ГИП возвышался на своем рабочем месте. Вот кто импозантен, так импозантен! Слон против него — недомерок! Виктора Игоревича и росточком, и калибром Бог не обидел. Очень даже не обидел. А скверная привычка в минуты напряженной работы грызть сушки и прочие баранки прибавила за последние годы килограммов двадцать к всегда нескудной фигуре моего любимого ГИПа. И работы, судя опять же по фигуре, у него за это время было немало.
Как только я вышла из-за комбайна, он завопил:
— Анна, Рыжее Солнышко! Наконец-то в гости пожаловала!
Это только он один из всех моих знакомых меня так называет: и Анной, и Рыжим Солнышком. И это именно он когда-то отговорил меня краситься в брюнетку. Сказал, что рыжую душу все равно не закрасить, да и цвет волос нечастый.
Я пришла на работу совсем девчонкой. А он тогда был ГИПом уже три года — солидный мужчина, чуть за сорок. И работать учил, и красоту чертежей чувствовать. И приударял, кстати, но чуть-чуть, не нахально. Красиво, одним словом. Даже сейчас вспомнить приятно. И остались мы с ним хорошими приятелями. Потому что не дружить с Виктором Игоревичем просто невозможно. Такой уж он человек.
Девчонки на зычный вопль шефа головы подняли, заулыбались. Не забыли, морды!
— Девочки, я тут сладенького принесла. Ставьте чайник!
Это тоже старая привычка, почти ритуал. Чаепитие ровно в одиннадцать (говорили мне люди старые и опытные, когда-то родные партия и правительство в заботе о здоровье трудящихся ввели повсеместно производственную гимнастику по радио, принудительную, под присмотром администрации и парторгов; где теперь те парторги? А лишний перерывчик вошел в традицию). Чаепитие Игоревич не мыслит без изобилия сладкого — считает, что так мозги лучше работают. Было бы над чем им работать…
После чайка я подошла к ГИПу.
— Виктор Игоревич, до меня дошли слухи, что вы спроектировали новую промплощадку. Под торговый комплекс.
— Был грех, спроектировали.
— А посмотреть на неё можно?
— На кой ляд она тебе сдалась? Или профессию вспомнить захотела?
В скобках замечу, что наш Игоревич только инженерный труд почитает за настоящую работу, достойную настоящих мозгов. Все остальное он называет словами малопечатными. И плюет при этом на пол и возраст собеседника.
— А что, материалы закрытые?
— Да какие они, к черту, закрытые! Базар — он базар и есть. Его только полный идиот секретить будет!
Но в глазах Виктора Игоревича вопрос остался. Поэтому я поспешила рассказать ему почти всю правду.
— Понимаете, я работаю сейчас в одной фирме. Такой, чуточку специальной… Немножко информационная разведка, немножко охрана… В общем, такая деятельность…
— Ух ты, шпионская фирма! И оружие у тебя теперь есть?
— Есть.
Чего же врать-то? Димка, конечно, пистолет отобрал и спрятал, но пока он по больницам отлеживался, я его тайник нашла. А на Игоревича впечатление произвести не помешает.
— И стрелять умеешь?
— Выучили.
— Во класс! Настоящая женщина! Слушай, Анна, и начальник у тебя небось из Афгана, да?
— Нет, Бог миловал. Приличный начальник.
Что-то, наверное, в моем голосе насторожило Бочарова. А может, удивило.
— Приличный, говоришь? Молодой?
— Не очень. Так и я уже не девочка.
— Не расстраивайся, Анна. Маленькая собачка до старости щенок. Тебе всегда не больше двадцати будет!
Я благодарно улыбнулась. С чем мне в жизни везло, так это с начальством. Ни одной гниды в непосредственных шефах не водилось. И слава Богу.
— И теперь твоему приличному начальнику нужен генплан нового рынка, да? Ведь не от себя же ты любопытствуешь, так?
— Ну Виктор Игоревич, от вашей проницательности не скроешься. Может, пойдете к нам в фирму на должность Ниро Вульфа?..
Игоревич замахнулся, словно хотел меня шлепнуть (понял, значит, намек; но он привык отшучиваться, когда над его сложением подтрунивают). Я страшно перепугалась, извернулась и продолжила:
— Там хозяева этого рынка, по слухам, будут конкурс объявлять на проект охранных мероприятий. А мой начальник очень хочет этот конкурс выиграть…
— А чего же, благородное дело. Это чтобы ты жалованье получала, да? Поможем, девушки?
Девушки — вон, торчат из-за комбайнов, слушают, любопытные Варвары, согласно закивали.
— Ну так несите Анне чертежи!
— Да я сама возьму…
— Сиди, ты теперь гость!
И через секунду я получила две довольно толстые папки с надписью: "Рынок — "Меценат". Это у нашего ГИПа такой бзик — все разработанные проекты должны храниться под рукой. Нет, в архив мы, как положено, первые экземпляры сдавали — карандашные, с настоящими подписями. Но в нашем шкафу обязательно копия оставалась. "Чтобы не изобретать велосипед" — по словам того же Бочарова.
Вот теперь этот "велосипед" я и смотрела. Генплан как генплан. Несколько зон, действительно. Но в архитектуру я не полезла. Меня больше интересовало техзадание. И план землеотвода. Ну что ж, и такие документы присутствуют. Сбоку надпись "Утвердить", росчерк, в скобочках "А. С. Коваль". И печать мэрии. Все как положено.
Смотрю я на генплан, думаю, как бы его скопировать и откланяться. И смотрю вроде внимательно. А экспликацию углядела только с третьего раза. Ого, да "Меценат" уже знает, какие фирмы у него какую площадку заказали. Интересно… Ну, названия мне ничего не говорят…
Постой, подруга, а это что? Как это "не говорят"? А аптечный киоск "Татьяна-фарм"? Что, не знаешь? Манохин на территории рынка, принадлежащего Арсланову… Оч-чень даже любопытно…
Рядом раздался голос Виктора Игоревича:
— Нравится?
— Ага, здорово.
— Смотри, а вот тут, в овражке, мы механизированный склад поставили… Класс!
И Бочаров начал рассказывать, какие там конвейеры и штабелеукладчики с автоматическим адресованием. Ну, склады — это его слабость. А тут же рядом, вот, третья позиция, оптовый рынок. Поэтому и склад нужен.
Сижу, слушаю. И впрямь интересно. И ГИПа спешкой обижать не хочу. А он вдруг меня спрашивает:
— Слушай, тебе же для конкурса чертежи нужны? Копии хочешь?
Ясное дело, хочу.
— Какие?
— Генплан бы с экспликацией. И планы участков.
— Геологией не интересуешься?..
— Пока нет. Вот списком фирм интересуюсь. У них же у каждой свои требования к охране. Утрясти надо.
— Ладно, сделаем. Допивай чай.
И мы пошли в отдел размножения. Так у нас в конторе называют все эти машбюро, РЭМы, ксероксы и прочие ЭРЫ.
Две-три бархатные улыбки Бочарова — и в моих руках оказались ещё теплые РЭМ-копии всех бумаг, которые мне хотелось. И причем сделано это все было на чистой дружбе и воспоминании о былых привязанностях.
Да, это — настоящий товар. И Димычу показать не стыдно. И Слону тоже. Фирма веников не вяжет, это вам не выкраденные черновики…
Кстати, сегодня вечером надо у Дубова быть. Дима велел позвонить бригадиру Алексею и договориться о времени. Опять общаться со Слоном… Ох и муторно мне было возвращаться в тот мир из такого светлого, как мой ГИПРО… Бывший, к сожалению…
Телефон у Игоревича тоже остался старый — черный, тяжелый. Стоит, как и раньше, на подоконнике. Я набирала номер Алексея и бездумно пялилась в окно. С четвертого этажа просматривалась почти вся улица — от Проспекта до самой школы искусств. Внизу кого-то ждала на лавочке молоденькая девушка. Второй раз уже сумку такую интересную вижу — аппликация из кожаных кусочков, в виде двух бабочек…
Постой-ка… Да и девушку я тоже второй раз вижу! Внимание на неё я обратила ещё возле Надиной фирмы — лицо вроде ничего особенного, но фигура классная, и походка легкая, упругая…
Ну Валентина, ну же гадюка! Еще извиняться приходила! Не следим, а охраняем! Дрянь!..
Алексей ответил как всегда, после третьего звонка.
— Слушаю.
— Добрый день, это я. Мне нужно с вами встретиться.
— Где и когда?
— Через полчаса я буду возле метро "Инженерная".
— Подъеду.
И весь разговор. Чуточку слишком суровый человек Алексей. Но очень надежный.
— Ну как, Рыжее Солнышко? Связалась с любимым начальником?
— Да. Поеду я — а то он там заждался. Спасибо за помощь, Виктор Игоревич.
— Кушай на здоровье. И нас не забывай. Помни, что рыжие — большая редкость. А среди нас есть очень большие ценители редкостей.
— Большие и толстые!
Я улыбнулась и чмокнула Бочарова в щеку. Теперь, когда онперестал быть моим начальником, можно было себе позволить маленькую вольность.
— Ладно уж, Рыжая. Не подлизывайся. Лучше заходи почаще. Можно и не по делу.
Я кивнула и стала собираться. Разложила копии в две стопки — комплект для Слона, комплект для нас с Димой. К слоновскому экземпляру подколола маленькую записочку с объяснением, где что нарисовано. Пусть господа предприниматели химических наук сами разбираются. Если смогут.
