упавшим голосом проговорила Люда. – Ну, ладно. Как знаешь. Тогда по домам?
Ей срочно нужно попасть в квартиру. Закрыться на все замки. И шторы в комнате закрыть, и жалюзи на кухне. И поплакать. От души и на свободе, даже в голос. Боль пройдет. Рано или поздно. Или хотя бы ослабнет.
А стыд? Когда пройдет стыд? Так унизиться…
Сергей торопливо проговорил:
– Я понятия не имею, как и с чем справляется Алена. И знать не хочу. И не понимаю, почему ты все время мне про нее говоришь.
– Я думала, ты на Терентьевой женат, – бесцветным голосом произнесла Люда.
Кураж растаял, навалились слабость и сильнейшая апатия.
– Впрочем, какая разница. Все сказанное про Алену можешь отнести к своей жене, как бы ее ни звали. Мне пора. Дел по горло. А тебе – доброго пути, Серый. И счастливой семейной жизни. Извини, проводить не смогу, дел по горло. Кажется, это я уже говорила.
Сергей поймал ее ускользающую руку, стиснул в своей ладони. Его сердце стучало глухим молотом, отдавалось в висках. Сумбур в мыслях. «Не понимаю… Не понимаю… Это правда? Нельзя верить, нельзя…» К горлу подступил ком, рвущийся наружу, и его нужно было непременно удержать, а еще лучше – загнать обратно, чтобы взахлеб, как малолетнему, не разрыдаться радостью, облегчением, счастьем.
– Алена передумала выходить за меня. Я отказался служить в Московском округе по протекции ее папаши. Решил получить назначение на общих основаниях и от будущего тестя не зависеть. Со мной ехать ей не захотелось.
– Дура, – пожала плечами Людмила. – Да и я тоже. Выходит, ты нашел спутницу жизни в глубинке.
– Не смог, – коротко ответил Серый. – Ты мне всех спутниц отравила. Не смог. Вот так вот.
– Не ври! – взорвалась она горечью и обидой. – Не ври! Не верю! Ты вещи для кого закупал? Все эти короба с текстилем и бытовой техникой? Детские комбезы и одеяльца? Соратникам по оружию?!
– Дочь комполка за нашим старлеем. Я Оксанушку с малолетства знаю. Вот список она мне и накатала. С обеспечением у нас не очень.
Людмила молча, без улыбки смотрела на него. Проговорила тихо: «Оксанушка, выходит. Не солнышко… Извини, Серый, ноги не держат, мне надо посидеть». Ухватившись за его плечо, медленно опустилась на бордюрный камень, и Сергей присел рядом. Обнял ее обеими руками, прижал к себе. Она щекой прильнула к огромной Серегиной груди, прикрыв глаза, отгородившись от мира. И так они сидели молча, замерев, не дыша.
– Детей постыдились бы, совесть совсем уже потеряли, – раздался с периферии раздраженный голос пенсионерки Свешниковой, но они не услышали.
– Погодите, не прогоняйте их, пожалуйста, – услышали и не услышали они еще один голос, молодой и взволнованный. – Мне непременно и обязательно надо их нарисовать!
Галина Валерьевна нынче была не в духе. Вчера старшая дочь Настька схлопотала два балла за реферат по географии, над которым корпела два вечера подряд. Реферат был просто отменный, но дуреха предоставила черновик двоечнику Мишке Кузнецову, а тот даже не подумал как-то его изменить. Когда обнаружилась абсолютная идентичность работ, молоденькая географичка впаяла обоим по двойке. Очень при этом гордилась собой, мегерка.
Не то чтобы оценка за полугодие так уж была важна Настене, но дочка страдала от бессердечия учительницы и от наглого пофигизма одноклассника, а Галка страдала вместе с ней. К тому же Галина не удержала язык и отругала ребенка, когда надо было поддержать. Настюха разрыдалась в голос и обиделась на мать, а Галка не справилась с гордостью, чтобы извиниться и как-то ситуацию исправить, и оттого ее настроение с утра было совсем поганым.
Нужно будет по дороге домой купить девицам что-нибудь вкусненькое. Мороженца, например. И непременно с Настькой помириться.
Просить прощения у собственного ребенка трудно и противно, но пересилить себя необходимо. Иначе потеряет к тебе человечек доверие вместе с уважением. Да и сама впредь поумнее будешь после процедуры, верно, Галя?
Одни неприятности от твоего характера. Год с родной сестрой не общалась – это нормально?! Хорошо еще, что закончился этот позор, но, обрати внимание, Галина, сестра к тебе мириться пришла, а не ты к ней.
Людмилка пишет, что встречать Новый год они будут в Москве, со всеми, но в этом Галка не сомневалась. Вопрос только – где? У родителей встречать? Или в Сережкиной квартире? Или к Трофимовым все закатятся?
Приятные и легко разрешимые нюансы.
Сергей всегда был симпатичен Галине, но ей не нравилось, что он увез сестру в глухомань. Однако вскоре выяснилось, что сердилась Галина напрасно.
В отпуск Портнов приезжал не только отдохнуть, но и для переговоров насчет должности преподавателя в военной академии ракетных войск. Предложение он поначалу принял, в конце отпуска внезапно отказался и по этой причине потерял учебный год.
Сестра не объяснила, отчего такие метания случились у ее будущего мужа. К Сергею с такими вопросами Галина тем более не приставала. Мелочи, не имеющие такого значения, чтобы из-за них переживать.
А не мелочи – это то, что дослуживает майор Портнов в военной части до июля, получает под занавес подполковника и в этом звании вступает первого сентября на новую стезю.
Военная академия размещена под Москвой, то ли в Балашихе, то ли в Одинцове, Галина не запомнила. Не запомнила и предмет, которому будет учить курсантов Людмилин муж. Что-то очень серьезное, связанное с защитой от ракетного нападения из космоса.
А Людмила наконец дорвется до любимого дела, развернет новую выставку. Такая идиллия, даже верится с трудом.
От этих благостных мыслей Галина повеселела и в мягком расположении духа принялась просматривать файл со списком сегодняшних пациентов. Из любопытства прошлась по спискам коллег. Зацепилась взглядом за фамилию «Галактионова», усмехнулась.
Из начальницы получится толк, но лишь со временем, а пока она берет себе самые простые случаи, умница.
Но сегодня…
Нет, ну сегодня Светка явно обнаглела. Рано ей такие операции проводить
Удаление верхней правой восьмерки, пломба с депульпацией на верхний правый клык и имплант на место верхнего левого – это и для опытного стоматолога сильный напряг, способный обернуться проблемой. А пациент к тому же желает все сделать одним разом, поскольку куда-то завтра улетает. И зовут смельчака…
Зовут его необычно.
Дела…
И как Галине следует поступить в сложившейся ситуации? Светка не справится, к бабке не ходи, а значит, зреет скандал. С другой стороны, высшим силам лучше знать, к какому врачу какого пациента направить, ничего случайного в жизни не бывает. Но карьеру Светлана загубит. Или выкрутится все же?
Рука потянулась к телефону. В ответ на суховато-официальное «алле» Галина проговорила:
– Светлана Сергеевна, Трофимова вас беспокоит.
– Слушаю, – бесцветно отозвалась Светлана.
Актриса.
