную золотыми буквами. — Сохранилась, вот, возьми, если она тебе нужна, а мне она ни к чему.
— Так, значит, твой бывший одноклассник теперь руководит частным охранным предприятием «Авангард»! Катя, а ведь ту стоянку, с которой увели вашу машину, его бойцы охраняют. Неужели это просто случайность?
— Я не знаю, — пожала плечами Катя. — Но мне как-то не верится, что Родионов мог со мной такую «шутку» выкинуть. Думаю, что он меня любил по-настоящему, а раз так, то даже неразделенное чувство должно было приносить ему только положительные эмоции. Мне кажется, что на месть он не способен, у него душа добрая. А то, что на той стоянке его охранники дежурят, это, по-моему, чистая случайность.
Я не стала разубеждать Катерину, хотя посчитала ее доводы смешными. Уж мне ли не знать, на что способны люди, чьи чувства были уязвлены! Месть частенько является движущим мотивом преступлений. Впрочем, пока у меня не было никаких аргументов, доказывающих, что это именно тот случай.
— Тогда перейдем к другим кандидатам. Скажи, Катя, у тебя, наверное, есть поклонник, бойфренд, словом, мужчина, с которым ты поддерживаешь близкие отношения?
— Есть, — призналась артистка. — Но он точно не может иметь ко всему этому какое-либо отношение.
— Почему?
— Во-первых, Антон серьезный человек, банкир, — не без гордости заявила Барулина. — Конечно, не владелец банка, но и не рядовой клерк, а начальник кредитного отдела. Во-вторых, я не вижу никаких причин для того, чтобы так жестоко со мной поступать. А в-третьих, его сейчас нет в Тарасове, он уехал в командировку в Санкт-Петербург.
— Дай мне на всякий случай его телефоны.
Моя просьба вызвала у Катерины крайнее неудовольствие. Она стала защищать своего любовника, развивая каждый из трех пунктов, которые привела мне ранее.
— Да, Катя, конечно, ты знаешь Антона лучше, чем я, точнее, я о нем практически ничего не знаю, но все-таки… В жизни всякое случается… Возможно, у него была или есть женщина, которая не хочет делить Антона с тобой, и она решила избавиться от тебя таким вот нетрадиционным способом.
Катя какое-то время молчала, осмысливая мои слова, а потом вдруг выдала со всей серьезностью:
— А где она взяла труп? Они ведь на дороге не валяются. Нет, бывает, конечно, но тот точно был не бомжем.
— Где взяла труп — это уже другой вопрос. Может, в морге купила, — сказала я, понимая, что сморозила совершеннейшую чушь. — Нам с тобой надо хоть за что-нибудь зацепиться. Мне показалось, что в связи с моим последним предположением какая-то женщина пришла тебе на ум? Или я ошиблась?
Девушка несколько секунд колебалась, потом призналась:
— Я как-то слышала, что до меня у Антона был служебный роман.
— В каком банке он работает?
— «Волжский кредит», — с большой неохотой выдавила Барулина.
Мне пришлось еще немало потрудиться над тем, чтобы выудить у нее информацию об Антоне. В конце концов клиентка сдалась и назвала мне телефоны своего бойфренда — служебный, мобильный и домашний. В самое ближайшее время я намеревалась выяснить, действительно ли Купцов Антон Николаевич сейчас в командировке.
— Так, а что ты слышала о его прежней пассии?
— Знаю только, что ее зовут Анастасией. А еще у нее какое-то редкое отчество, а вот какое, не помню.
— Желательно бы вспомнить. Знаешь, я недавно общалась с Иваном Эльпидифоровичем. Несмотря на свой почтенный возраст, он предпочитал, чтобы его называли просто по имени. Катя, а ты не помнишь, отчество Анастасии было производным от старославянского имени или от иностранного?
— Скорее от иностранного. На языке вертится, а вспомнить не могу.
— Хорошо, может быть, припомнишь между делом. А пока скажи, в театре у тебя были завистники?
— Таня, тебя послушать, так весь мир только и состоит из врагов и недоброжелателей! — Мой вопрос явно не понравился Катерине. — Ты считаешь, что близкие люди могут желать мне зла? Но это же абсурд какой-то! Как же жить, если никому не доверять?
— Катя, моя частная детективная практика лишила меня каких бы то ни было иллюзий. Мне доводилось расследовать столько преступлений, когда близкие и родные люди не только подставляли, но и убивали… Впрочем, не буду углубляться в историю. Во всяком случае, труп в машину подложил точно не твой друг. Значит, хоть один враг в твоем окружении, но все-таки имеется.
— Необязательно. Может быть, это все-таки роковое стечение обстоятельств? Кстати, я вспомнила отчество Анастасии. Она Микаэловна.
— Замечательно, думаю, что теперь я смогу разыскать в банке бывшую воздыхательницу твоего Антона. А как насчет театра? Ты не припомнила, кто там мог иметь на тебя зуб? Может быть, ты отбила у кого-то роль во вчерашней премьере?
— Вообще-то Аркадов сначала хотел ее отдать Майе Патраловой, но после первой же репетиции передумал. Не знаю, на чем было основано его окончательное решение, думаю, просто мне повезло больше, чем ей. Нас поменяли местами, ей дали роль без слов, с одним выходом в первом акте, а мне посчастливилось сыграть Анциферову. Распределение ролей иногда похоже на лотерею.
— Как Майя отреагировала на это?
— Очень спокойно. Патралова очень уравновешенная и доброжелательная. Она в театре на два года больше меня работает, у нее уже есть серьезные работы, но до примы ей еще далеко. Думаю, Майя поняла, что эта роль нужна мне больше, чем ей. Нет, я абсолютно уверена, что она здесь ни при чем! — Катя вдруг задумалась, а потом опровергла свои же слова: — Хотя вчера на фуршете она вела себя как-то странно, все время приглядывалась ко мне и чему-то таинственно улыбалась. Впрочем, и нервничала тоже. Знаешь, Таня, а ведь это именно Патралова задержала меня и всем объявила, что я собиралась улизнуть. Неужели это действительно Майка? Нет, я, конечно, допускаю, что чужая душа — потемки, что она могла затаить на меня злобу. Но ведь можно было отомстить как-то проще, спрятать костюм, например. Но убить человека только ради того, чтобы подставить меня, это не укладывается у меня в голове!
— Ты права. Не берусь пока судить, за что и при каких обстоятельствах убили того несчастного мужчину, но вот когда перед убийцей встал вопрос о том, куда деть труп, он мог выбрать багажник твоей машины по двум причинам, — сумничала я и, выдерживая паузу, закурила очередную сигарету.
