собой ухаживаешь, не пьешь. И вряд ли ты от молодого человека возвращаешься в таком виде. Поэтому вывод напрашивается один – тебя держали против воли.
Соседка как в воду глядела. Но дабы не вдаваться в подробности того, как я провела последние двадцать четыре часа, я решила сменить тему и переключила их внимание на клумбу, которую они высадили перед подъездом.
– На самом деле все не так страшно, как вы описываете, – успокоила их я. – Просто рабочие моменты. А я смотрю, вы тут хорошо потрудились. Теперь наш двор заиграет новыми красками.
Мой план сработал, и обе соседки принялись взахлеб описывать, что посадили. На мое счастье, спустя минут пятнадцать после начала экскурсии на улицу вышла тетя Вера, на которую подруги тут же переключили свое внимание. Воспользовавшись случаем, я прошмыгнула в подъезд и добралась до квартиры.
Первым делом я включила телефон. К моему удивлению, за то время, что он был разряжен, никто меня не искал. И странно, что не было весточки от Ленки. В последний наш разговор мы с ней договорились о том, что она на время уедет к тетке.
Проходя мимо зеркала, я обратила внимание на свой вид. Тетя Нина была абсолютно права, когда описала меня. Поэтому я позволила себе на полчаса забыть обо всех делах и перезагрузиться. А поможет мне в этом только принятие ванны с эфирными маслами.
Спустя полчаса я почувствовала в себе прилив сил и готова была свернуть горы. Но не хватало только одного – чашки ароматного кофе. С момента моей травмы уже прошло много времени. Думаю, что уже достаточно соблюдала предписания врача. Пора уже вернуться в строй. Без кофе моя голова совсем отказывается работать в привычном темпе.
Но как только я поставила кружку с любимым ароматным напитком на стол, мой телефон заиграл знакомую мелодию. Я уже знала, кому понадобилась. Такой звонок стоит у меня только на Кирьянова.
– Тань, он сбежал, – недовольным голосом произнес он.
– Кто? – Я не сразу поняла, кого имел в виду Володя.
– Воробьев, кто же еще.
– Подожди, ему же вроде только операцию сделали. Как он мог сбежать? После наркоза ведь не побегаешь.
– Ты права. Мы посмотрели записи с камер в больнице. В инвалидном кресле его вывез не поверишь кто.
– Скажи, тогда, может, и поверю.
– Адвокат, который приходил в мой кабинет защищать твоего друга.
– А Инесса? Она тоже там была?
– Скорее всего, она сидела за рулем в машине. Потому что к выходу подъехал черный джип. В него посадили Воробьева и уехали.
– Номера видны на автомобиле?
– Нет, они специально встали так, чтобы их было невозможно разглядеть.
– Воробьев был в сознании?
– Судя по видео, да. Но был слаб.
– Вов, я уверена, что они сбежали.
– Да, я тоже так думаю.
– А что с Чертовским?
– Он по-прежнему слаб. Скорее всего, ему будут делать операцию. Кстати, я тут поузнавал у своих насчет адвоката, который приходил к Тимофею. Никто о нем и знать ничего не знает. Нет адвокатов с такими данным в Тарасове. Я еще на допросе обратил внимание, что он какой-то неправильный адвокат. Молчит, не заступается за клиента.
– Значит, с самого начала они это задумали. Помнишь, что он захотел на какое-то время остаться с Тимофеем наедине? А после этого Тимофей совсем отказался говорить и попросил его отвести в камеру.
– Что же он такого ему сказал, что парнишка совсем закрылся от внешнего мира? Как ты с ним поговорила?
– Пока безрезультатно, но теперь думаю, что знаю, как сыграть на его чувствах и заставить говорить.
– Не спугни совсем паренька. Слишком он чувствительный, – съязвил Кирьянов и положил трубку.
Пока я разговаривала, мой кофе совсем остыл. Но выпить его все равно пришлось. Не пропадать же такому добру.
Усевшись в свое любимое кресло, я решила поработать над делом. В этот момент раздался телефонный звонок. Это была Екатерина Ивановна, с которой я не разговаривала уже несколько дней.
– Танечка, здравствуйте. Миша хочет вам кое-что сказать, – она передала трубку сыну.
– Таня, я все вспомнил, – испуганно произнес Хромов. – Все, что произошло в ту самую ночь. И мне страшно.
– Я сейчас подъеду, – на ходу натягивая джинсы, сказала я.
– Жду, – ответил Михаил.
Кирьянову я звонить пока не стала. Тем более сейчас он занят поисками Инессы и Воробьева.
До квартиры Хромовой я доехала быстро. Всю дорогу мысленно представляла, как Михаил рассказывает мне все подробности той ночи, и тогда я смело смогу сообщить Кирьянову.
Хромов сам открыл мне дверь, когда я позвонила по домофону. Он стоял в коридоре у квартиры и нетерпеливо переминался с ноги на ногу и посматривал на свои наручные часы. Мне сразу бросилось это в глаза. Екатерины Ивановны, судя по всему, дома не было.
– Торопитесь куда-то? – спросила я его, когда зашла внутрь.
– Я просто ждал вас, – ответил он.
Но я ему не поверила. И мое чутье не подвело. Возле шкафа в коридоре я заметила собранную мужскую дорожную сумку. Вряд ли Екатерина Ивановна куда-то собралась. Я предположила, что Хромов либо решил съехать от матери, либо куда-то планировал уезжать. Второй вариант, на мой взгляд, явно перевешивал, учитывая, что Михаил заметно нервничал.
– Так что вы вспомнили? Внимательно слушаю вас, Михаил. Кто та женщина, которая подошла к вам с Ингой в парке той ночью? И о чем вы разговаривали?
– В ту ночь Инга позвонила мне и попросила приехать, – начал Хромов. – Она сказала, что выяснила, кто ее шантажирует. И они должны были встретиться в парке.
– Поэтому вы поехали туда?
– Да. Инга попросила побыть с ней в качестве поддержки. Я приехал туда со своим псом. И абсолютно не знал, что там произойдет.
– Значит, Инга все-таки нашла пятьсот тысяч?
– Видимо, да, я не спрашивал.
– И что же было дальше?
– Мы приехали туда первыми. Но она наотрез отказалась мне рассказывать подробности. Попросила, чтобы я просто молча и внимательно
