от освобождения Мин.
Охранники пришли за ней рано утром. Сначала она подумала, что они хотят наказать ее по доносу. Но причина была другая. Ее привели к надзирателю – тому самому До, с которым она виделась сегодня. У них было для нее предложение. Оно поступило с самого верха, из правительства. Чун-Ча понятия не имела, что послужило причиной.
Она хочет выйти на свободу? – вот какой вопрос задали ей.
Сначала она не поняла, о чем они толкуют. Подумала, что это какая-то ловушка, и не знала, что говорить, опасаясь, что неправильный ответ приведет к новым пыткам, а то и к смерти.
Но ее отвели в другой кабинет, где сидела группа мужчин и – очень странно – женщина, причем не заключенная. Чун-Ча никогда не видела женщин, которые не были бы заключенными. Женщина сказала Чун-Ча, что власти ищут потомков вражеского класса, которые хотят послужить своей стране. Но сначала им надо будет доказать свою преданность. И если они смогут, их отвезут в другое место, будут кормить, одевать и дадут образование. Они пройдут специальное обучение в течение нескольких лет и будут служить Северной Корее.
Женщина спросила, согласна ли Чун-Ча.
Чун-Ча до сих пор помнила, как смотрела на мужчин, а те – на нее. Они были в форме, и не в надзирательской, а какой-то другой. С какими-то блестящими штуками на груди, разных цветов.
Она замерла, как парализованная, не зная, что отвечать.
Один из мужчин, на груди которого было больше всего блестящих кругляшей, сказал:
– Приведите нам другую, а эту сучку верните туда, откуда взяли. И утройте ей нагрузку на работе. А еду урежьте. Она зря потратила наше время.
Руки уже потянулись к Чун-Ча, и внезапно к ней вернулся голос.
– Что мне надо сделать? – закричала она так громко, что один из охранников схватился за оружие, испугавшись, вероятно, что она с перепугу набросится на начальство.
В кабинете повисла пауза, все взгляды обратились к ней. Мужчина, который назвал ее сучкой, теперь смотрел на Чун-Ча по-другому.
Он сказал:
– Про тебя говорят, что ты упертая маленькая сучка. Насколько упертая?
Он отвесил ей пощечину, и она рухнула на пол. Десятилетняя Чун-Ча быстро вскочила на ноги и утерла кровь с разбитой губы.
– Это еще пустяки, – сказал мужчина. – Если думаешь, что это делает тебя упертой, ты ошибаешься.
Чун-Ча набралась храбрости и посмотрела ему в глаза:
– Скажите, что надо делать, чтобы выйти отсюда, и я сделаю.
Генерал с любопытством оглядел ее, а потом его лицо опять стало ледяным.
– Я не веду разговоры с грязью. Другие тебе расскажут. Если не справишься, никогда не выберешься из лагеря. Я прикажу проследить, чтобы тебя держали еле живой и в таком состоянии ты протянула бы много лет. Ты поняла?
Чун-Ча не сводила с него глаз; ее разум был ясен, как никогда. Как будто на темноту ее жизни внезапно пролился свет. Она знала, что это единственный шанс выбраться отсюда. И не собиралась его упускать.
– Если вы не хотите говорить с такой грязью, как я, то кто мне скажет, что надо делать, чтобы освободиться? – сказала она твердо.
Мужчину, похоже, впечатлила ее настойчивость. Он повернулся к женщине и сказал:
– Она справится. – А потом развернулся и вышел.
Это был первый и единственный раз, когда Чун-Ча лицом к лицу встречалась с генералом Паком.
* * *
Чун-Ча вырвал из размышлений тихий скрип двери. На пороге стояла Мин.
Чун-Ча села на постели и поглядела на нее. Обе молчали. Чун-Ча жестом поманила девочку к себе, та вошла и забралась в постель рядом с ней.
Устроилась поудобнее и мгновенно заснула.
Но Чун-Ча по-прежнему не спала. Она лежала, глядя на Мин и вспоминая события из совсем другой жизни.
Жизни, которая когда-то была ее.
– Она дома, в безопасности, – сказал Роби.
Они с Рил сидели за уличным столиком в кафе в Вашингтоне, доедая ранний завтрак.
– Чудом, Роби!
– Чудеса происходят случайно. Это не был случай.
Она отставила свой кофе и поглядела на него:
– Ты понял, о чем я. Тебе известно, сколько всего могло пойти не по плану. И тогда миссия сорвалась бы, а Джули умерла.
– Но она жива.
Рил надела солнечные очки, откинулась на спинку стула и отвернулась.
– Как Эрл? – спросил Роби.
Она мрачно усмехнулась:
– Снова в камере смертников. Он вряд ли протянет больше недели.
У Роби зажужжал телефон. Он посмотрел на экран и выпрямился:
– Синий.
– По крайней мере, не Эван Такер. О нем я и слышать не хочу. Только не сегодня.
– Он хочет, чтобы мы приехали.
– Что-то случилось?
– Просто так он не позовет.
Рил встала и бросила картонный стакан с кофе в мусор.
– Тогда не будем заставлять его ждать.
* * *
– Слухи, – сказал Синий. – Но убедительные.
Они сидели в кабинете Синего в Лэнгли. Пока Роби и Рил добирались туда, небо потемнело и начался дождь.
Рил с Роби переглянулись.
Рил сказала:
– Убедительные в каком смысле?
– У нас есть многочисленные контакты в Южной Корее, Китае и Тайване. У этих контактов, в свою очередь, есть кое-кто в Северной Корее, преимущественно в Пхеньяне.
– И если все это суммировать, о чем говорят слухи? – спросил Роби.
– Что северокорейцы что-то планируют.
– То есть возмездие, – вставила Рил.
– Сомневаюсь, что что-то другое, – сказал Синий. – Северокорейцы не отличаются тактом или сострадательностью.
– Но они умеют хранить секреты, – заметил Роби. – У нас есть какие-то догадки насчет того, какую форму может принять их месть?
– Судя по всему, они обнаружили, на что замахивался Пак. Его семья пропала.
– Я думала, у него нет семьи, – сказала Рил.
– Их или убили, или отправили в трудовые лагеря, – со вздохом сказал Роби.
Синий кивнул:
– Похоже на то.
Роби добавил:
– Значит, им ничем не поможешь.
– Согласен. Любая попытка освободить их спровоцирует международный инцидент, который мы в данный момент не можем себе позволить.
– Он просил защитить его семью, – заметила Рил негромко. – А мы его подвели.
– Мы, кажется, говорили о мести, – быстро вставил Роби, заметив угнетенный вид Рил.
Синий кивнул и открыл папку, лежавшую у него на столе:
– Поэтому я позвонил вам сегодня. Директор ЦРУ…
– Он по-прежнему прячет голову в песок? – перебила его Рил.
– К сожалению, да. Надеется, что все рассосется само собой.
– Великолепный план, – сказала Рил с отвращением.
– Может, и да. Но шансы невелики.
– Мы совершенно точно можем принять предупредительные меры, – сказал Роби.
– Можем и примем, – ответил Синий. – Можно предположить, что раз наша цель в Северной Корее
