Екатерина Лесина - Готический ангел

Ознакомительная версия.

– И ты решил рискнуть.

– Решил. Вернее, я недооценил степень риска, полагал, что держу ситуацию под контролем, но… прощения просить глупо. Да как-то и не умею.

И в это тоже верю. Охотно верю.

Молчание. Неловкость, когда сказать друг другу больше нечего, а чтобы уйти, не хватает предлога. Вежливость. Воспитание. Глупо.

– Я наделал достаточно глупостей, – в тон моим мыслям сказал Ижицын. – Еще одна будет явным перебором. Я не могу позволить тебе уехать отсюда. И не позволю. Я предупреждал, что, в отличие от того Ижицына, характер у меня скверный. Так что… останься, Василиса. Пожалуйста.

Ну вот, я снова ему верю. Наверное, Динка права, я – сказочная дура.

Но дура счастливая.

Ульяна вошла в кабинет бочком, осторожно, точно опасаясь, что на нее накричат.

– Чего тебе? – Шумский отложил в сторону бумагу. Пиеса не писалась. Вот не хватало в ней чего-то этакого, душевного, хотя Антонина Федосеевна, которой он отрывки читывал, хвалила, но… но нутром чуял Егор Емельянович, не про то пишет, а вот про что – нутро не подсказывало.

В новой цветастой шали, хозяйкою даренной, да с вымытыми, сплетенными в косицу волосами карлица выглядела почти приличественно. И держаться стала смелее, вон хоть боится, но идет, улыбается так, корявенько, кривенько.

Может, и про нее написать? Хотя кому-то ж про Ульянку читать интересно будет? Никому. А Ульянка меж тем поставила на стол какую-то безделицу.

– Это что, подарок?

Горбунья закивала, замычала что-то невразумительное и торопливо из кабинета выскочила. А на столе, промеж исписанных, исчерканных, измятых бумаг остался ангел. Грубовато сработанный, вырезанный из розового камня, он гляделся тут чуждо и бедно, но… было в нем что-то такое, знакомое.

– Сердоликовый, значит, – Егор Емельянович взял в руки фигурку. – Тот самый…

Что с ангелом делать, было непонятно. По-хорошему, вернуть бы его Ижицыным, ихняя вещица, но кому возвращать, когда дом пустой стоит? Где теперь наследничка искать? Да и зачем, фигурка-то, если разобраться, рублев на пять потянет.

И Шумский, отставив нежданный подарок, решил про себя, что если приведет столкнуться с наследником ижицынским, то ангела он воротит, а раз нет, то чего уж тут, невелик убыток. А вот Антонине Федосеевне ангелочек понравится, всенепременно понравится, она этакие штукенции любит.

Пусть уж остается, на память и на удачу.

Меццо-тинто, лавис, гравюра – методики офорта. (Прим. автора.).

Выдвижной ящик.

Ознакомительная версия.