просто оставить все как есть?
Официант поставил перед ним запотевший графин с водкой, вазочку с красной икрой и другую закуску. Чиновник нацедил себе рюмку и одним махом опрокинул ее. Сунул ложку, зачерпнул икры и отправил ее в рот, чувствуя языком солоноватые шарики.
— Привет! — услышал он за спиной до боли знакомый голос, и чья-то крепкая рука легла ему на плечо.
Евгений медленно повернулся, прожевывая икру.
— Лева? — оторопело спросил он, глядя на Иванушкина.
— Он самый. А ты думал, это папа римский почтил тебя своим визитом? — грубовато спросил Лев, усаживаясь рядом. — Ну, как дела, сучонок?
— Зачем же хамить, Лева? — протянул Леонидов, взяв себя в руки. — Что, опять убивать меня пришел? Ну давай. Только вот сейчас допью этот графин, и давай, жги. Надоело трястись…
Он обратился к бармену:
— Сто граммов водки гостю. И пеламиду еще сделай.
Тот кивнул, а Евгений повернулся к бывшему другу:
— Строганину из рыбы-пеламиды пробовал?
— Не приходилось. Воблу ел. Треску жареную.
— Эх ты, вобла… — рассмеялся чиновник. — Безумно вкусно, попробуй.
Как только перед Львом оказалась водка с рыбой, Леонидов провозгласил:
— Твое здоровье!
И, не дождавшись, пока тот чокнется с ним, торопливо выпил.
Лев молча взял рюмку и, помедлив, осушил ее.
— Знаешь, о чем я подумал, когда ты меня подстрелил? — спросил Евгений, накалывая вилкой соленый гриб. — Что я все эти годы ждал тебя, Лева… Я звериным чутьем ощущал, что ты однажды придешь за мной. И это ожидание, поверь, намного хуже, чем сама смерть.
— Правда? — равнодушно спросил Лев.
— Правда. И намного страшнее, чем вина, которую я испытываю. А что, ты думал, я совсем конченый урод?
— Зачем тебе знать, что я думаю?
— Может, и незачем. Бармен, еще сто граммов!
Пока тот исполнял заказ, Лев сказал:
— Знаешь, за все это время понял одну вещь. Ничего так просто в этой жизни не бывает, Женя. Если там на небесах нужно было мне отсидеть такой срок, значит, я его отсидел. И судьба мне послала тебя, чтобы это было исполнено.
— Звучит как исповедь, — заметил Леонидов. От выпитого лицо мужчины раскраснелось, и он расстегнул верхние пуговицы рубашки.
— Воспринимай как хочешь.
— Мне жаль, что так все случилось. Но я тебе хочу сказать о другом. После того, как твоя стрела чуть не пробила мне сердце, я тоже много думал. И пришел к выводу, что смерть не так уж и страшна. Это, по сути, освобождение от всего того, что нас тяготит, Лева. Мы зря этого боимся. То есть понятно, мы боимся неизвестности, но…
— Извиниться-то не хочешь? — перебил его Лев.
Губы Евгения растянулись в ухмылке.
— А есть за что? Если ты сам сказал, что все предопределено этой… как его… судьбой?
Лев стиснул зубы.
— И еще… — продолжал Леонидов. — Помнишь нашу бурную молодость, дружище? Модное в то время выражение: «Пацаны не извиняются»!
Лев, уже собирающийся выпить, со стуком поставил рюмку на место. А в следующее мгновение в ухмыляющееся лицо чиновника летел кулак. Не ожидавший удара Евгений глупо моргнул глазами, а спустя секунду из его разбитого носа хлынула кровь.
— С-сука, — зашипел он, темнея от злости.
— Ты не пацан. И я тебе не дружище, — спокойно ответил Лев.
Вскрикнув, Леонидов швырнул в него тарелку с грибами. Лев попытался увернуться, и это ему почти удалось — лишь краешек посудины чиркнул его по плечу. Воспользовавшись заминкой, Евгений схватил опустевший графин и запустил его в голову бывшего друга. Сверкнув в воздухе, графин угодил тяжелым донышком в бровь Льва. Брызнула кровь.
— Эй, завязывайте! — встревоженно крикнул бармен, выходя из-за стойки. — Я в полицию звоню!
— Звони, — сказал Евгений, тяжело дыша. Взяв салфетку, он скрутил ее в трубочку и засунул в нос, откуда продолжала литься кровь. — Он первый начал, все видели.
Лев молча вытирал кровь из рассеченной брови. Подошедший охранник взял его за локоть, но Леонидов остановил его жестом:
— Одну секунду.
Он засунул руку во внутренний карман пиджака, вытаскивая продырявленную флягу.
— Возвращаю твой подарочек, — бросил он, швыряя флягу под ноги Льву. — В следующий раз целься лучше.
Иванушкин подобрал пробитую флягу, рассматривая ее с неподдельным интересом.
— Непременно, — только и сказал он, после чего зашагал к выходу.
* * *
— Сделай потише, — велел Серкан, и Алексей уменьшил громкость радио.
— Важный звонок, — пояснил турок, и телохранитель понимающе кивнул. Перед светофором возникла небольшая пробка, и он положил руки на рулевое колесо, молча уставившись на стоящие впереди машины.
— Алло! Сергей Альбертович? — начал Серкан, когда на звонок ответили. — Добрый день, меня зовут Серкан. Я к вам обращаюсь по рекомендации Аллы Ковалевич, она сказала, что вы лучший юрист по наследственным спорам.
— Здравствуйте, Серкан, — ответил адвокат. — Да, Алла звонила мне. Отрадно слышать комплименты в свой адрес, но полагаю, лучший показатель — это выигранное дело.
— Совершенно с вами согласен. Должен сразу предупредить, что мой случай нетривиальный.
— Алла ввела меня в курс дела, — сказал Сергей Альбертович. — Насколько я понял, вы претендуете на наследство семьи Османов…
— Так вы возьметесь за это дело?
— Почему бы и нет? Но вы сами должны понимать, что мои услуги будут стоить недешево.
— Денег хватит, — успокоил юриста Серкан. — И если у нас все получится, поверьте — вам до конца жизни больше не придется работать.
— Звучит обнадеживающе. Осталось дело за малым — выиграть процесс. Когда вы сможете подъехать?
Подумав, Серкан ответил:
— Завтра утром буду в Санкт-Петербурге.
— Отлично, жду вас в офисе. Возьмите оригиналы всех необходимых документов.
— Разумеется.
Убрав телефон, Серкан посмотрел на телохранителя.
— Пожалуй, это наш единственный шанс.
— Надеюсь, победа будет на нашей стороне, — ободряюще сказал Алексей. Про себя он подумал, что Серкан до сих пор ничего не знает о дворце в Стамбуле, владельцем которого фактически является. Ему стоило громадных усилий держать в тайне от шефа этот секрет, хотя зачастую Алексея так и подмывало сообщить эту новость, особенно когда Серкан бывал в плохом настроении.
«Интересно, Аня сама сообщит о дворце Серкану? — размышлял Алексей. — Или ждет подходящего момента?»
Наконец загорелся зеленый, и они тронулись с места.
Едва Серкан убрал телефон, ему пришло новое сообщение. Открыв его, он некоторое время молча перечитывал текст. Послание было от Насти, и оно буквально излучало триумф победителя:
«Ждем тебя на обед. Отец прогнулся и согласен на наше предложение!!!»
— Что ж, неплохие новости, — промолвил Серкан. — Леша, разворачивайся. Едем к Леонидову.
— К Леонидову так к Леонидову, — послушно сказал телохранитель.
— Кстати, а ты не знаешь, куда Аня подевалась? Я сегодня утром видел, как она в такси садилась. И вид у нее был такой… Озабоченный.
