мотаться. Надо и молодежь привлекать.
– Походи там по экскурсиям, «цепеллины» за меня поешь, – напутствовал Женечку Денис.
– Не плачь, – хмыкнула она. – Буду слать фото с видами еды. Хотя «цепеллины» в Латвии не водятся, они в Литве. Но я найду аутентичную кухню.
– Я сейчас зарыдаю, – на полном серьезе заявил Денис.
– Сделаем это оба, – поддержал его Николай. – Кого-то в деревни разные посылают, а кого-то – за границу.
– Кстати, Дергунов, а что с деревней? – сразу же среагировал шеф.
– Пока глухо, Виктор Иванович. Если только кто из местных жителей незнакомого человека вспомнит.
Все оживились.
– Да вряд ли незнакомый, – задумчиво протянул Денис. – На незнакомого человека в деревне в первую бы очередь среагировали.
– Или, может, кто туда постоянно ездит и примелькался, – добавила Роза. – Таксист какой-нибудь.
– Или фургон с продуктами для магазина, – подхватила Женечка.
– Может быть, – согласился Николай, – свяжусь со спецом из Тулы, пусть еще раз проверит.
Ближе к вечеру явилась женщина: ровесница Николая, одетая в брючный костюм и норковую шубу. Она в нерешительности встала в проеме двери и обвела кабинет взглядом.
– Вы с чем? – поинтересовался шеф.
– Сны непонятные. – Женщина теребила ручки сумки.
Николай напрягся: неужели снова ангел смерти? Только его не хватало!
– Рассказывайте, – велел шеф.
Леонида Петровна, как звали ее, поведала, что за последние полгода у нее и дочери резко ухудшилось здоровье. У нее сахар поднялся, у дочери доброкачественную опухоль удалили. А тут еще и сны стали беспокоить.
– Сначала дочери приснилось, что она меня хоронит. – Леонида Петровна нервно сжала ручки сумки. – Два раза. Третьего я дожидаться не стала.
– Что-то сделали? – Роза подалась вперед, как гончая, почуявшая добычу.
Леонида Петровна виновато потупилась:
– Я на одном форуме прочитала, как чистку сделать. Свечи зажечь и дом обнести. Пол с солью вымыть. Себя и родных яйцом выкатать.
Роза кивнула: она была в теме подобных ритуалов.
– Вот после этого мне и приснилось. – Леонида Петровна вздохнула.
Привиделось, будто невестка – жена брата – принесла в дом пакет с крысами и выпустила их. Знающие люди с форума сказали, чтобы Леонида Петровна подклад дома поискала. Она и поискала: вытащила из-под шкафа в кухне пакет с пером и двумя обломанными иглами. А еще обнаружила иглу, воткнутую в косяк двери. К подкладам не прикоснулась: искала их в перчатках. Затем сожгла найденное во дворе.
– Вот как чувствовала! То-то невестка каждый раз пыталась пихнуть что-то моей дочери.
– А зачем вы от них подарки брали? – поразилась Роза.
– Ну ведь родня. – Леонида Петровна пожала плечами. – Я невестке никогда зла не желала. Тем более она три года назад ребенка потеряла, а сейчас на сносях.
– Все люди разные, – поучительно добавила Женечка. – Некоторые на ровном месте завидуют.
– Денис, запиши показания и открывай дело, – скомандовал шеф.
Николай почувствовал облегчение: он ожидал, что дело достанется ему. Сложности оно не представляло, но время сожрет. Похоже, шеф начал больше доверять молодым коллегам.
Леониде Петровне выдали три направления в ведомственную клинику: на нее, дочь и мужа, чтобы проверили ауры и прошли чистку при необходимости.
После ее ухода «топтари» обсудили сложные отношения в семьях.
– Самая большая ненависть среди близких и бывает, – мудро заметила Женечка, насмотревшаяся сериалов и почерпнувшая оттуда богатый жизненный опыт. – Потому что старт одинаковый, а результат разный. А если еще и родители кого-то одного выделяют, то все – источник неиссякаемой ненависти.
Глава восемнадцатая
Порча за порчу
Новый год приближался с неотвратимостью катка: вроде неспешно, но скрыться от него возможным не представлялось. Женечке и Анастасии выдали «шенген» по упрощенной схеме, и они укатили в Ригу на неделю, откуда обе слали фотографии города и еды. Николаю пришлось держать двойной удар, и чтобы хоть как-то справиться, они с Денисом отправились в грузинское кафе рядом с работой.
«Топтари» заказали порцию хинкалей, хачапури и кувшин красного вина, после чего сфотографировали еду и послали девушкам в отместку. Потом они выпили по бокалу вина, и Денис рассказал о новом деле. Как ни странно, снятие порчи по дедовским методам у Леониды Петровны сработало: в ауре обнаружили уже зарубцевавшийся пробой. Теперь Денис собирался отправиться к невестке потерпевшей, чтобы исследовать ее на причастность к порче.
Дима прислал отчет: он проверил всех приезжающих на регулярной основе в поселок, но безрезультатно: никакими способностями они не обладали. Николай мысленно застонал: эх, какой вариант накрылся! Что же делать? За что хвататься? «Топтари» вчетвером устроили мозговой штурм. Николай рассказывал, что уже известно, шеф, Роза и Денис задавали вопросы.
– А может, тебя надули? – предположил шеф. – И источник информации просто обманул?
Николай развел руками: подобная вероятность существовала, но Клавдии он доверял, хотя не мешало еще раз поговорить с ней. А значит, следовало ее навестить.
– Да сам бы хотел, чтобы так было, – сознался он, – но что-то в этой ситуации дергает.
– Тебе по фамилии положено дергаться, – сострил шеф. – Ладно, пока дело не закрываем, хотя скоро сверху начнут давить, – вздохнул он.
Женечка и Анастасия прислали отчет: вскрытие могилы местная полиция провела, на нем присутствовали Ирина с матерью. Гражданская жена Володи пропала, канув в неизвестность. Пробить ее местоположение пока не смогли, но латвийские оперативники обещали, что сделают все возможное. У трупа и матери Ирины взяли образцы для анализа ДНК, результаты его обещали предоставить через неделю. Сама Анастасия при эксгумации ничего не почувствовала: никакой неупокоенный мертвец рядом с захоронением не шарахался.
– Что косвенно подтверждает, что там похоронен не Володя, – заявил шеф. – Иначе бы чего он во сне являлся?
Николай не был настолько уверен: существовал риск ошибки и Анастасии мог присниться сон, не имеющий под собой реальных оснований. Конечно, будет очень неудобно перед латвийским ОБХСС, который настоял на вскрытии, если тест ДНК покажет, что похороненный и впрямь является Володей.
Денис оперативно допросил Катю – невестку Леониды Петровны, жившую в подмосковных Беседах, и там вскрылись интересные обстоятельства. Сама невестка к порче отношения не имела, а вот ее мать, судя по всему, да. Микро-Уленька показала наличие в ней слабой, но сущности, так что теоретически та могла быть причастна.
– Не хочет сознаваться, – увлеченно рассказывал Денис, – но я тут раскопал кое-что.
С его слов выходило, что три года назад у Кати умер трехмесячный малыш – синдром внезапной детской смерти. А перед этим кто-то вырезал кусок с распашонки ребенка, сушившейся на веревке во дворе, а еще с рубашки мужа, после чего супруг загремел в больницу с защемлением грыжи.
– Это мотив! – Денис выставил указательный палец. – Если они на потерпевшую думали.
– Кровная месть, – шеф закатил
