Ознакомительная версия.
– Значит, – после длинного рассказа, достойного целого романа, произнес Эмиль, – он напал на Римму. Затем тебя кто-то преследовал, когда ты возвращалась одна. Потом ты столкнулась с ним в подъезде, но ранила его перочинным ножиком…
– Ага, – подтвердила Алена. – Он вроде еще упрекнул меня вчера: ты, мол, меня порезала. И ножом по щеке провел, потом по горлу… лезвием плашмя провел…
– У Риммы есть телефон? – прервал ее Эмиль, так как она нацелилась пересказать покушение еще раз.
– Нет, – ответила Алена. – Римма недавно купила квартиру, телефон не успели поставить. Поехали к ней, если хотите. Мне она откроет.
– Так, – сказал он, – сейчас перекусим, потом я отвезу Ольгу. А когда приедет Савелий, тогда все и поедем к Римме.
* * *
– Что с тобой, Ольга? – спросил он в машине по дороге на Баррикадную. – На тебя так подействовали рассказы о нападениях?
– Рассказы? – очнулась она из задумчивости. – Конечно, это ужасно, но… Просто я тоже видела знакомых на конкурсе… То есть на пленке, по телевизору.
– Не понял. Ты видела знакомых. Поэтому ты так задумалась?
– Вообще-то ничего существенного. Скорее, странное стечение обстоятельств. Сейчас попытаюсь объяснить, если смогу. Алена рассказывала, а я смотрела кассету. Один мой знакомый, но тогда он еще не был моим знакомым, получил награду за организацию конкурса. Его зовут Влас.
– Влас? – переспросил он, мельком бросив на Оленьку взгляд. – Да, Влас получил премию на женском конкурсе красоты. Нелепо, правда? Значит, тогда вы не были знакомы… А когда же познакомились?
– Мы познакомились в сентябре. Я потеряла в лесопарке спортивную сумку, было это ночью с пятого на шестое сентября, лил дождь. И произошло это примерно часа в два ночи… Кстати, на следующий день в лесопарке нашли девушку…
– Я отлично помню, – прервал ее он. – А ты так хорошо запомнила число, время, дождь. Почему? И как ты оказалась одна в лесопарке в такой час?
– Были причины, – уклончиво ответила Оленька и улыбнулась. – А на следующий день мы познакомились с вами, смотрели сорев… Извините, я напомнила…
– Не стоит извиняться. Человек ко всему привыкает, к смерти тоже. Привыкает, но не смиряется. Так что случилось в лесопарке, как ты потеряла сумку?
– Вас действительно это интересует?
– Меня интересует все, что связано с людьми, которые были на том конкурсе.
– Ну, хорошо, слушайте. Я дошла до лесопарка, потом еще думала – идти в обход или напрямик. Пошла по дороге, которая ведет напрямик. Не успела войти в парк, как вдруг столкнулась под фонарем с человеком. Прошла мимо, но потом мне показалось, что он… смотрит на меня, изучает. Мне стало не по себе, я оглянулась… Он, правда, как будто меня изучал. Что-то напугало меня тогда, я побежала. Бежала, а сумка… в ней лежал термос на литр, железный, тяжелый… книга лежала… короче, сумка мне мешала. Было страшно, и я ее бросила. Прошло какое-то время, и вдруг однажды мне в больницу принес сумку Влас.
– К примеру, он нашел сумку. Как он догадался, что она твоя?
– В ней лежало мое удостоверение. У нас всем выдали удостоверения, правда, их никто не проверяет. Ну, вот, по нему он меня и нашел.
– Два часа ночи… – произнес он задумчиво.
– Примерно. Точно я уже не помню.
– А Инга была убита в час – час тридцать… Ольга, а ведь вполне возможно, что ты встретила тогда его. Я имею в виду убийцу.
– У меня потом была такая мысль.
– Ты спрашивала Власа, как в его руках очутилась сумка? – Оленька задумалась, но ничего не ответила на вопрос Эмиля, только отрицательно мотнула головой. – А поинтересоваться надо было. Итак, Влас где-то взял сумку, которую ты потеряла ночью в лесопарке, принес тебе…
– Но живет он не в том районе, а неподалеку от больницы. Утром шестого сентября я пошла с приятельницей на работу пешком… и было это в половине восьмого, если вас интересуют точности. Я надеялась найти сумку, но…
– Он был на том конкурсе, – рассуждал Эмиль вслух. – Теперь мы знаем, что на четырех призерш конкурса было совершено нападение. Ты потеряла сумку в ночь убийства в том же месте, где была убита Инга… Потом Влас принес тебе сумку. Если он шел на работу рано утром… Какого черта он делал в парке в такую рань?
– Может, возвращался откуда-нибудь?
– Во всяком случае, он должен будет объяснить, как нашел твою сумку.
– Но это не все.
– Что еще?
– Опять странное стечение обстоятельств. Одним из спонсоров конкурса была… моя хозяйка, у которой я сейчас живу. Влас ее родной племянник.
Эмиль остановил машину и уставился на Оленьку. Он что-то считал, но уже про себя. Наконец начал высказывать мысли вслух:
– А вот это уже более чем любопытно. Он принес сумку, она пригласила тебя в семью на должность сиделки. Сколько она платит?
– Сначала пятьсот долларов, а когда я хотела уйти, стала платить семьсот.
– Ого! Щедро. Прям по мировым стандартам.
– Домработнице Марине тоже платили прилично…
– Погоди! Марина ведь жила в том же доме!
– Вы считаете, что это Влас? – похолодела Оленька.
– Не знаю, – протянул он, но было видно, что стечение столь странных фактов огорошило его. Он повторил: – Оля, тебе не следует оставаться в их доме.
– Я заезжала в больницу, договорилась с медсестрой, она завтра заменит меня.
– И все же, Ольга, я бы на твоем месте не оставался там даже на час. Мне не нравится все это. И медсестре дай отбой. Так как? Ты уйдешь?
– Не могу. Они там все… нездоровы. Кроме Святослава Мироновича.
– А это еще кто?
– Очень злой тип. Хам. Муж хозяйки.
– Расскажи-ка подробней об этой семье. О каждом из них. Начнем с хозяйки. Вспоминай день за днем все свои впечатления, пусть даже нелепые, глупые.
Время текло, Эмиль слушал, не перебивая, обхватив подбородок пятерней, поставив локоть на руль и глядя в лобовое стекло. Когда Оленька закончила, он включил зажигание и рванул с места. Ехал молча, приехали. Эмиль вышел тоже, направился вместе с Оленькой к дому.
– Что вы хотите? – насторожилась она.
– Забрать твои вещи. Ты здесь больше не останешься.
– Но…
– Без «но»! – рявкнул он. – Идем.
– Да погодите же! – схватила Оленька его за рукав. – Святослав Миронович сказал… он сказал…
– Говори же, черт возьми, что он сказал?
– Что заведет на меня уголовное дело, если я не найду себе замену.
– Как это? – набычился Эмиль.
– Скажет, что я украла кольцо…
– Идем.
Эмиль встал возле ворот так, чтобы не попасть в глазок камеры. Оленька позвонила, железная дверь открылась, Эмиль вошел вместе с ней. В просторной прихожей их встретил Святослав Миронович, причем достаточно агрессивно:
– В чем дело? Ольга, кто это?
– Меня зовут Эмиль Максимович, – ответил вместо нее Эмиль. – Мы приехали за вещами Ольги. Она уходит.
– Ольга, у нас с тобой договор, – напомнил таинственно хозяин.
– Я разрываю ваш договор, – сказал Эмиль. – Оля, иди за вещами.
– По какому праву вы тут распоряжаетесь? – наехал на него хозяин.
– Ольга! Ольга! – послышалось из-за двери.
– Это Афанасий Петрович, – объяснила Эмилю Оленька. – Я зайду к нему.
– Сначала забери вещи, – приказал тот.
Она послушно побежала в свою комнату. Святослав Миронович тем временем схватился за телефонный аппарат:
– Я сейчас милицию вызову. Ворвался в чужой дом…
– Не вызовешь, – вырвал трубку Эмиль. – А если вызовешь, неприятности будут у тебя, понял? Ольга уйдет со мной.
– Что тут за шум? – появилась в прихожей Антонина Афанасьевна и округлила глаза, ведь в их дом просто так не заходят посторонние.
– Здравствуйте, – поздоровался с ней Эмиль, натянув на лицо улыбку. – Я хочу забрать Ольгу, а мне ее не отдает ваш муж. Я полагаю, это ваш муж?
– А, так вы и есть жених Ольги? – нахмурилась хозяйка дома, затем повернулась к мужу: – Не препятствуй, пусть уходит.
– Но ты же… – пролепетал он.
– Пусть уходит! – повысила она голос. – Это ее дело.
Оленька вышла с баулом и большой сумкой на «молнии».
– Ольга! Ольга! – требовал старик из-за закрытой двери своей комнаты. – Зайди ко мне.
Она поставила сумки у ног Эмиля, вернулась к его двери, повернула ключ, торчащий в замке, и вошла. Старик заговорил шепотом:
– Меня поставили на контроль. Я опять пробовал их взорвать.
– Открыли газ?
– Да. Ты же ушла, моя совесть упокоилась бы с миром. Но меня застукал этот шакал, муж моей змеи.
– Вы неисправимы. В другой половине дома тоже люди живут, двое детей.
– Да? – удивился Афанасий Петрович, словно слышал об этом впервые. – Я не подумал. Мне все время кажется, что мы живем оторванно от мира, что вокруг нас нет ни единой живой души, лишь пустыня на тысячи верст. Я забываю. Может, у меня склероз?
Оленька слегка усмехнулась, но так, чтобы не обидеть старика. А он серьезно задумался, очевидно, искал новые пути уничтожения своей семьи.
Ознакомительная версия.
