в чужую тарелку не лезем!
— Ну, ладно, сейчас спросим!
— У кого? — встрепенулся Удав. — Что ты будешь спрашивать?
— У Обезьяны спрошу. Правда, что он у тебя писалом [16] отлично рисует?
— При чём здесь Обезьяна? Что ты вообще тут загадки задаешь? Мы обедать пришли, а ты допросы устраиваешь! Может, ты в оперы записался?
— Сейчас посмотрим, кто куда записался! — сказал Пит и крикнул куда-то в сторону: — Эй, Соболь, тащи его сюда!
Лицо Удава посерело. Он откинулся на спинку стула и смотрел как из-за угла Соболь и Пыж выволокли его избитого в кровь телохранителя — здоровенного парня, того самого, со шрамом. Обезьяна еле шел. Его подвели поближе и поставили на колени. Вид бойца был страшен: заплывший левый глаз, выбитые зубы, почерневшая правая сторона лица.
— Ну, рассказывай, зачем ты в Тиходонск летом приезжал! — спросил Пит. — Или не приезжал?
— Приезжал. Хозяин присылал, — с трудом выговорил тот.
— Зачем?
— Ворона завалить.
— За что? — настаивал Пит.
— Это он мне не докладывал. Задание дал сработать чисто, я и сработал. А потом уже узнал, что Ворон хитрее оказался: подложил в свою кровать какого-то лоха…
— Ну вот видишь! — повернулся Лисица к Удаву. — Всё и выяснилось.
— Если твоего бугая взять и сделать с ним то, что ты с моим сделал, так он про тебя знаешь, что расскажет! — попытался перейти в атаку Удав.
Но Пит только рукой махнул.
— Не надо! Сходка прошла, и мы с тебя имеем по всем правилам!
— На сходке ты ничего не предъявлял!
— А сейчас у нас своя сходка, — сказал Лисица. — Ты, я, Фонарь, Крест — мы можем вопрос по тебе решать. А ты знаешь, что положено за то, что ты сделал.
— Что я сделал? Я вообще ничего не де…
Он не договорил — Пыж подошёл сзади, набросил на шею удавку, перехлестнул её умело и потянул концы в разные стороны. Удав захрипел, попытался запустить пальцы под туго натянутый прочный шнурок, стал биться, задевая стол так, что звякнули тарелки.
— Осторожно! — поморщился Крест. — Посуда дорогая, да и раков еще не ели…
Пыж послушался и, умело свалив Удава на мощёную плиткой площадку, наступил коленом на спину и продолжил начатое дело. Через минуту всё было кончено.
— А с этим что делать? — спросил Соболь, кивнув на Обезьяну.
— Да с ним все ясно, — сказал Пит. — Что с ножом делают, которым кого-то завалили? Ничего не делают, дальше используют…
Видно было, что Обезьяна перевёл дух. Хотя в том состоянии, в котором он находился, заметить это было трудно.
— А Удава куда? — спросил Соболь.
— Ты место приготовил? — спросил у Креста Лисица.
— Да. Яма выкопана, цемент разведен. Можно упаковать так, что за 100 лет не найдут.
— Так и сделайте! — кивнул Пит.
Тут же, как по мановению волшебной палочки, на площадке появился Гангрена со своими подручными. Дюжие парни подхватили труп Удава и понесли прочь.
— И Обезьяну возьмите, пусть поможет вам в работе! — бросил вслед Лисица.
— Да куда ему помогать?! — усомнился Соболь. — Он сам еле шевелится — по-моему, не жилец…
— Тем более возьмите! — настойчиво сказал Пит.
Ворон понял, что телохранителя ожидает судьба хозяина.
Так и оказалось. Через полчаса вырытая в роще, за пределами усадьбы Креста, глубокая яма была залита цементным раствором и забросана землёй. Сверху уложили заранее срезанный дёрн, Гангрена, как опытный садовник, полил его водой, чтобы трава посвежела. Сказать, что здесь находятся могилы двух человек, даже подойдя вплотную, было нельзя.
А застолье тем временем продолжалось.
— Теперь можно и выпить! — сказал Лисица, и на этот раз все выпили, даже Фонарь не стал ссылаться на плохое здоровье. Бутылка холодной «Финляндии» опустела очень быстро. Собравшиеся с аппетитом ели раков, Ворон и Молот запивали их пивом, остальные открыли вторую бутылку водки. Мимо дачи то и дело проносились «Кометы» на подводных крыльях, степенно проходили теплоходы, натужно проплывали груженые баржи… Постепенно раков доели, водку и пиво допили.
— Хорошее место выбрал, — заметил Лисица, вытирая руки и губы влажной салфеткой. — Я себе такой же домик поставлю, только у моря. Пришлешь проект?
— О чем речь! — кивнул Крест.
— Ну, и ладненько, — сказал Пит. — Сходку провели, вопросы порешали, ланч поели… Можно и расходиться. Только я по берегу прогуляюсь, да с Вороном перетру чуток…
Они вышли с мощёной площадки, прошли через калитку, и, прямо по песку, недалеко от набегающих на берег волн, пошли вдоль течения.
— Значит, слушай меня внимательно, Ворон! — сказал Пит совсем другим тоном — деловитым и жёстким. — С бабой ты в скверную историю влип. Если бы на меня хорошо не работал, то сейчас бы тоже в цементе лежал.
Ворон молчал. Поворот был неожиданным, и он даже не знал что возразить. Да и возражать-то было собственно нечего.
— Ну ладно, раз ты мой человек, то работай и дальше. Значит, задача твоя усложняется. Ты товар приготовил?
— Приготовил, — кивнул Ворон.
— Мои ребята тебе кое-что добавят.
— Что? — насторожился Ворон.
— Порошок. Три кило. Спрячешь в один из холодильников. Прямо заднюю стенку сними и внутрь заложи — там как раз места хватит. И поставь так, чтобы никто туда не влез. Как заложишь — глаз с этого холодильника не спускать!
— Понял! — сказал Ворон.
— В Карне есть Международный торговый банк, — продолжал Лисица. — Вот номер моего цифрового счета, а вот ключ от сейфа…
Он протянул закатанную в пластик солидную карточку с длинным рядом цифр и небольшой ключ сложной формы.
— Мою долю положишь на счет. Это просто: покажешь карточку и заполнишь бланк. Расписываться не надо. Ясно?
— Да, — кивнул Ворон, хотя особой ясности у него не было.
— И ещё… Камушки надо перевезти.
— Какие камушки?
— Какие, какие… Не кирпичи, понятно! Бриллианты. И побрякушки дорогие. Общак наш. Мы потихоньку будем его туда отправлять. Неизвестно, что у нас начнётся через несколько месяцев. Видишь, дело к развалу идёт?!
Ворон кивнул.
