компания зарабатывала деньги?
– Уолт нашел, на чем заработать, – улыбнулась Тилли. – В основном это исследования для разработки новых обезболивающих лекарств, но также первые шаги к генной модификации – результаты исследований продавались фармацевтическим компаниям в Штатах. И лекарства, облегчающие процесс трансплантации органов, методы быстрого поиска доноров, эксперименты по расширению возможностей мозга, специфические исследования, касающиеся рака.
– И крионика?
– И она тоже. Хотя прибыли особой это не давало. Так, скорее экспериментальная стадия. Уолт разработал новую перспективную технологию размораживания. Впоследствии она хорошо прижилась в США, была запатентована. Но еще здесь, в Швеции, компания «ATCG» контактировала с классиками – «Alcor Life Extension Foudation» и с крупнейшим Институтом крионики в Мичигане. А еще с «М21В» сразу же после их основания в девяносто третьем году – это «Медицина 21 века». И со старейшим Американским обществом крионики.
– Вы, кажется, сказали, что деятельность фирмы в Вестеросе вас не очень интересовала…?
– Ну, я все равно старалась оставаться в курсе, – улыбнулась Матильда.
– А вы не знаете, там действительно кого-нибудь заморозили?
На этот раз на тормоз нажал Фредрик Дальберг.
– Если серьезно, – произнес он, – какое это имеет отношение к папиному исчезновению? Создается ощущение, что вы пытаетесь докопаться до какой-нибудь незаконной деятельности в прошлом.
– Крионика разве незаконна? – мягко спросила Блум.
– Этот ваш тон, – сказал Фредрик.
– Да ладно, Фред, – воскликнула Тилли, всплеснув руками. – В Швеции никто заморожен не был, нет, а вот в Делавэре мы вывели это дело на коммерческий уровень. Если бы знали, какие знаменитости лежат там у нас замороженные…
– А само фабричное помещение в Вестеросе?
– Мне кажется, там сейчас какое-то предприятие по производству удобрений. Парни, как называется бизнес-парк?
– Кажется, Тунбюторп? – ответил Микаэль, затягиваясь электронной сигаретой.
– А какие-нибудь филиалы у «ATCG» были? – спросила Блум, кивнув. – Дополнительные помещения?
– Насколько я знаю, нет, – выпалила Тилли. – Мне кажется, за границы своего участка они не выходили. Они ведь занимались секретными исследованиями.
Повисла пауза. Бергер совсем не возражал против того, чтобы быть второй скрипкой. Блум мастерски вела допрос, и у него была возможность понаблюдать.
А также поработать камерой.
Похоже, тему Вестероса Блум исчерпала. И перешла к классическим полицейским вопросам:
– Почему он исчез? Как вы думаете?
– Понятия не имею, честно, – ответила Матильда.
Блум осмотрела сидящих за столом, ловя их беспомощные взгляды. Наконец, Юхан сказал:
– Наши родители вернулись домой, чтобы отойти от дел и насладиться покоем в улучшенной версии того места, где раскрылся гений моего отца – а он и правда гений, make no mistake about that [11]. Он действительно был одним из первых, кто понял, что биология и судьба – не одно и то же. Мы сами вольны изменить нашу биологическую судьбу. Все внутри нас может быть заменено.
Бергер все больше убеждался в том, что Юхан и правда университетский преподаватель философии.
А Юхан продолжал, теперь чуть более приглушенно:
– Почему бы ему не наслаждаться долгой и счастливой жизнью на пенсии? Ведь у него внутри еще целая жизнь.
– Вот тут я что-то не понимаю, – задумчиво произнесла Блум. – Ему семьдесят четыре, он обеспечил себе еще лет пятьдесят. Зачем тогда выходить на пенсию?
– Настала пора пожить для себя, – пояснила Тилли. – Полвека чистой жизни для нас обоих. После стольких лет трудов.
Бергер видел, что Блум решилась. Он изо всех сил боролся с желанием потрогать среднюю пуговицу на куртке.
– А что такое «чистая жизнь»? – спросила Блум. – Вряд ли Уолтера привлекают обычные пенсионерские радости. Разве он не стремится постоянно совершенствоваться в своей области? Разве это не погоня за вечной жизнью?
Все замолчали. Бергер наблюдал за кланом Дальбергов – они смотрели в стол или куда-то на потолок. Никто из них не возразил Блум.
– Он ведь вернулся сюда, чтобы разгадать секрет жизни? – спросила Молли.
Тишина казалась плотной, как липкая материя, можно протянуть руку и потрогать.
Наконец, как будто откуда-то из глубины прорвался грудной голос Матильды Дальберг:
– Для начала – просто пожить. Но подвал спроектирован таким образом, что его легко можно переделать из комнаты отдыха в исследовательскую лабораторию. Если Уолту вдруг захочется, он всегда сможет вернуться к тому, что на протяжении всей жизни было его движущей силой. И да – это погоня за вечной жизнью.
– А не проще ли было сделать это под эгидой ведущей международной компании? – спросила Блум. – Он ведь владелец. Зачем в семьдесят четыре года возвращаться на любительский уровень?
– Крупная компания устроена по-другому, – сказала Матильда. – Ты несешь большую ответственность перед обществом и перед сотрудниками…
– Черт побери! – неожиданно воскликнул Микаэль. – Ответственность? Уолт? Почему бы не сказать все как есть? Он получил предложение, от которого не смог отказаться.
Блум кивнула.
– И мы возвращаемся к тому, с чего начали, – сказала она. – Продажа «Hyperion Biotechnia» не состоялась, я правильно понимаю? Это может быть связано с исчезновением Уолтера?
– К сожалению, тут уже речь идет о конфиденциальной информации, – резко ответил Фредрик.
– Если вы работаете на официальную инстанцию в США, вы должны знать правила, – согласился Юхан.
– Иными словами, хотелось бы знать, какую именно «официальную инстанцию» вы представляете, – сказал Фредрик.
Бергер и Блум со вздохом переглянулись. Похоже, они в тупике.
– Если расскажете, – сказал Юхан Дальберг, – можно будет обсуждать наши бизнес-тайны.
– Кажется, вы не сильно заинтересованы в том, чтобы найти своего мужа и отца, – заметила Блум.
Матильда Дальберг всплеснула руками и вскочила со стула.
– Ну вот, оговоренный нами час подходит к концу, – сказала она. – Не хотите напоследок осмотреть дом?
Блум тоже встала.
– С удовольствием, – ответила она. – Еще нам понадобятся все ваши контактные данные. Но сначала хочу спросить, нет ли у вас случайно фотографий вашего мужа, Матильда.
– Зовите меня Тилли, – произнесла пожилая женщина и направилась к огромному серванту, стоящему в противоположном конце гостиной.
* * *
Бергер сидел на пассажирском месте, уткнувшись в мобильник. Блум помахала рукой своеобразному семейству Дальбергов/Дальбери, выстроившемуся по росту на террасе. Пока они удалялись, Бергер просматривал фотографии с традиционных торжественных событий: окончание школы, свадьба, пятидесятилетний юбилей, тридцатилетний юбилей свадьбы, семидесятилетний юбилей, а также фотография, на которой ослепительно улыбающийся руководитель компании стоит между бывшими президентами Биллом Клинтоном и Джорджем Бушем.
– Теперь они нас точно не видят, – сказала Блум с предвкушением.
Как только машина повернула на Энгшёвэген, Бергер отсоединил от куртки среднюю пуговицу и вытащил ее через петлицу. За ней тянулся провод длиной в десять сантиметров. Это была скрытая мини-камера, такие еще иногда используют полицейские.
Бергер поставил на паузу часовую запись на мобильном телефоне и перемотал примерно на середину. Прямо напротив за столом сидела Матильда Дальберг,
