И мы увидели взлетевшие вверх армейские ботинки сорок седьмого размера. Вот что значит, не соизмерить свои силы. И улететь на бронированной крышке, как на фанере.
По этому поводу мы хохотали. Когда выпали в туннель. Советуя старательному бойцу эту крышку прихватить с собой. На память. Чтобы утрамбовать ею всех наших врагов — в блин.
Радовались жизни мы рано. Это выяснилось после того, как заблудились в бесконечных коридорах Пирамиды, как в тайге.
Схема выхода существовала, но доверять ей после всего случившегося? И мы решили действовать на авось. Вдруг нелегкая вывезет. Как это часто случается в нашем криминальном бытие.
Да, и ситуация осложнилась — появился тягучий мерзкий звук, точно взвод солдат тянул огромного африканского слона за пыльные уши. Или пудовые яйца. И тот таким отношением к себе возмущался — трубил в свою трубу.
Тревога! Стало быть, команда Е.Беня успешно выполнила конкретную боевую задачу. Что радовало. Меня. Почему? Отвечу на этот вопрос после. На свежем воздухе. Нехорошо лишь то, что нас решили похоронить в Пирамиде. Без соответствующих почестей. И чужими руками.
Трудно придумать более бессмысленной ситуации. Во многие истории я вляпывался, но чтобы так — по самую макушку. В такое дерьмецо!
И пока мы галопировали по туннелям, я для бодрости духа вспомнил быль, поведанную Евсеичем, соседушкой по ливадийским огородам.
Однажды по весне, когда жизнь и природа обновлялись, дедок был призван обустроить соседский нужник. Полковник в отставке Чубук, добрейшей души человек, штабист МО, совершил элементарную тактическую ошибку: угостил дедка первачом перед трудовой деятельностью.
Перебрался отставник в сельскую местность недавно и был далек от народа, как народ от него. К тому же дело случилось под вечерок и плотник торопился, чтобы до ночи самогон весь не скис.
Тяп-ляп — готово, сосед! А тот и поверил на слово; к тому ночка вовсю гуляла в огородике — не зги не видать.
По утру же начались хлопоты — ждали гостей. И они прибыли — лучший друг Кобачков, тоже полковник в отставке, при всех своих регалиях, полученных в кабинетных сражениях. С супругой Нунехией Эмильевной, женщиной уважаемой и полной, если не сказать точнее, упитанной, как японские борцы сумо, вес коих зашкаливает за полтора-два-три центнера.
И все бы ничего — праздник удался на славу. Бы. Боевые друзья вкусили первачка из кизячка, хрумкнули по преждевременному огурчику; жены их совершили променад по чудным ливадийским окрестностям. А по возвращению Нунехия Эмильевна имела неосторожность почувствовать позывы к освобождению кишечника. И заместо того, чтобы пристроиться под надежным кустиком, покрытым первым весенним малахитовым светом, она, женщина культурная, вломилась в дощатую будку нужника, как бегемот в секс — шоп.
Само собой, ни один из сельских хез трестов не был рассчитан на её габариты и вес. Вины Евсеича, как плотника, никакой, хотя после на него спустили всех собак. Быть может, и не прибил он какую дощечку, но разве дело в дощечках?..
Короче говоря, случилось то, что случилось: уважаемая Нунехия Эмильевна обвалилась в выгребную яму, как обваливаются города при десятибалльном землетрясении по шкале Рихтера.
Супруга полковника Чубука почему-то решила, что это звуки здорового организма гостьи и благовоспитанно удалилась на веранду. К благоверным. Там они втроем пропустили по рюмашечке. За здоровье дам-с! Потом посплетничали о последних политических событиях и наконец обратили внимание на странное звучание, назойливо доносящиеся из огорода.
Создавалось такое впечатление, что где-то там, на грядках, рожает свиноматка, такое предположение сделала жена Чубука.
— Мать, — удивился хозяин, — откуда у нас хряки?
— Соседские?
— Какой дикий народ, — на это сказал полковник Кобачков. — Не приглядывают за скотиной, а потом удивляемся, почему наши полки все в тушенке из китайских собак?
Затронули проблемы сельского хозяйства, пропустив ещё пару рюмашечек, затем решили-таки проверить, что за безобразие происходит на личном в 0,6 га участке? Не пора ли принять роды у свиноматки?
Картина, представшая перед участниками банкета, была замечательная. С точки зрения баталиста.
Сам коробка нужника завалилась, обнажив, так сказать, свое богатое внутреннее содержание, то есть в золотисто-сверкающей на солнце луже, переполненной добром, с вялой обреченностью бултыхалась мадам Кобачкова. Была грустна и печальна, как Гретхен после неудавшегося свидания с любимым рыцарем.
Надо ли говорить о тех чувствах, которые обуяли тех, кто мечтал о молочных поросят?
Госпожа Чубук без чувств рухнула в ранние помидоры. Полковник Кобачков, потерявший голову, бесстрашно кинулся тащить подругу жизни из подлой и зловонной западни. И весьма неудачно — подскользнувшись на дерьме, как на льду, тоже ухнул в яму. Во всей парадной форме и со всеми штабными регалиями.
То есть ситуация вышла из-под контроля — вонь поднялась над Ливадией такая, что даже дед Евсей, привычный к запахам родного коровника, обратил внимание на амбре, плывущее из соседнего двора. И на заполошные вопли: убивают!
Дедок полюбопытствовал и едва не стал жертвой охотничьего азарта господина Чубука, решившего, что во всех бедах виноват он, соседушко!..
Под беспорядочным огнем берданки, дед Евсей мигом смахал в МТС и через полчаса вся деревня сбежалась глядеть, как будут вынимать из выгребной ямы супружескую пару горожан. С помощью подъемного крана в 5 тонн, о чем сообщала цифра на его крюке…
К чему это я? Нет, повторю, безвыходных положений. И пока ты в состоянии бултыхаться в говне нашей прекрасной действительности, бултыхайся. Иначе каюк. Крест. Бесславный конец. Пиздец, короче!
И по этой причине мы неслись по галереям Пирамиды с азартом. Если кому интересно, то сначала мы двигались по туннелю с обозначением ПРДЖ-34870-34УЦ, потом перебежали в туннель СДЖР-23497 КРТ, наконец перемахнули на грузовом лифте на объект ВАРТУ-11178. А из него — в туннель КРТБ-16745Д. Здесь мы несколько попридержали шаг. По двум уважительным причинам — приустали мотаться, как фекалии в городской канализации, а потом — звук тревоги, нас так нервирующий, исчез. Мы могли перевести дух и спокойно поразмышлять, в какую часть света выдираться.
Расположились мы в прохладном бетонированном склепе, чистеньком и уютном, как красный уголок в/ч. С ведерком, наполненным песком. И со слабым дежурным светом, что не мешало рассмотреть наше положение. Более внимательно.
— Какие будут предложения? — поинтересовался я, надеясь на коллективный разум.
Разум безмолвствовал — все лакали воду из фляжек. И делали вид, что проблема выхода из недр их не касается. М-да. Где бы нам сыскать подъемный кран, который бы вырвал нас из этой ямы?.. И тут я задрал голову. Машинально. И увидел!..
Мать моя Родина! Прости своих заплутавшихся сыновей!.. Четыре огромных диска, выкрашенных в густую киноварь, парили, выражаясь поэтическим слогом, над нашими головами. И были они мне до боли знакомые.
Ба! Это же сопла стратегической ракеты СС-20, среднего радиуса действия против НАТО. Я задумался над смыслом жизни: а если эта крашеная дура стартует в стратосферу для поражения цели противника, что тогда? От нас не останется даже праха. Тени. Такие вот брызги шампанского! И веселые напевы.
По простоте душевной мы забрались в шахту для пуска. Что там говорить, удобный и приятный способ подъема к проотцам.
Чтобы дополнительно не раздражать боевых друзей, я сделал вид — надо мной безоблачное небо и повторил вопрос: что делать?
И куда нам весело шагать. По просторам — по просторам, как поется в детской песенке.
Почему вы, придурки, не вылетели сломя голову из-под СС-20, слышу напряженные голоса, проникающие сквозь земные недра.
Отвечаю: во-первых, от судьбы не убежишь, во-вторых, у империалистов, как утверждали мои командирские часы, время было жевать гамбургер с силиконовой сосисой, а в-третьих, умаялись мы после забега и прочих приключений. И поэтому посиделки вокруг ведерка с прохладным песочком продолжались. Как во дворе нашего детства.
— Хорошо сидим, — сказал я.
— Да, — согласилась Анна. — Детишки в песочнице.
— А мне нравится, — заметил Никитин. — Тихо.
— Как в могиле, — хмыкнул диверсант.
— И никто не узнает, где могилка моя, — изобразил хор имени А.А. Александрова десантник.
— Наверное, уже рассвет? — помечтал хакер Алеша.
— Птички поют, — сказал подрывник Олежек.
— И туман, как молоко, — поддержал брата снайпер Валера.
— А у нас зарплату обещали выдать, — вспомнил А.Гостюшев. — Сегодня.
— Чайниками? — уточнил я.
— Не, вроде деньгами.
— Тогда надо поторопиться, — заключил я, — в кассу.
И после обмена мнениями о нашем положении, мы приняли решение: нашему коллективу не хватает сердечного друга. Того, кто бы добровольно-принудительно указал нам путь. Из бетонного трифона, мешка то есть.
