этот урод в наших органах трудиться будет, я про Вязнева. Жуков, кстати, на него рапорт строчит.
– Ну, ты давай поспокойнее, – миролюбиво проговорил полковник. – Парень молодой. Опыта не хватает, и вообще терпимее надо к товарищам, – шаря глазами по столу, заметил полковник.
– То есть если я дело не раскрою, меня и в звании можно понизить, и премии лишить, и из органов выгнать, а этого гада пожурить? – не собирался успокаиваться Никита.
– Ну что ты городишь, кто тебя увольнял или в звании понижал? Так просто, пару раз для поднятия боевого духа было сказано, – глядя в заключение, объяснил полковник. – Если мы сотрудников за каждую ошибку увольнять начнем, с кем работать будем? А тебе за раскрытие такого громкого дела премия, разумеется, полагается. Ну и благодарность.
– А в звании повысить? – нахально спросил Никита, пользуясь ситуацией.
– Не наглей, – коротко ответил полковник.
Даниил Щеглов в убийстве Владимира Овечкина сознался, хотя и настаивал на том, что хотел избавить его от мучений, толку от таких наивных оправданий не было никакого. Убил. А вот с убийством Демченко вышла заминка. Щеглов никак и ни при каких обстоятельствах не желал признаваться в совершении этого преступления, а еще сестра вдруг расчувствовалась и наняла ему хорошего адвоката, так что дело застопорилось. Припутать к делу вдову Овечкина тоже не удалось, поскольку Щеглов отрицал свою причастность к убийству Демченко, то и Овечкину в соучастии обвинить было невозможно. До суда дело еще не дошло, но теперь это уже была головная боль Дроздова, а не Никиты. Он, что мог, сделал.
Камень, найденный в квартире Демченко, и Марина Щеглова, и ее брат опознали.
Марина Щеглова долго, внимательно разглядывала шкатулку, потом открыла ее и в сильном волнении минут пять смотрела на камень, но трогать его категорически отказалась, а еще с каким-то назойливым упорством допытывалась, не брал ли его кто-нибудь голыми руками. Все заверили ее, что эксперты брали его в руки только в перчатках.
Такая же странная реакция была и у Даниила Щеглова. Он также наотрез отказался брать камень в руки, после чего и сотрудники отдела начали испытывать некий суеверный страх перед камнем. Почудилось всем что-то дурное и зловещее в странных бликах, что играли на полированных стенках шкатулки. Словно кровь плескалась или адское пламя. В общем, тьфу, тьфу, тьфу.
Камень вернули вдове Овечкина, поскольку семейство Щегловых не смогло предъявить никаких доказательств владения камнем и его давней кражи.
Щегловы не возражали. Марина Щеглова лишь убедилась, что камень достанется вдове Овечкина, и отчего-то глаза ее при этом нехорошо сверкнули, то ли мстительно, то ли злорадно.
Наконец-то все закончилось и можно уехать отсюда! К родителям, к Маше, к Веронике.
Лера улыбнулась краешками губ. Вероника, она бы никогда не подумала о ней, если бы не Щегол.
Он еще в первую их встречу спросил о Веронике, а Лера, задохнувшись от ненависти и страха, сказала ему, что ее нет, чтобы он не смел говорить о ней. Тогда она имела в виду, что Вероники нет для него, нет в стране, но вышло так, словно Вероника умерла.
И эта оговорка стала ключом ко всему.
У них с Вероникой три года разницы, но они всегда были удивительно похожи. Вероника в детстве была ее уменьшенной копией. Конечно, они росли, и разница между ними становилась заметнее. Линия губ, разрез глаз, и все же они были очень похожи.
Тогда, шесть лет назад, Щегол подсадил Веронику на наркотики. Когда Лера познакомилась с ним, он еще был здоров, привлекателен, умен, остроумен, девушки на него так и вешались. Вероника влюбилась в Щегла, не так как Лера, а детской, доверчивой влюбленностью, без всяких ожиданий и надежд, а он ее едва не погубил.
Когда Щегла посадили, Вероника уже плотно сидела на наркотиках, и родители были в отчаянии. Но когда Лера вышла замуж за Володю, он отправил Веронику на лечение в Германию, он спас ее, и Лере надо было быть благодарной мужу хотя бы за это, а она не была. Лера тяжело вздохнула.
После лечения Вероника осталась в Германии учиться, потом вышла замуж. И сейчас она фрау Кёлер.
Когда Лера ломала голову, как ей выпутаться из ловушки, в которую она угодила с Олегом, она сразу поняла, что Даниил палец о палец не ударит, не станет рисковать ради нее, подставляться. И что надеяться ей не на кого. Только на себя. И на Веронику.
Вероника прилетела в Петербург как гражданка Германии, Лера встретила сестру в аэропорту, привезла в поселок, так что никто ее не увидел, дала Гале несколько выходных. Дальше все было просто. Веронике ничего не стоило с помощью обычного макияжа подчеркнуть их сходство.
Лера пригласила на ужин Щегла, накачала его снотворным, он уснул, Вероника спустилась вниз, чтобы ехать в филармонию, Лера ехала с нею в машине, спрятавшись на заднем сиденье. Предварительно она забрала у Щегла кредитку и смартфон, коды она знала, он никогда не скрывал от нее такие вещи. Вероника высадила ее на Петроградской стороне, а сама поехала в филармонию. Идея с «Делимобилем» тоже была весьма удачна. Это было не так очевидно, как отпечатки пальцев в квартире, о них Лера тоже всерьез размышляла, но и машина достаточно ясно указывала на Щегла. А у Леры было железобетонное алиби. Веронику в филармонии все приняли за нее. Прическа, макияж, к тому же в фойе филармонии сестра была в маске, коронавирус! А в ложе надела темные очки. Никто ее не осудил, вдова.
И все же Лере пришлось поволноваться. Противный опер все время что-то подозревал и копал под нее, да и следователь тоже оказался на редкость въедливым мужиком. Но, к счастью, ее алиби сводило на нет все их усилия, а Щегол держался молодцом, и сам не сдавался, и ее не стал впутывать. Хоть одно доброе дело во искупление старых грехов.
Дальше все было просто. «Делимобиль», Лера припарковала его в заранее выбранном переулке. Пальто и туфли она оставила в машине у Вероники и к дому Олега приехала уже полностью переодетая в Щегла. Они были почти одного роста, оба худенькие, а в мешковатой толстовке отличить Леру от парня было сложно.
Нервничала она только у ворот жилого комплекса, в котором проживал Олег, боялась, что не сможет попасть туда незамеченной. Но все удалось. Она помнила, как, стоя в лифте, вытирала рукавом вспотевший лоб.
Лера помнила удивленное лицо Олега, когда он открыл ей дверь. К счастью, он не стал мучить ее расспросами в дверях, а сразу впустил. Дальше Лера
