пожелаешь!»
«Рита, моя дорогая! Я связался с одним человеком, у которого большие связи в Сургуте, он узнал и написал мне, что ты на самом деле вышла там замуж, что живешь с каким-то нефтяником по фамилии Горошко и ждешь от него ребенка. Рита, неужели ты забыла меня?»
«Костя, милый! Не могу тебе всего рассказать. Но так уж получилось…»
«Костя, прошел целый год…»
«Дорогой Костя! У тебя родилась дочь. Я назвала ее Софьей, так звали твою маму. Девочка очень хорошенькая, здоровенькая…»
Соня прижала последнее письмо к груди. Незаконченные письма мамы к Кречетову своей недосказанностью причиняли боль. Сколько же раз она пыталась написать своему Косте, что-то объяснить, но так и не находила правильных и нужных слов. Да и какие можно найти слова, когда история – так себе, некрасивая, стыдная. Сидели девчонки, выпивали, произносили тосты за любовь, а на самом деле эти недалекие деревенские девахи просто спаивали счастливую и влюбленную подружку… Потом, наверное, пришел этот учитель, тоже молодой, с закуской, конфетами, посидел в компании девчонок, тоже много выпил, да и уснул в кровати, а когда проснулся, рядом лежала Рита…
В дверь постучали. Соня аккуратно сложила письма в коробку.
– Войдите.
Это была Лера.
– Получилось девять баночек с малиновым вареньем и пять с черной смородиной. Я все отнесла в кладовку.
– Спасибо вам, Лера. Завтра приедет Татьяна, позвоните насчет творога и сметаны, пусть привезут.
– Хорошо, я все сделаю. Чаю хотите?
– Нет. Как Анечка?
– Спит. Долго не могла уснуть, я ей целую книжку прочла, а она лежит, смотрит в потолок…
– Людмила Николаевна когда выходит?
– В понедельник обещалась быть. Говорит, роды у дочери прошли нормально, без осложнений, что они уже и няню нашли, так что она сможет приступать к работе.
– Вы Санька покормили?
– Да-да, не беспокойтесь. Он сегодня так устал, розы пересаживал, мусор из сада выносил и сжигал на поляне…
– Хорошо. Можете идти, Лера.
Когда за Валерией закрылась дверь, Соня поднялась с кровати, запахнула халат и склонилась над маленькой колыбелькой, в которой спал розовый пухлый малыш. Поцеловав его, она убрала коробку с письмами в комод, открыла ноутбук и хотела продолжить чтение любимого романа Ингрид Нолль… Но читать не смогла. Воспоминания заполнили ее мысли, картины пережитого начали проноситься в голове ураганом!
Ровно год тому назад, день в день, она раскрыла убийство. Ровно год тому назад в этой же спальне она лежала, с замиранием сердца прислушиваясь к шагам – в ожидании своего Стрелка.
Наталья Сергеевна уехала, Таня отправила ее на такси до вокзала, а сама, тяжко переживая свою непричастность к фамилии Кречетовых, наревевшись на крыльце и накурившись сигарет, шмыгая носом, поздравила Соню со сменой статуса.
– Да ты подожди, еще не вечер, – вяло отвечала ей Соня. – Тест ДНК никто не отменял. Может, я тоже так и останусь бедной как церковная мышь.
Они ничего не знали о том, что происходит в доме, где проживала Лера. Арестована ли Тамара?
Александр не звонил. И это после того, как Соня сама, подчинившись Наталье Сергеевне, позвонила ему еще утром за завтраком и рассказала о Тамаре.
Наступила ночь, а новостей не было. Не слышно было ни шума подъезжающей машины, ни шагов по гравию садовой дорожки. Где-то на кухне звенела посудой Таня, а в остальном весь дом словно замер, затих.
Внезапно дверь распахнулась, Соня подскочила, но это была всего лишь Таня:
– Может, все-таки поужинаешь? Ты себя в зеркало видела? Да плюнь ты и разотри этого своего Стрелка!
– Таня!
– А чего «Таня»? Ты когда пакет с париком оставила на видном месте, о чем думала? Да у него, может, инфаркт случился от этого открытия?
– Какого еще открытия?
– Сама знаешь какого. А что еще он мог подумать, когда увидел весь этот маскарад? Ты пойми, он не мог не отреагировать!
– Но мог хотя бы спросить, откуда этот парик. А так он поверил в то, что это я убийца, и сбежал!
– Скажи еще – поехал за наручниками для тебя. Ну что ты такое говоришь! А тебе не приходило в голову, что он уехал, не попрощавшись с тобой, чтобы дать тебе возможность выспаться? И с чего ты вообще взяла, что он принял тебя за убийцу? Если бы это было так, он бы арестовал тебя еще рано утром, повязал бы тебя и отвез в кутузку. Ты же разговаривала с ним по телефону, когда рассказала ему о Тамаре. Как он отреагировал? Что сказал?
– Слушал, не перебивая, потом буркнул что-то типа «я понял». И все! Даже спасибо не сказал! А я, между прочим, рисковала своей жизнью, когда проникла в тот дом, нашла рюкзак… Между прочим, там, в рюкзаке, были и деньги, очень много… Забыла ему сказать.
– Хватит здесь валяться, пойдем на кухню. Я пожарила картошку, приготовила салат.
– Таня, ну как ты не понимаешь, мне кусок в горло не лезет!
Но и оставаться в кровати было уже невыносимо – все тело, казалось, заболело. И голова, и спина, и даже руки и ноги.
Она спустилась с Таней на кухню. Долго смотрела на картошку, ковырялась вилкой в салате.
Когда по воротам мазнул свет фар и послышался шум машины, Соня уронила вилку.
– Сиди спокойно, я открою, – строго приказала ей Таня и пошла открывать.
Александр вошел стремительно, увидел Соню и бросился к ней, крепко обнял ее:
– Мы успели. Взяли ее прямо здесь, в Мякинино, она поджидала такси возле ворот. С ней сейчас работают психиатры. Ты не представляешь, какая ты молодец! Ну? Ты чего плачешь? А… Я понял. Да, признаюсь, я испугался, когда увидел этот чертов рыжий парик! Но разве я мог предположить, где ты его возьмешь? И уж меньше всего я мог подозревать Тамару! Я же с ней вот только поговорил, а она уже умчалась сюда… Я и нужен был ей как алиби. Но как ты догадалась? Почему именно она?
– Да она тебя ко мне приревновала, вот и придумала мотив – степень душевной боли, – выдала ее с головой Таня.
Это позже, когда они уединятся в спальне, она покажет ему письма Кречетова, расскажет историю любви своей матери, которую рассказала им Наталья Сергеевна. А он признается ей в том, что на самом деле взял у нее мазок с внутренней стороны щеки для анализа ДНК. Что сам не понимает, как догадался, что наследницей может быть не Таня, а Соня. Что частный детектив, который искал наследников Кречетова, был сбит с толку, введен в заблуждение
