Два дня были разные хлопоты. Наконец был назначен суд по мере пресечения. Я был удивлен энергии Аркадия, он успевал везде и даже сумел организовать суд в рекордно короткие сроки.
На суде было все предсказуемо. Судья зачитал ходатайство защиты об изменении меры пресечения. Затем слово взял прокурор, который от имени следствия не возражал против освобождения Ольги из-под стражи. Самуил Изральевич от имени защиты поддержал наше ходатайство. Суд удалился на совещание, а через час Ольга была на свободе.
Аркадий поблагодарил нас за работу и, сославшись, что Ольге нужно отдохнуть и прийти в себя, увез ее из суда.
Примерно месяц от Аркадия и Ольги не было никаких известий. Я уже начал думать, что Аркадию с его энергией удалось закрыть это дело. Но на следующий день мне пришла повестка в суд. Суд по делу Ольги был назначен через пять дней. Я сам решил позвонить Аркадию.
– Да, конечно, мы знаем про суд. Мы активно готовимся. Мы вас ждем, если можно, перезвоните своему коллеге, – коротко дал мне наставления Аркадий.
Из разговора с Самуилом Изральевичем я узнал, что все идет нормально. Аркадий разрулил ситуацию. Я поинтересовался, встречался ли он с ними. Но мой коллега ответил отрицательно на это.
Наконец наступил день суда. С утра мы были уже на месте. Я на суд приехал с Сашей. Мой коллега Самуил Изральевич в сопровождении двух помощников и еще нескольких журналистов стоял недалеко от дверей. Саша указал мне на Толика, который сидел на стуле в коридоре и читал газету.
Но Аркадия и Ольги не было. Мы начали волноваться. Самуил Изральевич пробовал им звонить на мобильный, но телефоны не отвечали. Секретарь судебного заседания несколько раз спрашивала об их явке.
– Что они себе позволяют? Судья и так сердится, – сказала секретарь.
– Какая беспечность! Такой важный день! Они все срывают, – сказал мне Самуил Изральевич.
Наконец дверь судебного заседания открылась, и секретарь, обратившись к нам, сказала, что нас просила зайти в кабинет судья.
Мы переглянулись с коллегой и молча пошли по направлению к кабинету.
– Вы ее знаете? – спросил я Самуила Изральевича.
– Нет, она перешла в этот суд недавно.
– Сейчас может перенести дело. Или изменить Ольге меру пресечения, – размышлял я вслух.
Мы вошли в кабинет судьи. Судья, одетая в черную мантию, сидела за своим столом. Я бросил взгляд на нее. И сразу онемел от неожиданной встречи. В судейской мантии была моя однокурсница по юридическому факультету Лена Бокарева, правда, у нее была другая фамилия. Я пристально смотрел на нее.
– Господа защитники! Где же ваши клиенты? Суд пора начинать. Ждем еще десять минут, затем открываем судебное заседание, – сказала судья.
– Они сейчас в пробке стоят. Скоро будут, – сказал я. Судья посмотрела на меня. Она определенно меня узнала, но вида не подала. Мы вышли из кабинета.
– Откуда такая информация – про пробки? – спросил Самуил Изральевич.
– А что мне оставалось говорить? – ответил я.
– Похоже, нас ждет провал. Если Ольга не приедет, судья объявит ее в розыск, а это автоматически арест, – размышлял вслух Самуил Изральевич.
Вдруг я увидел, как по коридору идут Аркадий и Ольга, они шли в мрачном настроении.
– Что случилось? – спросил Самуил Изральевич.
– Да ничего особенного. Мы поругались. У Ольги случилась истерика, – ответил Аркадий.
– Нужно срочно предупредить судью, – сказал Самуил Изральевич.
– Я пойду ей скажу, – ответил я.
Я открыл дверь судейского кабинета и осторожно вошел. В кабинете, кроме судьи, никого не было. Я закрыл за собой дверь.
– Они приехали, ваша честь, – сказал я.
– Хорошо, господин защитник и мой однокашник, – улыбнулась судья и дальше добавила: – Поговорим после суда. Хорошо?
– Хорошо, – ответил я.
Через пару минут начался суд. Судья зачитала список участников процесса, затем суть обвинения. И наконец Ольге был задан главный вопрос: признает ли она себя виновной? Ольга ответила, что частично. Судья уточнила, в чем выражается слово «частично». Ольга ответила: в том, что она в состоянии душевного волнения подстрекала к покушению на убийство.
Далее судебный процесс пошел по обычному сценарию. Выслушали объяснения свидетелей, а именно Толика, Аркадия и подруги Ольги Насти. Все свидетели давали хорошие показания в пользу Ольги. Толик даже сказал, что он понял, что Ольга наняла его только попугать Аркадия, но не убивать его. Аркадий же сказал, что он тоже захотел отомстить Ольге, поэтому сгоряча написал заявление в милицию, хотя понимал, что Ольга не могла организовать реальное его убийство. Подруга Настя пояснила, что знакома с Ольгой давно и она не способна обидеть кого-либо.
Далее выступил прокурор, который сказал, что хотя покушение на убийство относится к тяжким видам преступления, но, учитывая, что подсудимая впервые совершила такое преступление, а также тот факт, что обвиняемая и потерпевший стали супругами и, следовательно, ее действия не представляют угрозу для общества, прошу назначить срок – пять лет в колонии общего режима.
Я увидел, как Ольга зло посмотрела на Аркадия. Тот пожал плечами, а на лице можно было видеть его растерянность. Я понял: что-то не получилось у него.
Речь Самуила Изральевича была очень долгой и эмоциональной, которую в двух словах можно передать так: нельзя лишать свободы будущую мать ребенка. Я с удивлением посмотрел на Ольгу. Она специально взяла платочек и вытерла слезу. Я в своей речи лишь коснулся чисто юридических моментов обвинения. Перед нами не организация покушения убийства, а только всего лишь подстрекательство. И добавил, что за первый, неудачный и ошибочный, шаг нельзя столь сурово наказывать подсудимую. Затем слово дали самой Ольге. Она встала, начала что-то говорить бессвязно, затем заплакала. Вслед за этим судья объявила, что приговор будет завтра в десять часов.
Мы все разошлись.
– Как думаешь, какой будет приговор? – спросил меня Саша.
– Не знаю. Не могу предсказать. Если бы не прокурор и его выступление, все было бы нормально, – ответил я.
На следующий день мы снова были у зала суда ровно в назначенное время. Ольга и Аркадий пришли вовремя. Я сразу обратил внимание, что Ольга одета в брючный костюм, но без сумки с вещами. Значит, они уверены или надеются на мягкий приговор, не связанный с лишением свободы. Мы стояли у двери судебного зала, шутили и смеялись. Вдруг наше внимание привлекло неожиданное появление двух милиционеров, которые вошли в зал. Это был явный признак, что приговор может быть реальный и Ольгу могут арестовать в зале суда. Первой занервничала Ольга.
– Ты же сказал, что все будет нормально? – она гневно обратилась к Аркадию.
– Ты не волнуйся. Это какое-то недоразумение.
– Мне лучше, пока не поздно, уйти. Пусть лучше я буду в бегах, чем за решеткой, – ответила Ольга и решительно направилась к выходу. За ней поспешил Аркадий. Я и Самуил Изральевич стояли в недоумении. Но через минуту милиционеры вышли из судебного зала и пошли в другой зал.
– Нужно быстрее их догнать, – сказал Самуил Изральевич.
Я побежал за ними. Когда они уже садились в машину, я крикнул им, чтобы они вернулись. И дальше пояснил, что конвой ушел в другой зал.
– Так можно инфаркт получить, – сказал Аркадий, возвращаясь.
Наконец нас пригласили в зал. С появлением судьи мы встали. Судья начала медленно зачитывать приговор. Я сразу обратил внимание, что на оглашении нет прокурора. Тем временем судья продолжала зачитывать, несколько статей Уголовного кодекса уже были сняты. Оставалась только одна статья – подстрекательство.
Наконец прозвучали последние слова, перед которыми судья, вероятно, специально сделала паузу.
Назначить наказание – пять лет лишения свободы. Мы даже ахнули, но судья добавила слово «условно». Все заулыбались. Аркадий обнял Ольгу. Мы с коллегой начали поздравлять друг друга.
Когда мы вышли из здания суда, Аркадий поблагодарил нас и, обратившись к моему коллеге, сказал:
– Давайте завтра встретимся, Самуил Изральевич, и займемся нашими делами с банкирами. Пора их поставить на место.
Я понял, каких банкиров он имеет в виду. Я решил вернуться в суд и забрать протокол приговора.
В кабинете судьи, кроме нее, никого не было. Мы просидели и проговорили около сорока минут, вспоминая наши студенческие годы. В конце, когда я собирался уходить, судья вдруг сказала:
– Я внимательно прочитала это дело. Твоя клиентка еще та штучка. Я не удивлюсь, если через некоторое время она снова попадет на скамью подсудимых.
Я, попрощавшись, вышел из ее кабинета.
Прошло три месяца после приговора первой инстанции суда. Этот приговор мы решили не обжаловать. От бывших клиентов весточек не было, да и мой коллега мне не звонил. Я занимался обычными текущими делами, но вскоре в моей практике наступил простой. Так устроена профессия адвоката: есть клиент – есть работа и есть заработок. Нет клиента – отдыхай ото всего – от работы, от денег. Правда, многие адвокаты в последнее время предпочитают обслуживать фирмы и организации. Конечно, это дело хлопотное и отнимает много времени и сил, но зато дает стабильный заработок. Конечно, руководители этих организаций люди разные – одни редко беспокоят, другие, наоборот, дергают часто и звонят по всякой ерунде. Здесь к этим адвокатам хорошо применима поговорка – волка ноги кормят. Да, адвокат, как волк на охоте, целый день в разъезде с одной точки в другую, да еще надо успеть по судебным или арбитражным делам, если они их ведут.
