Окинув взглядом противника, Александр отметил, что физическая подготовка этих бойцов оставляла желать лучшего. Кроме того их было всего пятеро против десятерых. Диспозиция была выбрана тоже неудачно. В случае неудачи бойцы противника не могли отступить к своему автомобилю.
"Да, неважно у вас, ребята, с боевой подготовкой", — подумал Александр.
Питерская команда, также, как их шеф, быстро оценила обстановку и поняла, что полностью контролирует обстановку, а посему, как это и водится, позволила себе немного расслабиться.
Между тем четверо в тренировочных костюмах не спеша подошли к щуплому и расстегнули свои спортивные сумки.
— Это ты стрелку забивал? — насмешливо спросил щуплый Александра.
Сзади Александра стоял заслон атлетов зловеще играя своими бицепсами.
— Ну, я…
Александр не успел докончить, как четверо вытащили из сумок автоматы и передёрнули затворы.
— Вон туда — в дерьмо! — скомандовал щуплый.
Тут же две автоматные очереди подтвердили, что щуплый не шутил. Команда секунду или две постояла на своих местах и попятилась к закутку, в котором так не хватало туалетной бумаги. Двое бандитов отошли от своего хозяина и вскоре привели двух бойцов, которым надлежало прикрывать отход группы, если это понадобится. Толкнув их стволами к своим товарищам, автоматчики дали очередь прямо у ног питерцев. Это могло означать только одно: приказ щуплого надо было выполнять быстрее.
Неожиданно под ногами каменистый грунт сменило что-то скользкое. Растоптав корочку, которая хоть как-то сдерживала запах, бойцы зашли в самый центр закутка.
— Вы, видно, не местные, — начал щуплый. — Местные знают, что всё давно поделено. А если вы не местные, то и встречать вас следует, как гостей — хлебом солью.
Щуплый посмотрел на дерьмо и поморщился.
— Я думаю тут есть и хлеб и соль, только их уже кто-то ел.
Внезапно речь щуплого прервала автоматная очередь. Пули, свистя над самой головой, заставляли людей всё ниже и ниже наклоняться. Сначала один боец опустился на колени, потом второй, а вскоре и вся команда стояла на четвереньках.
— Ниже, ещё ниже! — командовал щуплый.
Пули свистели над самыми макушками. Казалось ещё чуть-чуть и они проткнут лоб или затылок. Автоматы прекратили свой треск только тогда, когда все бойцы лежали в дерьме, повернув голову так, чтобы можно было дышать.
— Ну, вот и поговорили, — заключил щуплый. — Будете у нас в Москве, милости просим. Хлеба и соли на всех хватит.
Братва сложила свои автоматы в спортивные сумки, погрузилась в машину и уехала, оставив гостей доедать нелёгкий свой хлеб.
Как ни старались ребята мыть себя под душем, как ни застирывали они свою одежду — запах уничтожить не удавалось. Как не пытался Александр оттягивать телефонный разговор с заказчиком, выхода не было. Рука сняла телефонную трубку и набрала номер.
Услышав доклад старшего группы, Третий не смог сдержать смех.
— Значит хлебом, солью встретили? — заливался он. — Что же вы без оружия приехали?
— Команды не было, — оправдывался Александр.
— Да, у нас в Москве ценятся не бойцы, а стрелки, — говорил Третий. — Вы в Питере отстаёте. Здесь своими бицепсами вы никого не напугаете. Ну, ничего, как говорится, за одного битого двух небитых дают. Возвращайтесь домой и готовьтесь. Теперь лучшего стимула разобраться с обидчиками для вас и придумать трудно.
— Да, на новую встречу, мы подготовимся лучше. — Александр на секунду замялся. — Я просил вас узнать об одном человеке, — робко напомнил он.
— К сожалению, ничем обрадовать не могу. Уволилась и выбыла в неизвестном направлении.
Саша повесил трубку, вытащил из кармана листок бумаги, который дала ему Таня, посмотрел на него с сожалением, скомкал и выбросил в урну.
"А может быть это и к лучшему?" — подумал он. — "Кто я, бывший ЗЭК? А она?".
Третий, мягко выражаясь, сказал неправду, говоря, что Таня уволилась и выбыла в неизвестном направлении. Во-первых, не уволилась, а взяла отпуск, а во-вторых, выбыла вполне в определённом направлении. Она поехала к своей маме в Санкт-Петербург. Однако, помня, что шеф был заинтересован в том, чтобы этот боевик не знал, кто работает управляющим банком, Третий решил прервать эту связь в самом зачатье. В данном случае девиз — "как бы чего не вышло", был оправдан. Докладывая Первому про провал операции, Третий ничего не сказал о знакомстве петербургского инструктора с начальником кредитного отдела, считая это делом случайным и малозначительным, и ещё потому, что принятые им меры полностью обеспечивали сохранность тайны.
Первый, вопреки ожиданиям своих помощников, отнёсся к провалу спокойно. Он выслушал доклад и рассмеялся.
— Значит, говно заставили есть?
— Так точно, господин Первый.
— Это хорошо, — продолжал смеяться начальник, — теперь их не подгонять надо будет, а сдерживать. Лиха беда начала. Как говорил незабвенный Михаил Сергеевич: "процесс пошёл".
Управляющий немного помолчал, сощурил глаза и ехидно переспросил Третьего:
— И этот инструктор говно жрал?
— На счет жрал не знаю, — ответил Третий, — а морду точно всю вымазал.
***
Прибыв в Петербург и получив от своего начальства всё, что положено за провал, Александр пропадал на работе и днём и ночью. Только теперь его тренировки проходили не в спортзале, а в тире. Начальство не жалело денег ни на аренду тира, ни на патроны. Александр тренировался до тех пор, пока ноги не начинали подкашиваться. Он переодевался, шёл домой, чтобы поужинав и проспав несколько часов, снова вернуться в тир.
Возвращаясь из тира, в Сашиной голове продолжали звучать выстрелы, образуя своеобразную музыку.
"Вот это Стечкин, вот это Макаров, а это ТТ, его выстрел ни с чем не спутаешь". Как музыкант, различая крохотные точки на нотном стане, Александр пытался из выстрелов сложить нечто похожее на мелодию. "Дирижер" взмахивает палочкой и "Калашников" заканчивает увертюру своим оглушительным треском.
Неожиданно в этом стройном воображаемом оркестре кто-то сильно начинает фальшивить. Сначала тихо, а потом всё громче и громче ухо режет какой-то душераздирающий визг. Саша остановился и огляделся по сторонам. Ночной город, погружённый во мглу, спит. Ни машин, ни прохожих — только тишина. "Кошки, наверное", — подумал Александр. Он собрался было продолжить свой путь, как вопль разорвал тишину с новой силой.
"Нет, на кошек не похоже". Он ещё раз осмотрелся и увидел в подворотне какие-то тени. Подбежав поближе, перед глазами открылась отвратительная сцена:
Два здоровых парня стояли на коленях, склонившись над небольшой девушкой, лежавшей на асфальте. Парни не раздевали её, а разрывали на части одежду своей жертвы.
— Помогите! — визжала жертва.
— Молчи сука, а то насмерть забьём!
Бандит сжал свой огромный кулак и со всей силой ударил девушку по лицу. Голова жертвы отлетела и ударилась об асфальт. Крик прекратился.
— Давай быстрей! — поторапливал бандита товарищ. — Пока она вырубилась.
Саша схватил бандита за шиворот в тот момент, когда он уже залезал на свою жертву.
— Ты чего, мужик?! — не понял насильник, — мы и тебе оставим.
Однако вместо ответа, кулак инструктора описал дугу и ударил в челюсть бандита. Послышался хруст кости, изо рта хлынула кровь. Падонок обмяк и упал на асфальт рядом со своей жертвой.
— Ах ты сволочь ментовская! — крикнул второй бандит. В его руках блеснуло лезвие.
Александр отработанным приёмом, доведённым до автоматизма, отвёл от себя удар, однако нож всё же разрезал руку от локтя до запястья. Бандит, видя, что требуется ещё одна атака, опять поднял нож.
Рука преступника хрустнула, тяжёлый кулак ударил по затылку, и тело, получив ускорение, полетело в клумбу.
Если бы у бандита не было ножа, он бы отделался только переломами, но, увы, при падении лезвие воткнулось в живот и вошло в своего хозяина по самую рукоятку.
— Это вы? — услышал Саша сзади себя женский голос.
Александр подошёл к пришедшей в себя девушке. Через тонкие прорези опухших от побоев век, на него смотрели два чёрных глаза. Лица практически не было. То, что раньше называлось лицом, теперь можно было назвать одним словом — месиво. Девушка была голой, клочья одежды, в которую она была одета, валялись рядом.
Александр снял пиджак и накинул на дрожащие плечи.
— Я Таня, помните?
Саша присмотрелся к девушке и пожал плечами.
— Я Таня из Москвы, неужели вы меня забыли?
Глава 21
Так и есть — сбился! Начал с теории относительности, со старика Энштейна, а докатился, чуть ли не до убийства. Впрочем, почему же чуть ли? Совсем даже не чуть ли. Бандюга, который упал животом на свой собственный нож, скончался прямо на клумбе не приходя в сознание ещё до приезда милиции и скорой. Второй — с переломанной челюстью лежал в тюремной больничке и ничего кроме мычания не мог из себя выдавить. Вот и разберись убийство это или самоубийство? Как сказал старик Энштейн: — всё относительно. Бандит, конечно, сам не упал — помогли, следовательно, убийство. С другой стороны, падая, он напоролся на свой собственный нож — значит самоубийство. Можно, конечно квалифицировать и как несчастный случай, но уж больно не хочется, потому, как тогда того, с переломанной челюстью придётся отпустить, а ему за одну только рожу лет пятнадцать строгого режима положено.
