Надо почаще разминаться, напомнил он себе. Последнее, что ему сейчас нужно, — это слечь в больницу с больной спиной. Ведь его совсем недавно выписали. Патрик пожал руку новоприбывшим. Высокая блондинка крепко, до хруста, сжала его руку. Рукопожатие высокого мужчины в очках, напротив, было очень мягким.
— Петра и Конрад, да? Давайте сядем в кухне. Как доехали?
Патрик поразился тому, какая они странная пара. Хотя, судя по всему, уже много лет являются напарниками.
— Нам нужно поговорить с Энни Вестер, — сообщила Петра, явно спешившая перейти к делу.
— Да, она здесь, как я сказал. На своем острове. Я виделся с ней неделю назад.
— Она мужа не упоминала? — Петра пронзила его взглядом, и Патрик почувствовал, каково это — быть на допросе.
— Нет. Мы ездили к ней поговорить о ее бывшем парне. Его недавно нашли убитым в Фьельбаке.
— Мы слышали об этом убийстве, — сообщил Конрад и подозвал к себе Эрнста. — Это ваш талисман?
— Можно и так сказать.
— Какое совпадение, — перебила их Петра. — Сразу убили и мужа, и бывшего дружка.
— Я тоже так подумал. Но у нас есть подозреваемый.
Патрик вкратце изложил все, что им удалось узнать о Стефане Юнберге и «Орлах». Приезжие ахнули, услышав про кокаин.
— Улика, — произнесла Петра.
— Пока мы только знаем, что он держал его в руках.
Петра отмахнулась.
— В любом случае нам это важно. Фредрик Вестер в основном торговал кокаином. И не только в Стокгольме. Может, они познакомились через Энни и начали вместе проворачивать дела?
— Ну, Матс не похож на такого человека… — нахмурился Патрик.
— Никто не похож, — возразил Конрад. — Мы много таких дельцов на своем веку повидали: золотая молодежь, многодетные матери… даже священник один был.
— Понимаю, — смутился Патрик, чувствуя свою неопытность. По сравнению с ними он был просто деревенщиной. Коллегам из Стокгольма лучше знать.
— Расскажите, что вы раскопали. А потом мы… — предложила Петра.
— Конечно, — кивнул Патрик. — Я начну?
— Давай.
Конрад достал бумагу и ручку, и Эрнст, разочарованный, лег на пол.
Патрик начал рассказывать по памяти. Конрад делал записи, а Петра сосредоточенно слушала.
— Вот, в общих чертах, и всё, — закончил он. — Ваша очередь.
Конрад отложил ручку и рассказал об их расследовании. Они много знали о Фредрике Вестере и его делах еще до убийства, что упрощало задачу. Он добавил, что уже рассказал это коллеге Патрика Мартину Молину. Хедстрём кивнул, но пояснил, что хочет все услышать из первых уст.
— Как вы, наверное, в курсе, мы тесно сотрудничаем с отделом по борьбе с наркотиками, — произнес Конрад, поправляя очки на переносице.
— Логично, — пробормотал Патрик. В голове его начала вырисовываться мысль. — Вы уже пробили пули по базе данных?
Конрад с Петрой покачали головой.
— Я говорил с ними вчера. Они только приступили…
— Мы тоже еще не получили отчет, но…
Ему удалось завладеть их вниманием.
— Если мы попросим их сравнить пули…
— …то результат будет получен быстрее. Если, конечно, повезет, — закончил Патрик.
— Мне нравится ход твоих мыслей, — отметила Петра и обратилась к Конраду: — Позвонишь? У тебя с ними хорошие отношения. От меня они уже устали…
Конрад прекрасно понимал, о чем она, поэтому перебил ее своим «позвоню».
— Звоните, а я пока принесу документы, — сказал Патрик и поспешил в свой кабинет.
Положив бумаги перед Конрадом, он ждал, пока тот договорит. Наконец губы полицейского расплылись в улыбке.
— Я знал, что на тебя можно рассчитывать. Я перед тобой в долгу. В большом долгу. Спасибо! — Конрад положил трубку и повернулся к коллегам: — Я поговорил с одним знакомым. Он сейчас поедет на работу и сравнит пули. А потом перезвонит нам.
— Невероятно! — восхитился Патрик.
На Петру это волшебство большого впечатления не произвело. Она уже была в курсе магических способностей Конрада.
* * *
Анна вернулась домой с кладбища пешком. Эрика предлагала подвезти ее, но она отказалась. Фалькелиден, где она жила, находился совсем рядом, и ей нужно было собраться с мыслями. Дома ее ждал Дан. Он расстроился из-за того, что она решила пойти на кладбище с Эрикой, а не с ним, но Анна устала принимать в расчет его чувства. У нее едва хватало сил справляться со своими собственными эмоциями. Надпись на камне останется навсегда высеченной и на ее сердце тоже. Малыш. Может, стоило дать ему имя… Посмертно. Но тогда это показалось неправильным. Все то время, что он лежал у нее в животе, он был Малышом. Малышом он и останется для нее. Ему не суждено вырасти и повзрослеть. Как жаль, что ей даже не удалось подержать его в объятиях… Анна была слишком долго без сознания. У ребенка не было шансов. Дан смог подержать его в руках. Смог проститься с ним как положено. И Анне было больно от того, что ему удалось это сделать, а ей — нет, хоть она и знала, что так думать неправильно.
Глубоко внутри она злилась на Дана за то, что тот не смог защитить их — ее и малыша. Она знала, что это глупо и иррационально, но ничего не могла с собой поделать. Дана даже не было с ней рядом, когда случилась авария. И Анна сама приняла решение вести машину: никто ее не заставлял. Дан ничем не мог бы им помочь. Но все равно она почему-то злилась на него, считая, что муж не выполнил свой долг защитника семьи. Скорее уж виновата сама Анна. Это ведь она решила, что с ним они в безопасности. После стольких лет кошмара, проведенных с Лукасом, встретив Дана, Анна решила, что все ужасы в прошлом, что жизнь с ним будет сплошной чередой светлых полос, без травм и потрясений. У нее не было грандиозных планов на жизнь. Все, о чем Анна мечтала, это спокойная жизнь в своем доме с обычными повседневными проблемами вроде арендной платы, ужинами с друзьями, футбольными тренировками для детей и горой обуви в прихожей. Неужели она хотела слишком многого? И ей казалось, что Дан все это ей обеспечит. Этот мужчина казался столпом стабильности в море хаоса. Всегда спокойный, надежный, способный решить любую проблему. Анна доверилась ему, забыв про самостоятельность. Но он не оправдал ее доверие, и Анна не знала, сможет ли когда-нибудь простить ему это.
Анна с трудом открыла входную дверь. Все тело болело после небольшой прогулки. Руки, казалось, налились свинцом. Дан вышел из кухни и остановился на пороге, глядя на нее умоляющим взглядом. Анна опустила глаза.
— Я пойду прилягу, — пробормотала она.
* * *
Он медленно и аккуратно собрал вещи. Андерсу нравилось в этой небольшой квартирке. Она стала ему настоящим домом. Им с Вивиан редко удавалось испытывать это чувство. Они столько раз меняли дома. Стоило им привыкнуть к новому месту и завести друзей, как нужно было снова переезжать. Друзья начинали задавать вопросы, соседи и тетки из социальной службы начинали догадываться, что что-то не так в доме Улофа, и он приказывал паковать вещи. Повзрослев, они продолжали переезжать с места на место. Словно беспокойство вошло к ним в кровь. Нигде они не задерживались надолго. И хотя Улоф был давно мертв, они продолжали жить в страхе перед его тенью. Андерс и Вивиан по-прежнему продолжали прятаться и скрываться. И невозможно было разорвать этот замкнутый круг.
Андерс закрыл чемодан. Решение принято. И он готов взять на себя ответственность за последствия. Внутри уже появилась пустота, но нельзя приготовить омлет, не разбив яиц. Вивиан всегда так говорила. Хотя на этот раз потребуется много яиц. Но рассказать нужно. Нельзя начать новую жизнь, не признав ошибки прошлого. Много бессонных ночей потребовались Андерсу, чтобы прийти к этому выводу, но теперь решение было принято и пути назад не будет. Андерс обвел взглядом квартиру. Он испытывал одновременно облегчение и тревогу. Сбежать было легче, чем остаться. И он выбрал самый легкий путь.
Андерс поставил сумку на пол у двери. Времени на размышления больше нет. Нужно идти на торжественное открытие. Его долг — помочь Вивиан сделать его событием года. Это самое меньшее, что он может сделать для нее.
* * *
Время пролетело незаметно. Пока ждали, успели обсудить свои расследования. Патрик ощутил прилив адреналина. Паула и Мартин были хорошими полицейскими, но коллеги из Стокгольма привыкли совсем к другому темпу и сложности задач. У Патрика вызвала зависть слаженность действий Конрада и Петры. Они просто рождены были быть напарниками. Петра полна энергии. У нее постоянно возникали новые идеи и предложения. Конрад же — аналитик, тихий и задумчивый от природы, всегда готовый оценить и прокомментировать идеи напарницы…
От звонка телефона они вздрогнули.
— Да? О’кей. Хм… Что?
Петра с Патриком следили за ним взглядом. Им не терпелось узнать результат. Конрад закончил разговор и откинулся на спинку стула. Наконец он открыл рот и произнес:
