видимо, неспроста… Да, однажды мне приснилась мама, хотя до этого я ее во сне уже не видел несколько лет. А тут… вижу ее, она такая красивая и молодая, черные распущенные волосы, идет ко мне навстречу и улыбается, а рядом с ней волк бегает… Не сразу я придал значение этому сну. А уже через несколько дней до меня дошло, словно обухом по голове шарахнули. И случилось это, когда я на охоту пошел, уток решил пострелять. И наткнулся случайно на волчонка маленького. Вот тут-то сразу и вспомнил свой сон, и книжки, и фильмы, словно за секунду все перед глазами замелькало. К слову сказать, второго такого волчонка нашел и забрал к себе Семен Копытин. Видимо, мать-волчица погибла, а волчата остались. Неизвестно, сколько их было, но вот двоих, по воле судьбы, подобрали. Только Семен воспитал из своего найденыша хорошего охотника и преданного доброго пса. А я из своего сделал озлобленного зверя, который жил и рос с надеждой отомстить моему обидчику.
– Как ты этого добился? – изумленно спросил Алексей.
– Это было не особо сложно. Но требовало времени и терпения. Вообще в моем волке жили, грубо говоря, две личности. Добрый, преданный, как пес, зверь и озлобленный, жаждущий мести волчара. Я назвал его Акела. И воспитывали его тоже две личности. – Виталий сделал интригующую паузу, потом продолжил: – Кормил его и ласкал я – я именно такой, какой я есть, в своем обличье. А иногда сюда приходил совсем другой человек. Точнее, это тоже был я, только одетый в темный плащ или фланелевую рубашку, которые так любил твой отец. На голове была черная вязаная маска с прорезями для глаз, и от этого страшного человека всегда пахло соляркой. Это был главный раздражитель. В таком обличье я периодически являлся к своему Акеле и издевался над ним. Я говорил совсем другим голосом, я унижал его, орал на него и бил через перегородку палкой. А потом уходил и через время приходил в своем нормальном облике, кормил его и гладил, даже просил у него прощения за то, что приходилось с ним так поступать. Но проходил день-два, и снова появлялся этот страшный человек в черном плаще, в резиновых сапогах и с маской на голове, от которого пахло соляркой. Акела его чувствовал уже издалека, я не успевал еще зайти в домик, как слышал его злобное рычание, а когда он видел меня, то начинал скулить и забиваться в угол.
– Какой ужас, – тихо прохрипел Алексей. – Бедное животное.
Виталий, как и прежде, криво усмехнулся.
– Бедное не бедное, но этот зверь, в котором кипела ненависть, просто жаждал когда-нибудь оказаться на свободе и загрызть своего обидчика. Во время такого сурового воспитания была небольшая осечка, Акела ухитрился схватить меня за ногу. От злости он даже прокусил резиновый сапог и повредил мне связку на голеностопе. Тогда-то я понял, что этот зверь готов разорвать своего обидчика.
«Вот почему ты прихрамывал на одну ногу», – тут же вспомнила я.
– Ты держал его все время здесь? – спросила я. – Не боялся, что кто-то его здесь обнаружит?
– Боялся. Но надеялся на то, что этого не случится. Зимой Акела жил у меня в сарае, никто его не видел. А по весне Акела подрос, и я привел его в этот домик, стал выпускать на волю. Боялся, что он убежит, но нет. Волк, который почти с рождения вскормлен человеком, – это почти как собака. Побегает и снова в дом прибежит. В общем… к осени он стал матерым молодым волком, осталось только дождаться подходящего момента. И этот момент настал…
В глазах Алексея вспыхнул недобрый огонек. Я сидела рядом и почувствовала, как напряглось его тело.
– Значит, это не случайно, – прохрипел он и откашлялся. – Это все ты подстроил! Ты натравил этого гребаного волка на моего отца! Рассказывай дальше!
– А что там рассказывать… Думаю, вы и сами уже все поняли. Я ловил подходящий момент, надо было, чтобы твой отец пошел на охоту. Как раз вечером до того решающего момента мы с ним сидели на кухне, он сообщил, что завтра после полудня думает пойти уток пострелять. А я про себя возликовал, надо же, думаю, как удачно складывается, как раз на твой день рождения. Вот подарочек будет моему братишке. В общем… Рубашка его и так была засалена, однако я все три его любимые рубашки слегка сдобрил соляркой. Прям чуток, сразу и не унюхаешь, но волку этого будет достаточно. И подошву его резиновых сапог. Я, если честно, сомневался в успешном исходе своей затеи. В этот день пришлось сбегать к Акеле в образе злого человека, пахнущего соляркой, и подразнить его как следует. Домой пришлось аж в потемках возвращаться. А на следующий день снова пришел и выпустил его на… охоту. «Давай, Акела, отомсти своему обидчику». Волк словно понял, посмотрел на меня так странно и убежал в лес… Да, он напал на след твоего отца. Он унюхал его, и в нем сработал инстинкт на раздражитель. Акела набросился на Сергея Громова и просто растерзал его. Возмездие свершилось!
– Ах ты гад! – Алексей так резко кинулся вперед, что я не успела его остановить. – Сволочь!
Через секунду Алексей налетел на Виталия и полностью повалил его на пол. Схватил того за горло и начал душить.
– Теперь я тебя убью! Сейчас я совершу возмездие!
Я подскочила к дерущимся и с силой оттащила Алексея. Тот продолжал махать руками и пинать ногами, брызжа слюной и крича проклятия. Пришлось слегка скрутить ему руку за спину и усадить обратно на скамейку.
– Угомонись! – велела я. – Не делай глупостей. Он еще получит по заслугам.
– И этот волк!.. Он убежал! Он опасен! – кричал Алексей.
Виталий тем временем поднялся с пола и прислонился к стене. При этом он улыбался, как умалишенный, и его пустые глаза не выражали ничего, кроме злобы и ненависти.
– Не ссы, Акела, скорее всего, обречен, – ответил тот. – Охотники его найдут, к тому же он ранен.
Запыхавшийся Алексей сделал несколько вдохов-выдохов и, так же зло смотря на Виталия, спросил:
– А теперь расскажи… Зачем? Зачем ты решил устранить меня? Что я тебе сделал? Ведь это ты мне прислал записку, чтобы выманить в лес и там натравить
