- Да, - мрачновато согласился прокурор, - многое поменялось, но вот насчет возобновления контактов у меня по-прежнему сохраняются сомнения.
- Всякая личность имеет право сомневаться, - улыбнулся Соловьев. - Другой вопрос - пойдут ли ей на пользу сомнения? А уж тем более - категорический отказ, если он, не дай Бог, последует?
- Совершенно верно. Поэтому выслушать и обсудить предложения ваших американских друзей я не откажусь, хотя и гарантировать, что приму их сразу же, без оговорок, не могу.
- А этого никто и не требует, - вступил в разговор Резник. - Мистер Сноукрофт реалист, он уже неплохо ориентируется в русских делах, и все здешние сложности для него секрета не составляют. Конечно, продолжать работу по прошлогодним направлениям мы уже не будем. Я имею в виду икону и участие в строительстве винзавода в Лутохино. Это пройденный этап. Насчет машиностроительного завода от вас потребуется одно - невмешательство. То есть вам и товарищу Рындину следует избегать повторения прошлогодних финтов. Не надо нас хватать, не надо прослушивать наши разговоры с главным технологом машзавода. Не надо делать абсолютно ничего - и за это абсолютное бездействие можно получить приличные деньги.
- Конкретнее?
- Начальная стоимость этой услуги - двадцать тысяч баксов. Можем рассмотреть встречное предложение.
- Это на двоих? - прищурился Иванцов.
- Нет, разумеется, каждому. Вам и Рындину.
- Мне лично больше нравится двойная сумма, а что скажет Рындин, просто не могу себе представить. Знаете ли, господин резник, понятие "преступное бездействие" из уголовного права никуда не делось. Мне с моим аппаратом несколько проще работать, чем Рындину. Вы, как бывший советский гражданин, должны понимать, что такое наши спецслужбы, какая у них серьезная система внутреннего контроля и насколько внимательно у нас работают с иностранцами. А вы в прошлом году элементарно засветились. Очень может быть, что вас ведет непосредственно Лубянка, а заодно, кстати сказать, проверяет на вшивость областное управление. У меня, между прочим, в прошлом году даже были сомнения насчет того, что вы настоящие американцы...
- Вы что, считали нас чекистами? - расплылся в улыбке Лева.
- А почему бы и нет? Например, мне на сто процентов ясно, что мистер Сноукрофт скрывает свое знание русского языка. Ну а что касается вас. Лев Моисеевич, то тут и вовсе...
- Но теперь у вас нет таких сомнений?
- Сомнения всегда остаются. Хотя Рындин вас хорошо отработал, и вы действительно представляете "Джемини-Брендан корпорейшн". Однако значительно сложнее определить, не является ли "Джемини-Брендан" дочерней фирмой бывшего КГБ. Догадываюсь, что таких контор по всему миру немало работает. Может, вас уже сняли с прямого финансирования, на хозрасчет, так сказать, перевели...
- Давайте все-таки не будем лишними подозрениями отягощаться, - сказал Соловьев. - Вы прекрасно знаете, что Сноукрофт и Резник на ФСБ не пашут. Если б вас собрались утопить, то не стали бы слишком мудрить. Компромата на вас и на Рындина больше чем достаточно. Пару недель назад я еще об этом мало что знал. Зато теперь знаю, что сковырнуть вас отсюда ничего не стоит. Мне уже известны почти все люди, которые по каким-то своим соображениям не дают этого сделать. Они высоко сидят, и подружиться с ними мне лично будет трудно. И Дорого в чисто денежном выражении. Но, если надо, я на эти затраты пойду.
- Сковырнуть ничего не стоит, а затраты большие... - прицепился к словам Иванцов. - Вы, Антон Борисович, по-моему считаете, что для вас, "нового русского", ничего невозможного нет. Не ошибитесь, пожалуйста. Конечно, к верхам подходов много, но с некоторых лестниц лететь очень высоко. И больно.
- Господа, - заторопился Резник, - давайте не обострять. Тем более что мы уже начали конкретные вопросы обсуждать.
- Да, - сказал Сноукрофт, до этого не произносивший ни слова, - лутше говорит конкретик.
- Значит, все-таки вы по-русски понимаете? - осклабился Иванцов.
- Немношко, - сверкнул зубами Сноукрофт, - но я не ест Кей-Джи-Би. И не Си-Ай-Эй тоже. Просто бизнесмен.
- Хорошо. Вы мои конкретные цифры слышали? По вопросу о машзаводе?
- Иа. Сорок тысяч, итс коррект?
- Правильно поняли. Оунли фор ми. - Иванцов кое-что помнил из английского.
- Какой прайс Рындин?
- Это надо у него справляться. Не меньше, во всяком случае.
- О'кей. - Сноукрофт перебросился с Резником парой быстрых фраз, после чего Лева объявил:
- Значит, так. У нас верхний предел - сто. На двоих. Если сможете поделить поровну - ваше право. Если сможете надуть Рындина, берите хоть девяносто.
- Надо поговорить. Меня такой расклад устраивает.
- Когда можете дать окончательный ответ?
- Не раньше, чем завтра. После встречи с Рындиным.
- Хорошо, - сказал Соловьев, - позвоните мне в гостиницу вот по этому телефону, договоримся, где встретиться.
- Теперь перейдем ко второму вопросу. - Резник переглянулся со Сноукрофтом. - Он более сложный, но и выгоды сулит покрупнее.
- Иногда сложности заставляют отказываться от выгод, - заметил Иванцов, но послушать можно.
- У нас есть информация, правда, весьма смутная и непроверенная, что на территории области существует некая лаборатория, в которой ведутся работы по созданию принципиально новых психотропных препаратов. Это не наркотики и не транквилизаторы, а что-то совсем необычное. Причем те, кто ориентировал нас на поиск этой лаборатории, считают, что работы находятся в стадии, условно говоря, клинических испытаний.
- И что интересует ваших заказчиков? - скромно поинтересовался Иванцов. Подтверждение факта существования лаборатории? Мне лично о ней ничего не известно. Рындин, допускаю, может что-то знать, но вовсе не обязательно. Эта лаборатория государственная или частная?
- Она может не иметь никакого официального статуса. Ее могут даже на пивзаводе разместить.
- Вообще, за прошлый год у нас в области было ликвидировано пять подпольных лабораторий по производству наркотиков, - сообщил Иванцов, - но там ничего необычного - простая переработка маковой соломки. Два дела уже переданы в суд.
- А в этом году?
- В этом году пока ничего не находили. У нас вообще стараются не связываться с производством чего-либо. Мы ведь расположены на "северном" маршруте транзита наркотиков из Азии на Запад. Потребителей героина у нас немного, слишком дорогой. Анашу курят побольше, но тоже не шибко. Здесь не Юг, у нас больше к водке привыкли.
- Я же сказал, Виктор Семенович, речь идет не о наркотиках.
- А о чем? Вы, Лева, задаете задачу из старой русской сказки: "Поди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что". Представьте себе, что я завтра встречусь с Рындиным и сообщу ему, что вы ищете неведомо какую лабораторию, неизвестно что производящую. Он на меня посмотрит как на дурачка.
- Виктор Семенович, я вам голову могу дать на отсечение, что и вы, и Рындин хорошо знаете, где эта лаборатория находится. Может, насчет того, что именно там делают, вы и не в курсе, но о самом факте наличия лаборатории осведомлены. Или по крайней мере можете узнать в кратчайшие сроки.
- На что мы сможем рассчитывать?
- Все зависит от объема информации, которую вы нам предоставите. За образец препарата - пятьдесят тысяч долларов, за полный цикл технологии миллион. С добавкой отчета об итогах клинических испытаний - полтора.
- Соблазнительно. Придется подумать и посоветоваться.
- Об итогах раздумий сообщите при нашей новой встрече.
- Естественно. Думаю, что можно перейти к третьему пункту, мистер Сноукрофт?
- Иес, ю мей.
- Это самый деликатный вопрос, Виктор Семенович. Он касается уже не только технологических, но и политических проблем. Вообще, мы с мистером Сноукрофтом в политику не лезем, это не наш профиль, но в данном случае с нами связался один заказчик, которого интересуют вопросы прямых (Лева очень сильно нажал на слово "прямых") инвестиций в экономику области. У него есть свои источники информации, небольшой аналитический центр, но нет прямого контакта с ключевыми фигурами - такими, как вы, например. Поэтому он попросил нас кое-что уточнить из первых уст.
- Если смогу, то уточню. В рамках возможного, конечно.
- Ну, невозможного мы требовать не собираемся. Так вот, нашего заказчика интересует перспектива отношений вашей области с федеральными властями в условиях приближающихся выборов и возможных вариантов их исхода.
- А почему вы этот вопрос мне задаете? Я ведь не Глава администрации, не председатель областной Думы. Мое дело - блюсти законность. Будут нарушения закона о выборах - возбудим уголовные дела. Начнутся беспорядки - привлечем организаторов к ответственности. А если все пройдет нормально и тихо - моя роль минимальная.
- Виктор Семенович, - вмешался Соловьев, - не надо овечку изображать. Глава в этой области фигура скорее номинальная. Это ежу ясно. Может, он сам о себе и более высокого мнения, но это только по недостатку ума и избытку номенклатурной спеси.
