Кукла наморщила лоб и сжала пухлые накрашенные губки. Я ждал, что она скажет, но она не произнесла ни слова. Я показал фотографии Даля и Уилла:
- Этот, с худым лицом, приятель Роз. Другой его кореш, тоже мошенник.
Тонкой, но не менее сильной, чем моя, рукой, она взяла снимки и внимательно рассмотрела. Ее губы сжались еще крепче, темные глаза еще больше потемнели. Потом лицо медленно прояснилось. Она сказала: "Вот как", и вернула мне фотографии.
- Когда я сказал про Уилла вашему мужу, - веско произнес я, он ответил: - "Это горничная моей жены", и засмеялся.
Энид Ганжен молчала.
- Что он этим хотел сказать? - спросил я.
- Откуда я могу знать? - прошептала она.
- Вам известно, что ваш платок был обнаружен с пустым бумажником Мэйна? - бросил я мимоходом, делая вид, что занят сигаретой, пепел которой я стряхивал в яшмовую пепельницу в форме гроба без крышки.
- Вот как... - пробормотала она без интереса. - Мне об этом говорили.
- Как это могло случиться?
- Понятия не имею.
- А я имею, - сказал я, - но хотел бы знать наверняка. Миссис Ганжен, мы бы не тратили столько времени, если бы поговорили откровенно.
- Почему бы нет, - согласилась она равнодушно. - Муж вам доверяет и позволил меня допросить. Это унизительно, но я всего лишь его жена. И вряд ли возможно большее унижение, чем то, что я уже испытала.
В ответ на это театральное заявление я откашлялся и продолжил:
- Извините, но меня интересует лишь одно: кто обокрал и убил Мэйна. Все остальное касается меня лишь в связи с этим. Вы понимаете, о чем идет речь?
- Разумеется, - ответила она. - Я понимаю, что вас нанял мой муж.
Это было нелепо. Я попробовал снова:
- Как вы думаете, какое у меня сложилось впечатление, когда я был здесь в первый раз и разговаривал с вами и вашим мужем?
- Понятия не имею.
- А вы попробуйте.
- Несомненно, - она чуть заметно улыбнулась, - у вас сложилось впечатление, что муж считает, будто я была любовницей Джеффри.
- Ну и?..
- Вы спрашиваете, была ли я действительно его любовницей? - На ее щеках появились ямочки. Казалось, происходящее забавляло ее.
- Нет, хотя, конечно, хотел бы знать.
- Вполне понятно, что хотели бы. - Она усмехнулась.
- А какое впечатление сложилось у вас в тот вечер?
- У меня? она наморщила лоб. Ну... что мой муж нанял вас, чтобы доказать, что я была любовницей Джеффри.
Она произнесла слово "любовница", явно смакуя его.
- Вы ошибаетесь.
- Зная мужа, мне трудно в это поверить.
- А зная себя, я уверен в этом абсолютно. И насчет этого никаких неясностей между мной и вашим мужем нет. Моя задача найти того, кто ограбил и убил. И ничего больше.
- Неужели? - Она попыталась вежливо прекратить спор, который ее явно утомил.
- Вы связываете мне руки, - посетовал я, вставая и делая вид, что не смотрю на нее. - Мне ничего не остается, как прижать Роз и тех двух типов. Вы говорили, что она вернется через полчаса?
Она смотрела на меня своими круглыми карими глазами:
- Роз должна явиться через несколько минут. Хотите ее допросить?
- Не здесь. Отвезу ее в полицейское управление. Тех двоих тоже. Можно от вас позвонить?
- Конечно. Телефон в той комнате. - Она встала, чтобы открыть мне дверь.
Я набрал Девенпорт 20 и попросил соединить с кабинетом детективов.
И тут миссис Ганжен заговорила так тихо, что я едва услышал.
- Подождите, пожалуйста.
Все еще держа трубку, я повернулся. Она нервно щипала свои красные губы. Только когда она отняла руку ото рта и протянула ее ко мне, я положил трубку.
- Не буду притворяться, что доверяю вам. - Голос ее звучал так, словно она обращалась сама к себе. - Вы работаете на моего мужа, а для него даже деньги не так важны, как мои дела. Но надо выбирать меньшее из двух зол: с одной стороны уверенность, с другой вероятность...
Она замолчала и начала потирать руку об руку. Было видно, что она колеблется.
- Мы говорим с глазу на глаз, - заверил я ее. - Потом вы можете от всего отказаться. И убедите в этом кого угодно. Но если вы не скажете сами... что ж, я знаю, кто скажет. И когда я вытяну правду из тех троих, ваш муж обо всем прочтет в газетах. Так что для вас, миссис Ганжен, единственный выход довериться мне. Решайте, все зависит от вас.
Полминуты тишины.
- А если бы я заплатила вам за... - прошептала она.
- За что? Если я и вправду намерен рассказать вашему мужу, то возьму ваши деньги, а потом все равно расскажу, верно?
Она расслабилась, перестала сжимать губы, ее глаза заблестели, на щеках снова появились ямочки.
- Вы рассеяли мои сомнения, - произнесла она. - Я все скажу. Джеффри вернулся из Лос-Анджелеса пораньше, чтобы мы смогли провести этот день вместе. Для этого мы сняли квартиру. И вдруг в середине дня туда врываются двое с пистолетами! Представьте, у них был ключ! Они забрали деньги у Джеффри. Похоже, они заранее знали и про двадцать тысяч, и вообще про нас: обращались по имени и угрожали, что все расскажут, если мы заявим в полицию.
Ситуация сложилась совершенно безвыходная. Возместить похищенную сумму нам было нечем. Заявить, что деньги потеряны или украдены, Джеффри не мог. Его тайное раннее возвращение в Сан-Франциско выглядело бы подозрительно. Джеффри потерял голову. То он просил меня бежать с ним, то говорил, что надо пойти к моему мужу и рассказать правду. Для меня и то и другое было абсолютно немыслимо.
Мы вышли из квартиры по одному после семи. По правде говоря, расстались мы нехорошо... Когда все так осложнилось, Джеффри уже не был таким... Нет, я не должна так говорить...
Она оборвала фразу.
Я спросил:
- Те двое... Это их фотографии я вам показывал?
- Да.
- Ваша горничная знала о вас с Мэйном? Об этой квартире? О его поездке? О том, когда и как он собирался вернуться? О деньгах?
- Не берусь утверждать, но наверняка знала многое. Она ведь шпионила за мной, рылась в моих вещах и могла найти письмо Джеффри, где он сообщал об отъезде из Лос-Анджелеса и договаривался о встрече в воскресенье. Я бываю так невнимательна...
- Что ж, я пойду, сказал я. А вы сидите тихо, ничего без меня не предпринимайте. И, пожалуйста, не спугните Роз.
- Не забудьте, что я ничего вам не говорила, - напомнила она, провожая меня до дверей.
От дома Ганжена я проехал прямо к отелю "Марс". Микки Лайнхэн сидел в холле и просматривал газету.
- Они в номере? - спросил я.
- Ага.
- Пойдем наверх.
Микки постучал в дверь. Раздался металлический голос:
- Кто там?
- Посылка, - ответил Микки, - притворяясь коридорным.
Худой мужчина с острым подбородком отворил дверь. Я сунул ему визитную карточку. Он не пригласил нас в комнату, но и не помешал войти.
- Ты Уилл? - спросил я его, когда Микки закрыл дверь, и, не дожидаясь ответа, обратился к сидевшему на кровати широколицему мужчине: - А ты Даль?
- Ищейки, - металлическим голосом произнес Уилл, повернувшись к Далю. Тот посмотрел на нас и ощерил зубы.
Не теряя времени, я перешел в наступление:
- А ну, гоните бабки, что вы накатали у Мэйна!
Оба, как по команде, презрительно рассмеялись такая реакция, казалось, была отрепетирована заранее. Я вытащил револьвер.
- Бери шляпу, Банки, - с хриплым смехом произнес Уилл. - Они нас арестовывают.
- Ошибаешься, - прервал я его. - Это не арест. Это нападение. Руки вверх!
Руки Даля молниеносно устремились к потолку. Уилл колебался, пока Микки не ткнул ствол пистолета ему в ребра.
- Обыщи их, - приказал я Микки.
Он обыскал Уилла, вынул пистолет, немного мелочи, какие-то документы и специальный пояс для денег. То же самое проделал и с Далем.
- Сосчитай деньги.
Микки вынул деньги из пояса, поплевал на палец и принялся за работу.
- Девятнадцать тысяч сто двадцать шесть долларов шестьдесят два цента, - отрапортовал он через минуту.
Свободной рукой я достал из кармана клочок бумаги с номерами банкнот, полученных Мэйном от Оджилви, и подал его Микки:
- Проверь, сходятся?
Он взял листок и сличил номера.
- Сходятся.
- Ладно. Спрячь все у себя и пошарь по комнате может, еще что-нибудь найдешь.
Бен-Кашлюн обрел, наконец, дар речи.
- Эй, парень! взбунтовался он. Что за дела? Это тебе так не пройдет!
- И все же я попробую, - осадил я его. - Может, ты завопишь: "Полиция!" А? Небось, думал: так прижал ту дамочку, что не пикнет, и все шито-крыто. А теперь я с вами играю в ту же игру, что вы с ней и Мэйном. Только играю получше вас. Рыпнетесь и сами себя заложите. Так что заткнись!
- Бабок больше нет, - доложил Микки. - Только четыре почтовые марки.
- Возьми, - сказал я. - Как-никак восемь центов. Идем!
- Эй! Оставьте нам хоть пару долларов! - взмолился Уилл.
- Кому сказано заткнись! процедил я, направляясь к двери.
Коридор был пуст. Микки приостановился, держа Уилла и Даля на мушке, а я взял ключ, сунул его в дверь снаружи, повернул в замке, вынул и положил в карман.
Мы спустились вниз.
