поднимая шум:
– Ксюха! Открывай, я пришла! (Вот счастье-то привалило – она пришла!) Ксюха, я знаю, что ты дома… Ксю-у-у-ха! Блин, не уйду, так и знай! (Кто б сомневался!) Слышишь?.. Не уйду! Пожрать любимой подруге дай, крысятина! Открывай, говорю!
Ну и кто не откроет? Это шумное позорище портило имидж, следовало загнать Нютку в дом, иначе соседи… поселок-то престижный. Чудовище вваливало в прихожую, сбрасывая на ходу грязную обувь, одновременно хихикала:
– Ну, разжирели, буржуи… Натырили народных денег и катаются, как жабы в масле. Одним словом, маслята.
– Катаются сыры в масле, – лениво исправляла Оксана, так как слушала подобные бредни каждый раз, научилась реагировать минимально, понимая, что Нютка заводит ее специально. Вторую фразу она произносила в зависимости от ситуации, например: – Какого черта прикидываешься чуркой необразованной?
– А я всегда была такой. Это ты городская, а я из деревни… чурка по-вашему. Мани-мани гони, у меня…
И выворачивала пустые карманы. Потом рыдала (артистка), оплакивая свою жизнь никчемную, потом лезла в бар, не спрашивая разрешения, и находила бутылку:
– О, винцо! Супер, супер! Мартини! Люблю, люблю, люблю! Бокальчик мартини, сигаретку… кайф! Я возьму, а? Оксаночка, любимая моя! Жалко подружке убогонькой бутылку отдать? Ну, пожа…
– Бери. Это все?
– А денежки? – выпятив губу, как маленькая девочка, ныла Нютка. – Нюточке кушать нечего, Нюточка голодненькая, холодненькая, почти покойница… – И вдруг менялась в лице, превращаясь в маленькую злобную собачонку. – Или ты моей смерти желаешь? Ха! Не дождешься. Я вас всех переживу.
– Господи, как ты мне надоела… – закатывала глаза Оксана.
– А ты мне нет, – искренне хлопая большущими глазами с длинными ресницами точь-в-точь как у куклы, говорила Нютка. – Ты же мой банк, моя кредитная карточка, мой актив и пассив, эти вещи никогда не надоедают, их любят. Вот и я люблю тебя сильно-пресильно. Дай денег. – И рявкала: – Дай!
– На! – психанув, вынимала купюры из кошелька Оксана и бросала иногда в лицо подружке. – Бери, черт с тобой.
– Спасибочки, благодетельница, – не обижалась на грубость та, радостно ловя купюры руками, а потом поклоны била, мерзавка. – Ой, как же я благодарна, как же я ценю и молюсь за здоровье и удачу моей любимой Оксаночки. Да чтоб у тебя всего было полно, да чтоб к тебе баблосы рекой лились… Мне же тоже обломится, если Оксаночке куча бабла привалит.
– На работу когда устроишься?
– Не берут. Я не нравлюсь всем этим… работодателям. Разве что метлой улицы мести… Но тут увольте, мой богатый интеллект сопротивляется грубой неквалифицированной работе. Не, а чего ты фыркаешь? Чем я хуже тебя? Ты тоже не из графьев. Так чем? Ага, одеждой, да? Вот если бы ты Нюточку приодела… У тебя шмотья до хрена и больше, ничего, что великоваты, может, я скоро тоже отъем задницу, как у тебя. Поделись с дорогой подругой, наперсницей верной твоей…
Оксана делилась. Так и отдала брендовый пиджак с юбкой, дешевых единиц из «шмотья» у нее не водится, именно тогда подумала, что надо бы купить вещички подешевле для попрошайки. Но вот открывалась входная дверь, которую видно из гостиной, Нютка менялась в лице, став сплошной добротой, разведя ручки в стороны, как для жарких объятий:
– Ой, наш муж пришел! Как же мы ждем тебя, дорогой Арсенюшка, даже чаю не попили, конфеток с печеньками не поели. А идемте на кухню? И в тесном дружеском кругу… Ну, не смотри на меня так ласково, а то я растаю.
Действительно, в дверном проеме стоял Арсений, вперив в нее суровый взгляд инквизитора и поставив руки на пояс, это сама угроза в его лице застывала на пороге собственного дома. Случалось, Нютка тотчас убиралась – если явилась трезвой, что было большой редкостью, но подшофе она обязательно лезла в бутылку:
– Угу. Банкиру Нюточка не нравится, не любит наш домашний банкир Нюточку, хочет, чтобы она ушла.
– Ну, наконец-то научилась читать мои мысли, – мрачно констатировал Арсений. – До свидания.
– Арсений, я прошу тебя, – традиционно сбивала накал мужа Оксана.
Босая негодяйка чинно шла к выходу – прихожая длинная, доходила до Арсения и плюхалась на пуфик, изображая, будто подвернула ногу, или у нее голова закружилась, или живот прихватило… фантазия так себе, но все же приемов хватало, чтобы остаться еще минут на пять и попортить нервы «гостеприимным» хозяевам. После серии стонов, на которые реакция у Оксаны и ее мужа была нулевой, она брала агрессивный тон безродной и злобной шавки:
– Ишь, зажрались! Богатеи хреновы! В элиту они вылезли… ха-ха. Какая вы, блин, элита? Забыли, как бегали во дворе? С такими же, как я, во дворе обычной хрущевки. И сопли утирали рукавом. А что вы сделали, чтобы стать этой самой элитой? Вы же ничего не создали, ничего. Только бабло хапали всеми правдами и неправдами, да ряхи наели – скоро треснут. Копнуть вас – так обоих сходу нужно в тюрягу законопатить на долгие годы. Элита они… Срань господня.
– Речь толканула? Теперь брысь отсюда, пиявка.
Арсений шире распахивал входную дверь, приглашая хамку на выход. Любой человек обиделся бы, только не Нютка, она начинала пикироваться с ним, доводя его до точки кипения. Когда видела, что он готов в нее кинуть, что в руки попадет, уходила, без причин хохоча, словно пациентка дурдома. Понятно, что это были провокации, а муж Оксаны их заглатывал, вот дурачок. В общем, подобные эпизоды повторялись и повторялись, как занудливый сериал.
И сейчас, исчезнув с лица земли, она снова разделила их
Наверняка паршивка Нютка смеется с того света над Оксаной и ее «масленком» – так уничижительно она прозвала Арсения, заполучившего от предков симпатичную фамилию Маслов.
– Надеюсь, ты не выложила следователю наши отношения с Нюткой? – после длинной паузы спросил Арсений.
– Что ты! Разумеется нет, – заверила Оксана, приложив обе ладони к груди, чем напомнила себе приемчики Нютки. – А почему ты беспокоишься? Масса народу живет, находясь в тех же отношениях, что и мы с Нюткой. К тому же она не с профессорами общалась, а с такими же отбросами.
– Ага, – хмыкнул он, потом заметил: – Но только редких единиц из этой массы отбросов убивают топором. Твоя неблагодарная Нютка портила нам жизнь, она издевалась, разносила сплетни, скандалила… Боюсь, у нас начались неприятности.
А в данную минуту не задался ужин из-за нее, жаль. Кому охота заполучить проблемы? Тут будешь проигрывать все возможные ситуации с вариантами, дабы найти приемлемое решение. Видя, что муж не склонен доедать мясо, Оксана налила ему травяного чаю, но он потребовал коньяку. Она поставила две рюмки – для себя тоже, Арсений молча наполнил их, выпили, не чокаясь и, разумеется, без тостов. Нютка даже помянуть заставила ее грешную душу и тело! Тем временем Оксана не решалась спросить мужа, о чем он глубоко задумался, а ведь что-то решал про себя, вторую рюмку выпил сам, забыв налить жене.
– Знаешь, а я склонен… – проговорил он тягуче и замолчал.
– Что? Да говори же! – нетерпеливо выпалила Оксана.
– Нанять детектива, – выдал Арсений.
– Зачем? – пожала она плечами.
– Чтобы нашел убийцу Нютки.
На минуту жена впала в некий транс, приоткрыв ротик, но Арсений не смотрел на нее, стало быть, не видел, какое неизгладимое впечатление произвела его последняя фраза. Очнулся он, когда Оксана произнесла с присущей
