уже целых полгода ходил в спортзал. Кастрюлю ему удалось отбить.
— Это не кастрюля, это улика и вещественное доказательство! — завопил Сеня, отпихивая тетю Зину и прикрывая кастрюлю своим телом.
— Какое такое вещественной доказательство? — тетя Зина отступила в недоумении.
— А вот такое! Этой кастрюлей человека убили! Вон за баком его труп!
Тетя Зина схватилась за сердце и села прямо в сугроб.
— Как?! Я же… там же не было никого! Я же… Я не хотела… убивать. Я по телефону с дочкой разговаривала, в Америке вечер сейчас, а в кастрюле пельмени варила. А дочка плакала… На мужа жаловалась, денег, жмот американский, не дает, выделяет на хозяйство копейки. Я ее утешала, домой звала… А пельмени… Когда вспомнила, они уже в ком слиплись. Я так разволновалась, а тут еще и это. Я кастрюлю в окно и швырнула…
Сеня мрачно покачал головой.
— Убийца найден, похоже, придется вызывать полицию.
— Сенечка, не губи! — зарыдала тетя Зина. — Я тебе взятку дам! Или проси, что хочешь!
— Где убийца? Кого убили? — раздался сзади хриплый голос. Мы подскочили от неожиданности. Я медленно обернулась. Сзади стоял наш дворник, дядя Юра. Заснеженный, с метлой в руке, ну чисто снеговик. И потирал рукой голову.
— Вон за баком мусорным, пойдемте, покажу. А это, — Сеня потряс кастрюлей, — орудие убийства. А это, — он показал на всхлипывающую тетю Зину, — убийца!
Дядя Юра пытался Сене что-то сказать, но тот его уже не слушал, а бежал к мусорным бакам.
— Вот, — зловеще произнес он и театрально вытянул руку.
Тетя Зина, пыхтевшая сзади, заглянула за бак.
— Сенечка, да там нет никого… — она растерянно развела руками.
— Как это нет? Только что был!
Сеня обежал вокруг контейнеров.
— А где же труп?! Мы же его видели…
— Да живой я! Я ж тебе сказать пытаюсь, — прохрипел дядя Юра. — Стою у бака, только собрался снег чистить, как — бац! По голове меня чем-то шарахнуло, я за бак и свалился. Снег холодный насыпал на лицо, пришел в себя, звал, звал хоть кого-нибудь, потом сам встать попытался. Башка теперь болит… Хорошо шапка у меня толстая. И голова крепкая…
— Юрочка, — зарыдала тетя Зина. — Милый мой, прости ты меня, дуру старую! Пойдем, я тебя пельменями накормлю, да еще и стопочку налью.
— Ну ты, Зина, даешь. Если так после каждой переваренной лапши из окна кастрюлями будешь кидаться… Я не знаю, кто тут живой останется.
— Да я ж расстроилась, из-за Лидки, ну ты знаешь, американец ейный… — они пошли к подъезду, поддерживая друг друга.
— А как же мой пакет! Дядя Юра, стойте! Мой пакет с подарками, который Сережка случайно в бак выбросил! Я достать его не могу, он же на самом дне.
— Ну не беда, сейчас что-нибудь придумаем! — дядя Юра, охая и кряхтя подошел к баку — в этом? — примерился, как-то по-особому ухарски крякнул, оторвал его от земли, наклонил и крикнул: «Давай доставай быстрее, а то у меня щас, чесслово, пупок развяжется!» Я схватила метлу, нырнула в недра бака, и подцепив черенком пакет за ручки, вызволила его из заточения!
— Дядя Юра! Вы… вы… мой новогодний ангел!
— Да уж, это точно — с метлой!
Про Сеню все забыли. Он молча махнул рукой и сгорбившись пошел к подъезду. Мне стало его жалко. Первое дело как-никак наклевывалось. Эх… Ну у него всего-навсего дело не выгорело, а я уж точно теперь без работы останусь. На часах было без пятнадцати десять. Рассвело, снег продолжал невозмутимо падать, мирозданию не было никакого дела до наших людских перипетий, оно жило по своим законам.
Дверь родного учреждения я открывала… нет, не с опаской, а просто покрывшись липким потом, несмотря на десятиградусный мороз. Сейчас мне достанется на орехи…
— Анечка! — Ко мне из конца коридора неслось какое-то существо в развевающихся одеждах, окутанное плотным облаком чего-то фантастически-французского, в блестящем парике. — Ну ты даешь! Мы заждались уже! Начальство даже поздравлять без тебя не стало! Вот пока наш самый талантливый редактор не появится, праздник не начнется!
— Марь Петровна?!
— Да, она самая! Только не Марь Петровна, а Мари! — Воздушное облако кокетливо поправило съехавший набок парик.
— А я… заявление… вот. По собственному… на полдня опоздала… Только сувениры раздам… в последний раз…
— Анна! Какие заявления? Qu'est-ce que c'est «за-яф-ле-ни-э»? Завтра Новый год! А что это у тебя в пакете? Это всё нам?! Миша, Алексей Васильевич, Ниночка, посмотрите, какой к нам Дед Мороз пришел — с подарками!
Марь Петровна выхватила у меня злополучный пакет и унеслась в комнату, из которой доносилось подозрительное позвякивание и шуршание. В кармане давился звонками мобильник. Я сунула туда руку. Там что-то зашелестело. Шоколадка?! Откуда? Так мальчик был? Успел запихнуть, а я и не заметила. Машинально развернула обертку. На пол упала бумажка. Я подняла ее и прочитала: «Паздравляим с Новам годам! Жилаим щастя! Очень. Мы». Я прислонилась к стене и тихо заплакала.
— То есть ты учишься, а по вечерам подрабатываешь в библиотеке? — Элина обхватила ладонями чашку с кофе, отпила глоток. В гостях у Маши она была впервые, хотя коллегами они были давно. — Ничего себе! Я вот решила год пропустить, поработать, осмотреться. Не знаю пока, чего хочу.
Мария кивнула. Она и сама бы с удовольствием так поступила, но родители были непреклонны — только учёба!
— А почему ты в библиотеку пришла работать? — спросила она Элину. — По-моему…
— Я и библиотека — это разные вселенные? — подхватила та и поправила аккуратную, модно затонированную чёлку.
— Ну… да, — Мария смотрела на стильно одетую девушку и представляла её моделью или актрисой, но никак не работником библиотеки. Это она, Маша, невыразительная, с серыми волосами отлично подходит для выдачи книг и заполнения формуляров. Тем более, Маша видела, какие друзья заглядывают к коллеге — стильные, богатые. Берут любые книжки не глядя — лишь бы пообщаться с красавицей Элиной.
— Просто я книги с детства люблю. Особенно про приключения и чудеса. Вот ты веришь в чудеса?
Маша посмотрела в окно — до Нового года оставалось несколько дней. Улицы завалило снегом, который в кои-то веки не таял, зарплату выдали вовремя, хозяйка съёмной квартиры не повысила плату…
— Верю! — кивнула Маша. — В чудеса и неслучайные случайности.
— Интересно, — рассмеялась Элина. Потом оценивающе посмотрела на Машу и ухмыльнулась.
— У меня есть идея!
Они сидели в Машиной комнате, разложив на кровати костюмы. Переодевшись, Элина затолкала свои вещи в сумку, и положила её в шкаф.
— Я не
