Ключи покойника - Михаил Александрович Кудрявцев

– Ну и как новое место работы? – спросила она, улыбаясь.

– Я как раз хотел тебе рассказать.

– Не утруждай себя, я все знаю.

– Откуда? – поразился я.

– Мне рассказал твой новый шеф. Ты ему понравился. Он говорил о тебе весь вчерашний вечер.

– Обалдеть, – протянул я. – Ты его знаешь? Ты и с ним спишь? Черт возьми, как можно спать с этим типом? Фу! Ужас! Галя!

В этот момент принесли шампанское и разлили его по бокалам.

Она подняла свой бокал, предлагая чокнуться, и надменно сказала:

– Дорогой мой, я не люблю мужчин, но люблю ощущать их силу и обожаю наслаждаться собственной слабостью в их крепких объятиях. А твой новый начальник – харизматичный человек.

– И давно ты с ним?

– Наверное, около трех лет.

– Он же омерзителен. Я согласился на эту работу только из-за перспектив возглавить банк. Я всегда хотел вернуться на должность председателя правления. Однако меня постоянно не покидает ощущение, что я что-то делаю неправильно.

– Ты знаешь его историю? Тебе, видимо, рассказывали эти два конторщика из его службы безопасности, которые тебя к нему привели.

– Он и это тебе рассказывал? – то, что я был удивлен, это мало сказать. Я был шокирован. До текущего момента я никому не говорил, что согласился поменять место работы и уйти из банка, где трудился на протяжении уже нескольких лет.

– Мой любимый банкир, – сказала томным голосом Галина, это была ее фирменная фраза, – я не разбираюсь, как ты, профессионально во всех этих финансовых делах. Но я знаю весь банковский мир этой страны персонально и очень близко. Когда те два мужлана принесли ему твое резюме, он первым делом позвонил мне.

То, что она знала всех основных банкиров и, возможно, даже «очень близко», я не сомневался. Но то, что она каким-то образом поучаствовала в моем назначении на эту должность, не мог даже предположить.

– Давай выпьем за нового и самого для меня дорогого председателя банка, – сказала она и с силой ударила своим бокалом о мой.

Мы выпили до дна. Официант, увидев наши пустые бокалы, подбежал и наполнил их снова. Не делая паузы, она подняла следующий бокал, опять чокнулась со мной и без слов снова залпом его осушила. В следующую секунду Галина сделала жест официанту, и через мгновение у нас опять были наполнены фужеры.

Теперь официант не отходил далеко от нашего столика, готовясь снова повторить процедуру.

– У меня к тебе есть разговор, который может полностью изменить твою жизнь, – продолжила женщина, как только проглотила очередную порцию Moët & Chandon. – Савинов – действительно омерзительный тип. Его не любят ни в Центральном банке, ни среди нас. С ним сложно общаться, что у него на уме, неизвестно никому, а учитывая, что он является внештатным сотрудником Детского мира, то всегда имеет возможность, когда ему вздумается, заложить любого со всеми потрохами. Но тебе важно знать, что, во-первых, финансовое положение его банка очень плохое, а во-вторых, что у него есть разногласия с руководством на Неглинке.

В бизнес-среде очень часто, когда говорили о ФСБ, использовали термин Контора или Детский мир – так называется большой магазин детских товаров, находящийся напротив главного здания ФСБ на Лубянке. Когда же речь заходила о Центральном банке, то его называли либо Неглинка, либо Балчуг, в зависимости от того, шла речь об основном подразделении Центрального банка России либо о его московском главке.

Галина сделала большой глоток шампанского и продолжила:

– Вероятность, что у банка отзовут лицензию, большая. Мы все тебе, конечно, постараемся помочь, но каких-то гарантий, понятно, никто дать не может. Зачем он решил поменять председателя и назначить тебя, неизвестно. Мне он сказал, что под твоим руководством у банка есть шанс пройти проверку регулятора, а действующий директор якобы этого сделать не в состоянии… Знаешь, я не сомневаюсь, что ты придумаешь миллион разных схем и возможностей перетряхнуть активы этой кредитной организации и оформить их новыми документами так, чтобы никто не смог доказать, что этот тип уже все давным-давно украл. Однако я хочу расказать тебе о другом. Савинов долгое время работал с одним человеком, которого я хорошо знала. Он крутил огромными деньгами, близкими к Кремлю. Несколько лет назад что-то пошло не так, и он пропал. Ходили слухи, что кто-то видел его в Израиле. Но это уже неважно… Леонид Савинов был у него на должности казначея, вел различные компании, составлял для них балансы и бухгалтерскую отчетность, заведовал большим количеством банковских счетов, держал кассу наличных денег, и все в таком духе. Говорят, что однажды в ресторане он как-то очень нервно и неуважительно разговаривал с боссом, а на следующее утро последний исчез. Ходят слухи, что после этого Леонид отвез огромную кипу бумаг на Лубянку и именно с тех пор стал их внештатным сотрудником. Как это называют, «заполосатился», то есть в недрах Конторы на него, как и на других аналогичных ему сговорчивых представителей бизнеса, завели специальное дело, поверх бумажной папки которого наискось прочерчена толстая красная полоса. Однако есть мнение, что у него остался доступ к одному банковскому счету, о котором он никому не сказал. Владелец денег неизвестно где, да и жив ли он, никто не знает. Все слухи, что он на Земле обетованной, остаются лишь слухами. Денег на этом счете очень много. И я хочу, чтобы ты их у него забрал!

Я смотрел на женщину, не меняя выражения лица, поднял бокал и сделал жест рукой, мол, пью за что-то, и опустошил его до дна. Официант разлил нам остатки шампанского, и я заказал еще одну бутылку и два мильфея, которые нам очень быстро принесли.

То что она была неглупой женщиной, я знал всегда. Но то, что Галина в состоянии планировать и, главное, реализовывать многоходовые комбинации с участием большого количества людей, да еще так, что никто об этом и помыслить не мог, было для меня большим откровением.

Текущее положение вещей меня совершенно не радовало. С одной стороны, я стал руководителем проблемного банка, у которого вот-вот отберут лицензию, и я как его директор получу все возможные проблемы, от физических разборок с его вкладчиками до вероятного в такой ситуации суда и последующего тюремного заключения – меня с большой долей вероятности могли обвинить в соучастии в преднамеренном банкротстве. С другой стороны, втягивание меня в игру с какими-то чужими огромными мутными деньгами, происхождение которых, а также их принадлежность были совершенно неизвестны, сулило еще меньше позитива,