незнакомец, и Андрей смог его разглядеть, хотя в глазах ещё белела пелена от боли.
Перед Андрюхой стоял широкоплечий мужчина в порезанной на животе черной куртке. Жесткий взгляд темных глаз, небритые щеки и ухмылка опытного бойца. Уверенная и злая. Мужчина, переступая боком, резко сдернул куртку. Легкий бронежилет с карманами и кобурой для пистолета, надетый поверх черной футболки, Андрея удивил. Он немного отступил назад, удобней перехватив рукоятку ножа.
— Ты кто? — Андрей подумал, что просто так ему незнакомца не одолеть.
— Неважно. Нож положи, и ложись на пол лицом вниз.
Нож метать было бесполезно, и Андрей решил схитрить.
— Ладно, ладно… Ты мне не нужен. Дай мне пару минут, и мы разойдёмся.
— Не получится… Ты — мне нужен.
Андрей уже отошёл от боли, и постепенно его сознание стало наливаться знакомым и бодрящим чувством напряженности.
— Тогда попробуй взять меня.
Незнакомец неуловимым движением вынул нож. Это был такой страшный тесак, что Андрюха невольно вздрогнул, и понял, что перед ним непростой боец. Он немного пригнулся и расставил локти, чуть приподняв руку с ножом.
Противник неожиданно прыгнул к Андрюхе, и пока тот, выпрямляясь, попытался переместиться в сторону, сделал обманное движение левой рукой, а правой резко провел тесаком снизу вверх. Андрей неуклюже отпрыгнул назад и не сразу почувствовал острую боль в левом предплечье, но все же успел махнуть ножом — лезвие только скрипнуло о металл бронежилета.
Они опять заняли позицию друг против друга. Незнакомец двигался мощно и экономно. Качнув корпусом и не давая Андрею опомниться, он провел удар ногой в порезанную руку, которой тот попытался поставить блок. А потом, когда Андрюха на мгновение замер от пронзительной боли, жестоким ударом рукояти тесака пробил в голову.
Андрей думал, что о боли он знает всё. Но до этого удара это было заблуждением. Доли секунды хватило, чтобы сознание Андрюхи вылетело из его черепной коробки, поблуждало по комнате и вернулось обратно, но только с другой стороны. Андрюху спасло то, что он отлетел от незнакомца метра на три и припечатался к стене, как лягушка к стеклу при порыве сильнейшего ветра.
Его тело не ощущало уже ничего — сознание блуждало, как в растёкшейся по стене жиже, не давая соображать. Дыхание застряло в легких противным комом, глаза заволокло черной поволокой с массой разноцветных звезд.
— Браво, Хмель!
Аплодисменты буравили мозг, словно в нём хотели достать до позвоночника и выдернуть его наружу. А через минуту Андрюха лежал на полу со связанными руками и ногами.
— А ты думал я тебя не возьму? Это тебе не кофе с круассанами подавать…
Хмель играл тесаком, сидя на стуле рядом с барменом из «Ландыша» и поставив на него ноги.
— Что будем делать с ним, полковник?
Ткачёв мельком взглянул на тёзку, продолжая изучать содержимое папок.
— Пусть он в себя немного придёт, а потом допросим. А уж затем и подумаем. Если что-то ценное расскажет, тогда повезём в Москву. Если нет, то всадишь ему в спину свой страшный ножик. И где ты такой взял? Аж смотреть больно! Самый большой кабан при виде такого инструмента зарылся бы в землю по самый пятачок.
Хмель улыбнулся.
— О, это целая история, Викторыч. В Анголе это было…
— В какой Анголе?!
— Африканской, ёпрст! Три года назад…
— Ладно, потом расскажешь, — перебил Ткачёв агента. — Не до Африки… Тут бы со своим захолустьем разобраться.
И наклонился над барменом, положив папки на стол.
— Ну что, тёзка? Говорить будем?
Андрюха хотел послать это мента ко всем чертям, но жало тесака как-то неуютно проткнуло кожу на спине.
— Э, Хмель! — заметил это полковник. — Это не бабочка, а ценный свидетель. Давай-ка, лучше приведи в дом Топтыгу, а то он в машине поди замёрз.
Ткачёв подождал пока недовольный Хмель выйдет и тут же наклонился к бармену ближе.
— Советую, тёзка, быстро всё рассказать. Переезд в Москву тебе не помешает. А если всё удачно сложится, то и поможет.
— И как мне это поможет? — прохрипел Андрюха.
— Посидишь немного — подумаешь. А там сам выберешь себе дальнейшую участь. Прикинь, ты сам себе выберешь судьбу! Это не каждый может.
Бармен не понял словесных хитросплетений мента, но задумался. Пожить ещё, конечно, очень хотелось.
— Уговорил, мент. Спрашивай.
Глава 22
Елена Петровна уже больше полугода скучала на одном из Мальдивских островов. Если бы не книги и передаваемые ей документы, то она бы сошла с ума от скуки. Постепенно она наладила здесь свой быт и свою работу.
Это бунгало на маленьком острове архипелага ей выделил куратор из Международного Финансового Агентства. Правда, за её деньги. Хорошо ещё, что охрана была бесплатно — трое угрюмых и неразговорчивых мужчин старались держаться от неё на расстоянии, и только самый старший приносил ей раз в неделю кипу документов и журналов. С ними она потом работала, составляя отчёты. Куратор появлялся редко, давал задание и быстро уезжал. Задания, в основном, касались описания работы советской системы Госбанка и выводов Елены Петровны по выявлению различных слабых мест в этой системе.
Елену Петровну одиночество не тяготило — она всю жизнь была одиночкой, но, обретя спокойствие и возможность работать, она стала задумываться и о своих потребностях. Как-то, краснея от стыда, она сбивчиво объяснила куратору, что мужчина раз в месяц ей бы не повредил.
Куратор, выпятив губы и оглядев её фигуру сверху вниз, сказал «ОК». И в следующий приезд привёз ей каталог солидного агентства.
Шмелёва, теперь уже Элен Моуди, внимательно и пристрастно рассмотрела предлагаемые агентством услуги, и ткнула пальчиком с безупречным маникюром в мужчину средних лет с крепкой фигурой.
— Окей, — повторил куратор, — но за ваш счёт.
— А ещё мне надо купить несколько нарядов, — Элен кокетливо улыбнулась.
— Есть каталог «Квелле», мадам. По нему вы сможете заказать любой наряд.
Элен прикупила себе несколько легкомысленных нарядов и с нетерпением стала ждать первого свидания.
