неплохо было бы покопаться в прошлом Самариной. Особенно меня заинтересовало ее родство с Воробьевым. Если они на самом деле брат и сестра, то тогда Инесса и Николай имеют большую волосатую лапу в правоохранительной структуре.
Мне срочно нужно было снова поехать к Кирьянову и добиться от него досье на Самарину.
– Что мне теперь делать со своими воспоминаниями? – обратился ко мне Хромов.
– Я улажу этот вопрос с подполковником Кирьяновым, и он пригласит вас к себе. А пока живите обычной жизнью, – я похлопала его по плечу. – А сейчас мне пора.
Сев в автомобиль, я первым делом позвонила Володе. Он практически сразу ответил на звонок.
– Я как раз собирался тебе позвонить, Тань. У нас тут ЧП.
– Что случилось?
– Твой знакомый пытался свести счеты с жизнью.
– Тимофей? – переспросила я его.
– А кто же еще, – ухмыльнулся Кирьянов. – Кто-то пронес ему в камеру бритву. Этот дурачок себе вены порезал. Но рука тонка оказалась. Врачи говорят, жить будет. Сейчас под наблюдением в той же больнице, откуда его отец сбежал. Оставили на пару дней. Сына точно не отпущу. Охрану поставил рядом с палатой. А ты что хотела?
– Мне нужно узнать кое-что о прокуроре Самариной. Особенно интересуют ближайшие родственники – родители, братья и сестры.
– Зачем тебе? Что-то узнала?
– Хромов вспомнил, что происходило в парке в ночь убийства.
– А почему он мне не сообщил?
– Не кипятись, Вов. Он напуган. Я смогла его успокоить.
– Слишком ты с ними церемонишься, Тань. И самое главное – что он вспомнил?
– Женщина в парке – это была Самарина.
– Не может быть! Чушь какая-то! Что она там забыла?
– Не торопись с выводами, Володь. Так ты поможешь мне или нет?
Чувствовалось, что Кирьянов не очень-то был рад моей просьбе. Вообще, если он что-то не хочет или в чем-то сомневается, его сложно убедить в обратном. Но, на мое счастье, в большинстве случаев он привык прислушиваться к моему мнению.
– Ладно, – сдался он. – Как раз ко мне сегодня должен прийти один человек. Он какое-то время работал с ней. Может, что-то подскажет.
Я же собралась навестить Тимофея. Но решила, что Кирьянову об этом пока знать не стоило.
Пробраться в палату к Тимофею оказалось не так уж и сложно. Лейтенант, которого Володя приставил к палате Тимофея, оказался весьма сговорчивым и доверчивым молодым человеком. Достаточно было произнести фамилию Кирьянова, и я уже была внутри.
– Что ты тут делаешь? – удивился Тимофей, завидев меня. – Вряд ли ты должна здесь находиться.
– Ты тоже здесь быть не должен, – обратила я внимание на его перевязанные бинтами запястья. – Что произошло?
– Ко мне приходил следователь и сказал, что родители сбежали. Как будто я знаю, куда! После того, что я натворил, не думаю, что они вообще захотят со мной общаться.
– Сбежали, значит, им есть чего бояться, не правда ли? – предположила я. – Не думал о том, что они тебя предали? Наверное, очень обидно. Ведь ты покрываешь их. Сейчас они где-нибудь за границей дышат свежим морским или горным воздухом. А ты вынужден быть тут, хотя тебе тут совсем не место. Не буду скрывать, но тебе светит реальный срок. И я уверена, что ты хороший человек. И поступишь так, как на самом деле хочет твое сердце. Ведь оно не хочет поступить неправильно.
– Как мне поступить? Все ждут от меня какого-то признания. Но я, как оказалось, мало что знаю. Многое из того, о чем мне рассказывают, для меня самого стало открытием. Но мне не верят.
Мне стыдно было ему признаться, что и я ему слабо верю. Во-первых, потому что однажды он уже обманул, а во-вторых, столько лет не знать, кто на самом деле твои родители! По-моему, только слепой не мог этого не заметить.
– Расскажи мне про Новосибирск.
– Мой родной город. Я жил там до шестнадцати лет. Папа работал в мэрии, мама в фирме главным бухгалтером. Неплохие были времена. У меня всегда были новомодные игрушки и гаджеты. Не бедствовали, так скажем. Но однажды ночью меня разбудил отец и сказал, что нам надо уезжать. Строго-настрого запретил задавать какие-либо вопросы. Только обмолвился, что нехорошие люди могут настигнуть, и тогда нас всех разлучат.
– И ты поверил?
– Конечно, поверил. Он же мой отец.
– И куда вы поехали?
– Мы уехали в Турцию. Прожили там полгода. Потом родители сказали, что мы можем вернуться в Россию, но только под чужими именами. Мое имя осталось прежним. А вот фамилию изменили. Свои личности они полностью поменяли.
– Объяснили тебе почему?
– Я и не спрашивал. В конце концов, взрослые все. Раз так сделали, значит, это было необходимо. К тому же меня воспитали так, чтобы я не задавал лишних вопросов.
– Скажи мне честно, как звали твоих родителей до того, как они сменили свои имена?
– Снежана и Андрей Петровы. А я раньше был Тимофей Петров.
– Одно не понимаю: как так оказалось, что твоя мама вышла замуж за адвоката Чертовского?
– Свадьбы как таковой и не было. То есть они не узаконивали отношения.
– Гражданский брак?
– Вроде того. Нужно было на что-то жить. Тогда родители придумали план. Мама охмурила этого адвоката. К тому времени он развелся. Уже через два месяца она переехала в его дом. И для своей же безопасности настояла, чтобы там появился охранник. Так в доме появились мы с отцом. Легенда была такая, что папа служил по контракту. А когда вернулся, то остался после гибели жены один с семнадцатилетним сыном.
– Значит, ты тоже жил в доме Чертовского?
– Ровно до своего совершеннолетия. Потом я сам захотел оттуда слинять. Поступил на исторический факультет, родители помогли снять квартиру. Я еще параллельно работал. Мыл машины, развозил письма. В общем, старался быть самостоятельным и независимым. Жил себе спокойно, пока однажды отец не позвал меня к себе на серьезный разговор. Вернее, это не столько разговор, сколько задание. Я должен был его выполнить, иначе те люди, которых столько лет боялись
