(загаженные коврики) недавно съехавших жильцов; похоже, их постоянно мучила жажда, судя по груде бутылок на кухонных шкафчиках. Затем посмотрели однокомнатную квартиру, в которой пахло коричными благовониями. И еще одну однокомнатную, в которой кто-то жил. Джейк не сомневался, что Бэйли не имела права никому ее показывать.
– Вы сказали, ваша дочка хочет однокомнатную?
– Да. У нее сейчас кошмарная соседка. Из другого штата.
– А, – сказала Бэйли.
Других пояснений, похоже, не требовалось.
– А давно стоит этот дом? – спросил Джейк.
Бэйли сказала, что уже без малого двадцать лет, подтвердив то, что Джейк и так знал. Он также знал, что по всем Афинам сравняли с землей «черные кварталы», чтобы понастроить жилкомплексы вроде этого (в большинстве своем получше этого), в которые селились, в основном, белые студенты. Но его интересовало нечто более конкретное.
– А сами вы? Давно работаете здесь?
– Только пару лет. А до этого была на другом объекте. У нас их четыре в компании, все – в Афинах.
– Хорошо, – сказал Джейк. – Здесь жила, как я сказал, дочь моего кузена. Думаю, ей здесь понравилось. Ее звали Роза Паркер. Вы, наверно, не помните ее?
– Роза Паркер? – Бэйли задумалась. – Нет, не припоминаю. Кэрол может помнить. Кэрол – уборщица по квартирам. Это за доплату, – пояснила Бэйли.
– Ого. Убирать за оравой студентов. Вот уж работенка.
– Кэрол свою работу любит, – сказала Бэйли, как бы оправдываясь. – Она им заместо матери.
– А, ну да.
Он не знал, что еще сказать. Бэйли показала ему еще одну однокомнатную квартиру и унылый тесный спортзал, а также бассейн, где пара ребят устраивалась на дешевых шезлонгах. Когда Бэйли предложила Джейку вернуться к ней в кабинет, за брошюрой и жилищным уставом, он понял, что уйдет из «Садов Афины» не солоно хлебавши. Бэйли уже прикидывала, во сколько завтра сможет принять его вместе с воображаемой дочкой, но завтра Джейк намеревался быть у себя дома, в Гринвич-Виллидж, и докладывать о своих невеликих успехах встревоженной Анне.
– Послушайте, – сказал Джейк, – я должен извиниться перед вами.
Бэйли насторожилась. А чего еще он ожидал?
– Да?
Они еще не дошли до кабинета. Они остановились на дорожке между бассейном и жилым зданием с кабинетом.
– Моя дочь… она уже нашла себе жилье.
– Понятно, – сказала Бэйли с явным облегчением.
– Я хотел осмотреть этот дом потому, что… мой кузен – я уже говорил о нем? – он попросил меня.
Бэйли нахмурилась.
– Дочь которого здесь жила.
– Да, в две тысячи двенадцатом – две тысячи тринадцатом. Он пару лет уже, как потерял с ней связь. Он очень переживает. Попросил меня заглянуть. Он понимает, шансы невелики, но, в общем, раз уж я все равно тут проездом… Вдруг у нее остались здесь какие-то знакомые…
– Понятно, – повторила Бэйли. – А они уверены, – она замялась, – что она еще…
– Она ведет, – Джейк изобразил пальцами кавычки, – соцсети. Родные знают, что она живет где-то на Среднем западе. Но никак не выходит на связь. Они подумали, может, мне удастся найти кого-то, с кем она общалась, чтобы они, в общем, могли бы что-то передать. Лично я не думаю, что из этого что-то получится, но… если бы это была моя дочь…
– Да. Как грустно.
Сказав это, она замолчала, и Джейк подумал, что его подвела эта история, а может, актерский талант, но затем Бэйли заговорила.
– Как я сказала, до прошлого года я была на другом объекте. А что касается наших жильцов, они на восемьдесят процентов студенты университета Джорджии, в основном, старшекурсники, так что, если они жили здесь, когда тут была дочь вашего кузена, их давно уже и след простыл. Иногда аспиранты остаются подольше, но не думаю, что кто-то тут живет с две тысячи тринадцатого.
– А та женщина, о которой вы говорили? Уборщица.
– Ну да, – Бэйли кивнула, достала телефон и набрала сообщение. – Она работает сегодня. Я ее не видела, но она с часу на месте. Написала ей ждать нас перед моим кабинетом, у ворот.
Джейк рассыпался в благодарностях, и они направились к воротам. Когда они пришли туда, их уже ждала коренастая женщина в выцветшей красной футболке с логотипом службы доставки «Бульдог».
– Кэрол, привет, – сказала Бэйли. – Это мистер…
– Джейкоб, – сказал Джейк.
– Кэрол Фини, – сказала Кэрол с явным беспокойством.
– Все в порядке, – сказала Бэйли. – Он просто разыскивает одну девушку, жившую здесь когда-то.
– Дочь кузена, – пояснил Джейк. – Она не выходит на связь. Родные волнуются.
– Сила етитская, – сказала Кэрол, сплошь материнское участие.
– Меня еще тут не было, – сказала Бэйли. – Но я сказала, может, ты вспомнишь?
– Не могли бы мы… – Джейк взглянул в сторону здания.
Он отметил, что Бэйли не предложила им пройти к ней в кабинет. Теперь, когда выяснилось, что Джейк – не ее клиент, у нее пропало желание пускать его к себе или просто не хотелось находиться с ним в закрытом помещении. Но рядом с ее кабинетом располагалась мрачноватая комнатка – комната отдыха, как ее определила Бэйли во время экскурсии – с парой стульев. Джейк предложил Кэрол пройти туда.
– У вас найдется несколько минут?
– Ну а как же, – сказала Кэрол.
У нее была бледная кожа и россыпь темных родинок вдоль ключиц. Джейк то и дело косился на них.
– Ну, удачи, – сказала Бэйли. – Имейте нас в виду, если у дочери не сложится с жильем.
– Спасибо огромное, – сказал Джейк. – Обязательно.
Но Бэйли понимала, что это пустые слова. Зайдя в комнату отдыха, Джейк сел в одно из старых кресел (столь же неказистое, сколь и неудобное), а Кэрол Фини – в другое. Казалось, она уже скорбит об этой неведомой девушке, жившей у них «когда-то», чьи родные не могли связаться с ней, и боялась узнать, кто же это.
– В общем, как я и сказал, дочь кузена жила здесь на первом курсе. Это было в две тысячи двенадцатом – две тысячи тринадцатом.
– На первом курсе? Обычно первокурсники живут в общежитии в кампусе.
– И тем не менее. Она написала какое-то заявление.
Кэрол взволновалась.
– Погодите, это Роза? Вы о Розе говорите?
У Джейка перехватило дыхание. Он не ожидал, что ему так повезет. И не сразу смог ответить.
– Да, – выдохнул он. – Роза Паркер.
– В две тысячи двенадцатом, говорите? Год вроде совпадает. Она пропала? Бедная Роза!
Бедная Роза. Джейк невольно кивнул.
– Силы небесные. Жалость какая. И мать у нее умерла.
Джейк кивнул. Но все еще сомневался.
– Да. Такая трагедия. Вы можете что-то вспомнить о Розе, что бы могло помочь отцу разыскать ее?
Кэрол сложила руки на коленях. Руки у нее, как и следовало ожидать, были большими и грубыми.
– Ну, она была, конечно, зрелой. Чего не скажешь о других студентках. Не
