Прибывший на моторной лодке мужчина не обманул её ожиданий. Был любезен, нежен и ласков. Но Элен, войдя во вкус, захотелось более страстных ощущений. Она выбрала мужчину моложе и с озорным взглядом голубых глаз. И на этот раз ожидания её не обманули. Такого вулкана страсти Элен никогда не испытывала и Фредерико, так звали мужчину по вызову, стал её постоянным партнёром. Его привозили на лодке и увозили. И пока Элен развлекалась, лодочник играл с охранниками в карты.
Во время развлечений Элен отрывалась вовсю. Она давала волю всем своим несбыточным мечтам и фантазиям, и Фредерико понимал её с полуслова.
В конце января она ждала очередного посещения и, лежа на шезлонге в весьма откровенном бикини, придумывала очередную забаву. Фредерико приехал в немного мрачном настроении.
— Что случилось мой милый? — ворковала Элен. — Что тебе не нравится?
— Очень жарко, — пожаловался он.
Действительно, было жарко, и солнце не думало опускаться за горизонт, в отличие от «инструмента» Фредерико. А Элен просто сгорала от нетерпения.
— Ну что я могу сделать, милый? — с мольбой вопрошала Элен.
Фредерико подумал и загадочно предложил:
— А давай в море попробуем! Там не жарко.
— В море?! — Элен никогда в голову не приходила такая мысль. — Но нас будет видно!
— А мы нырнём, — и он с воодушевлением стал объяснять преимущества и технику этого развлечения.
Элен, недолго думая, согласилась. Все её мысли были только об одном, а тело уже пылало от предвкушения. Она забыла об охране, о работе, о своих обещаниях куратору… Знала бы Елена Петровна, что три охранника уже лежат закопанные в песок…
Ощутив прохладу небольшой глубины, Элен расслабилась и попыталась расстегнуть бикини. Но тут… легкий укол в плечо, а потом затуманился разум, и загубник акваланга стал вываливаться из онемевших губ…
Очнулась она на дребезжащем полу, на грязной подстилке из промасленной тряпки. Жутко хотелось пить. Маленькая каморка из железных стен угнетала ржавыми заклепками и дверью с колесом. Елена Петровна подползла к двери и из последних сил постучала кулаком. Через минуту дверь открылась, и перед ней присел мужчина в белой форме офицера.
— Ну что, Елена Петровна? — по-русски сказал он. — Едем обратно — в СССР…
Ткачёв тщательно записывал рассказ бармена, пока Хмель и Топтыга грелись у электрического самодельного обогревателя. Чистые листы бумаги и карандаш нашлись в комоде, а также несколько пачек с купюрами по пятьдесят рублей.
— Может, я возьму? — кивнул на пачки Мишин. — Гладышеву уже всё равно без надобности. А у Ирки итак денег валом.
Ткачёву было всё равно. Хмелю тоже.
— Вот спасибо, начальник! — обрадовался Топтыга. — Век не забуду.
— Ловлю на слове, Мишин, — Андрей Викторович закончил писать и оглядел комнату. — Теперь хватайте бармена и ховайте его в багажник. Потом отвезём Топтыгу, а потом… доложим наверх.
Так и сделали. Топтыга с Хмелём упаковали тело бармена в багажник машины, потом отвезли Мишина домой.
— Для полноты ещё бы в доме Марии покопаться, — сказал Ткачёв, когда они отъезжали от дома «авторитета» Зареченска. — Сейчас приедем, ты доложишь и постережешь пленника, а я быстро к соседке забегу. А завтра с утра мы на ОКБ смотаемся.
— Не думаю, что мы завтра попадём на завод, — возразил Хмель. — Группа приедет ночью, если я доложу всё, как есть. Бармена заберут, и сами на завод двинут. Так что, по моим расчётам, я завтра уже «вне игры». Да и тебя, наверное, отзовут.
— Стой! — крикнул полковник. — Поворачивай назад.
Хмель без слов развернулся и подкатил обратно к дому Топтыги, благо они отъехали недалеко. Мишин заметил их возвращение и вышел к машине.
— Ты это, — полковник запнулся, но потом все же сказал. — В кафе «Ландыш» есть заначка — сто тыщ. Пока не опечатали, сходи — возьми деньги. Но пообещай мне, что поможешь семье Поплутина. И чтобы могилки Нодия и Румянцева всегда были убраны. Проследи за этим сам.
— Начальник, — Топтыга понимающе кивнул, — не беспокойся. Я присмотрю.
Машина уехала, а Мишин ещё долго стоял и смотрел ей вслед. Для него ещё не было выхода из лабиринта…
Бармена пришлось принести в сарай, и положить к теплой стене. Андрюха равнодушно смотрел перед собой и не произносил ни слова.
Ткачёв и Хмель зашли в комнату, и полковник с облегчением сбросил амуницию. Потом безразлично взглянул на папки, исписанные листы бумаги и свой портфель, в котором лежали материалы по расследованию.
— Ну, что? — он пристально посмотрел на Хмеля. — Надо набросать тезисы доклада начальству.
— Не надо никаких тезисов, — твердо обрубил агент рвение полковника. — Просто коротко доложим. А там начальство пусть само думает.
— Согласен. Тем более я не осмотрел дом Марии. Вдруг там ещё что-то полезное будет. Тогда звони и поторопи их. Не будем же мы возиться с этим арестованным.
Хмель привычно подцепил к телефону шифратор и набрал номер. Похоже «наверху» очень ждали его звонка, так как лицо агента вытянулось после приветствия Трефилова.
— Никак нет, товарищ генерал. Пять минут назад закончили проведение операции. Докладываю… В результате проведённой операции уничтожена группа агентов западных спецслужб. Один из них взят живьём. Имеются факты, доказывающие принадлежность убитых к спецслужбам иностранных государств. Прошу направить в Зареченск спецгруппу для этапирования задержанного в изолятор. Нам здесь не обеспечить его содержание.
Хмель замолчал, выслушивая генерала.
— Так точно, — наконец сказал он, поглядывая на читающего Ткачёва. — Сейчас приглашу полковника, — и, прикрыв трубку рукой, позвал его к телефону.
— Здравия желаю, товарищ генерал, — устало проговорил Андрей Викторович.
— И вам не хворать, полковник, — несколько раздраженно выговорил Трефилов. — Коротко доложите о том, что сейчас твориться в Зареченске. Рядом со мной товарищ Андропов — он тоже послушает.
Ткачёв собрался с духом и с мыслями.
— В результате проведённой совместной операции город Зареченск лишился всех руководителей высшего звена. В ГУВД нет начальника, заместителя и тяжело ранен начальник уголовного розыска. Управление ГУВД на данный момент имеет треть штатного состава. Прокуратура Зареченска не может обеспечить своими силами сопровождение следственных мероприятий. Про экспертизу я даже говорить не буду.
