Сёгун Асикага даровал моему предшественнику, Франциску Ксавье, разрешение проживать в Киото и проповедовать во имя нашей церкви тому, кто этого захочет. Эта женщина признала Иисуса Христа своим Господом и Спасителем. Она находится в Божьей милости в равной степени как и под японским законом.
Правая рука иезуита дернулась. На мгновение Хиро подумал, что он поднимает ее, но священник сдержался. Хиро с удовлетворением это отметил. Он очень часто предупреждал отца Матео о том, насколько для самурая важен контроль.
Хиро перевел слова священника как можно более вежливо и принялся наблюдать за реакцией Нобухидэ. Синоби не убьет, если его не спровоцировать, но он не станет колебаться, если нужно будет спасти священнику жизнь.
Нобухидэ усмехнулся.
– Она убийца. У нее нет прав по закону.
– Христианин должен иметь право доказать свою невиновность, – упорствовал отец Матео. Он продолжал говорить по-португальски. – Этого требует закон церкви.
Хиро подозревал, что иезуит блефует, но слова его все-таки перевел.
– Я никогда ничего подобного не слышал, – ответил Нобухидэ. – К тому же самураи не следуют твоим христианским законам.
– Но Саюри следует, – возразил отец Матео. – Как и вы следуете кодексу Бусидо, который требует вершить правосудие, проявляя великодушие.
Когда Нобухидэ услышал перевод, он удивленно отступил на шаг и еще на несколько сантиметров опустил кончик меча. Он сердито посмотрел на Хиро.
– На самом деле он этого не говорил. Это ты ему помог.
– Отец Матео изучает Бусидо так же, как и учение Христа, – сказал Хиро, радуясь тому, что священник так быстро сообразил обратиться к самурайской чести, а не только к религиозному закону.
– И как же она собирается доказывать свою невиновность? – поинтересовался Нобухидэ. – Она виновна.
– У нее есть два дня на то, чтобы доказать обратное, – настаивал отец Матео. – Столько времени Господь провел в могиле, прежде чем Он восстал из нее, доказав свою божественную природу. Это главный постулат нашей веры. Вы же не станете оспаривать волеизъявление Саюри в выборе религии?
Закончив переводить, Хиро добавил от себя:
– Также легко вы можете убить ее и через два дня.
– Она сбежит. – Нобухидэ злобно посмотрел на Саюри.
Девушка все еще оставалась на коленях, уткнувшись лбом в пол.
– Она не сбежит, – сказал Хиро. – Если сомневаетесь, поставьте у чайного дома досина.
Ему было все равно, что случится с Саюри, но если он убедит Нобухидэ, то это позволит ему увести священника с головой на плечах.
– Как я буду вести дела, если у моих дверей будет стоять полицейский? – в ужасе сказала Маюри.
– Это уловка, – сказал Нобухидэ. – Ночью священник поможет ей сбежать.
– Даю слово, что он этого не сделает. – У Хиро вообще больше не было намерений возвращаться в Сакуру. – Дайте девчонке два дня. Под охраной. Если она не сможет доказать свою невиновность, вы сможете ее казнить. Люди запомнят вашу преданность справедливости.
Пока Нобухидэ обдумывал предложение, Хиро видел, как внутри мужчины борется честь Бусидо и желание отомстить.
– Очень хорошо. – Нобухидэ поднял руку с мечом и показал на отца Матео. – Но с него я спрошу в равной степени.
Священник поклонился.
– Я даю вам слово, что Саюри не сбежит.
– Не за это, – сказал Нобухидэ. – Мои люди будут сторожить чайный дом. Вы ответите за смерть моего отца. Если вы докажете невиновность Саюри к полудню через два дня, я казню убийцу, а ее освобожу.
В противном случае я убью вас обоих.
– Ты из ума выжил что ли? – Хиро еле сдерживался, пока они не вышли на улицу. – Ты вообще о чем думал?
– Он не убьет меня, – ответил священник. – Я под защитой сёгуна.
– Ты аннулировал свой статус, когда предложил девчонке помощь. Ты вообще откуда ее знаешь? Я никогда ее прежде не видел.
– Месяц назад я встретил ее Понто-тё.
Хиро остановился как вкопанный.
– Что ты делал в Понто-тё? Я думал, ты не любишь женщин.
– Есть и другие причины, по которым можно принять обет целомудрия, – ответил отец Матео.
Хиро поднял бровь.
– Но не в Японии.
– Если хочешь знать, я пошел в Понто-тё, чтобы посмотреть на танцы цветущей вишни. В прошлом году я пропустил их, но слышал, что на них стоит посмотреть. В этом году танцевала Саюри, это был ее дебют. Она очень талантливая танцовщица.
– И она с тобой заговорила?
Хиро было трудно в это поверить. В большинстве своем гейши отдавали свое время только тем, кто за это платил.
– Не стоит так удивляться. Но раз уж на то пошло, я не разговаривал с Саюри во время танца. Несколько дней спустя я столкнулся с ней на улице, когда она шла к парикмахеру. Я проводил девушку туда и обратно. С тех пор мы несколько раз встречались за чаем. Христианскую веру она приняла лишь неделю назад.
– Как удобно, – сказал Хиро. – Как раз тогда, когда ей потребовалась помощь.
– Она этого не делала, – ответил Иезуит. – Она не стала бы лгать.
– Все женщины лгут, – возразил Хиро. – А эта к тому же делает это не очень умело. Самурай бодрствовал, когда кто-то его убил. Саюри не могла в это время спать.
– Откуда ты это знаешь?
– Брызги крови на стене говорят о том, что он стоял, когда ему перерезали горло.
Они дошли до реки Камо, но вместо того чтобы повернуть в сторону дома, Хиро взошел на мост.
– Ты куда это? – поинтересовался отец Матео.
– Ёрики отвечают перед судьей. – Хиро остановился, дожидаясь, когда иезуит его догонит. – Как чиновник, который выше рангом, чем Нобухидэ, судья может освободить тебя от обязательств. Я хочу встретиться с ним и объяснить, что ты не имеешь к произошедшему никакого отношения.
– Но я ведь имею. – Отец Матео догнал его и зашагал в ногу с Хиро. – Я собираюсь помочь Саюри доказать ее невиновность.
– Чего? Ты же едва ее знаешь!
– Она член моей паствы и сестра моя во Христе. Ты бы позволил, чтобы твою сестру несправедливо казнили?
При упоминании сестры Хиро отвел взгляд в сторону. Эта тема была одной из важных в списке тем, на которые он никогда не говорил, даже с друзьями.
Поскольку Хиро промолчал, отец Матео добавил:
– Я не могу просто стоять в стороне и смотреть, как кто-то убивает невинную женщину.
– Не только можешь, но и будешь стоять, даже если она невиновна. Я дал клятву, что ты будешь в безопасности, и не намерен ее нарушать.
– Я пытаюсь спасти жизнь, а тебя беспокоит лишь твое жалованье?
– Жалованье? – Хиро издал звук, больше похожий на лай, чем на смех. – Если ты умрешь, моя голова слетит с плеч.
– Сёгун Асикага поймет, что я действовал сообразно моей совести. Я напишу ему письмо, что твоей вины в этом нет.
– Ты переоцениваешь способность самураев к пониманию, – сказал Хиро. – Ига-рю отправили меня сюда, а не сёгун. А Ига не прощает неудач.
– Сёгун их заставит.
– Сёгун правит Киото, его власть не распространяется на провинцию Ига. Но даже если бы так и было, кланы синоби перед военачальниками, включая и сёгунов, не отвечают.
– Значит тебе придется убедить судью каким-то иным образом, – сказал отец Матео. – Я помогу Саюри, и цена меня не волнует.
На другом конце моста устроили поединок два мальчишки-самурая. Треск от их деревянных палок эхом отражался от зданий, стоящих вдоль берега. Мальчик постарше был на голову выше того, что помладше, но второй паренек оказался более мастеровитым. Он нырнул под меч своего оппонента и ударил деревянным боккэном по черепу высокого мальчика. Стук звонко разлетелся по воде.
– Хай! – победно крикнул парень. Он поднял меч и сделал шаг назад, закончив бой.
Старший мальчик согнулся пополам и потер голову. Хиро сочувствующе поморщился. Несмотря на то что прошло много лет, он хорошо помнил, какие они, удары от боккэна.
Священник покачал головой.
– Это должно быть очень больно.
– Лучше боль, чем смерть, – ответил Хиро.
– А почему у старшего челка? – спросил отец Матео. – Я думал, что самураи бреют головы в шестнадцать. Этот выглядит гораздо старше.
– По-разному, – ответил Хиро. – Мальчики бреют лбы после гэмпуку, когда получают свой собственный меч и взрослое имя. Каждый отец сам решает, когда его сын к этому готов.
Мальчики изумленно уставились на чужеземца, хватая, словно рыбы, воздух открытыми ртами. Отец Матео не обратил никакого внимания на уже столь знакомое ему удивление, но Хиро нахмурился и положил руку на рукоять катаны.
Мальчики низко поклонились и вернулись к своему поединку. Хиро улыбнулся про себя. Мужчине не обязательно обнажать меч, чтобы им воспользоваться.
Мужчины ступили на дорогу Сандзё. Хиро посмотрел вниз на раскинувшийся Понто-тё. Этим утром улицы были темными и пустынными. Чайные дома и бордели просыпались на закате, а засыпали на рассвете.
