– Последний раз спрашиваю по-хорошему – твоя фамилия, имя заказчика убийств, – сказал Колосов, подходя к лежащему стрелку.
Тот резко дернулся, не отрывая взгляда от его левой руки – в ней был пистолет.
Но стрелять по этой мишени было рано. Колосов убрал пистолет, схватил стрелка за куртку и ударил кулаком в лицо. Потом еще раз, еще – в подбородок, разбивая губы, в пах, в живот.
– Все равно все скажешь, – шептал он, чувствуя, как от ударов по этому враз обмякшему, ватному телу у него самого лопаются едва зажившие раны на порезанных волгоградскими стеклами ладонях. – Все равно скажешь… иначе сдохнешь… Ты сдохнешь!
О событиях в Погрузочном тупике на бывшей госдаче ничего не знали. За окнами стемнело. Дом словно погрузился в сон. После похорон приходящая домработница Клавдия без объяснения причин отказалась от места. Другие помощники по хозяйству, убиравшие дом и парк, тоже не появлялись вот уже несколько дней. В этот вечер во всем доме оставались только Нина, Ирина и Лева.
Нина приготовила мальчику поесть. Самой ей ужинать не хотелось – она выпила только стакан подсоленного томатного сока. Отослала эсэмэску Кате. Решила было принять душ, но тут раздался телефонный звонок. Трубку в холле сняла Ирина.
– Нина Георгиевна, вас. – Голос ее звучал удивленно. – Это Марк, отец Левы.
Нина почувствовала, как сердце ее падает куда-то вниз, вниз. Вот-вот ударится, как хрустальный шарик об пол, и разобьется. Она еще не привыкла к мысли, что та их встреча была в реальности здесь, в этих стенах. Они говорили, они смотрели друг другу в глаза, но кто мог поручиться, что это было не во сне? Катя могла поручиться? Но она сейчас была далеко, где-то там, за этим темным заснеженным парком. А он был здесь – только протяни руку, возьми трубку и услышишь.
– Да, я у телефона. – Нина произнесла первую фразу тоном «доктора». – Добрый вечер.
– Это я. Тебе что, неудобно разговаривать?
Когда тем, кто шпионит, разговаривать удобно? Что ты, Марк, неужели ты так и не понял, с кем ты имеешь дело?
– Да, то есть нет.
– Я очень хотел услышать твой голос. – Марк Гольдер говорил медленно. – Как сын?
– Все по-прежнему. Он только что поужинал.
– Там рядом с тобой кто-то есть, да? Павел?
– Нет.
– А, тогда Ириша… Она добрая девочка. Ей можно доверять. Я хотел приехать сегодня, но ничего не получилось. Завтра у меня партия. Я ее должен выиграть. Я приеду в пятницу. Ты слышишь меня?
– Да, вы можете не беспокоиться за Леву, я же здесь.
– Нина, я хочу, чтобы все это как можно скорее кончилось. Так не может продолжаться. Я много думал и… В прошлый раз, когда я увидел тебя в их доме, я подумал, что это сон. Галлюцинация.
– Я тоже.
– Ты считаешь меня плохим отцом?
– Нет.
– Я все обдумал. Я не говорил этого тебе раньше, хотя мог сказать уже при первой нашей встрече… Ты слышишь меня?
– Да, то есть не совсем… наверное, что-то с телефоном. – Нина под упорно-удивленным взглядом Ирины, которая вернулась в холл, почувствовала, что вконец теряется и краснеет.
– Чего хочет Марк? – спросила Ирина. – Приехать?
– Ирина спрашивает, когда вы приедете, Марк? – тихо спросила Нина.
– Вы что там, совсем одни? – Марк вздохнул. – Я бы к тебе прямо сейчас приехал. Но пойми, у меня завтра партия. Я должен победить.
– Так, значит, в пятницу? – спросила Нина громко. – Хорошо, будем вас ждать.
– В пятницу его принесет? – Ирина вздохнула. – Теперь с Ираклием будут друг другу права качать. Но все равно с Левиком надо ведь что-то решать.
Она поплелась в гостиную, попутно везде включая свет. Включила было телевизор – прошлась по каналам.
– Совсем смотреть стало нечего, одни сериалы. – Голос ее звучал потерянно.
Нина, чтобы несколько прийти в себя, поднялась в детскую. Лева в своей обычной отрешенной позе сидел на кровати, смотрел в темное окно. Низко над аллеями парка висел ущербный серпик луны.
– Задернуть шторы? – машинально спросила Нина, думая о своем.
Лева покачал головой – нет. Она шагнула к окну, потом резко обернулась – ей опять показалось? Или он на этот раз действительно среагировал, ответил на ее вопрос?!
– Задернуть шторы, Лева? – стараясь говорить спокойно, повторила она.
Он снова покачал головой – нет. Потом вздохнул и протянул руку, указывая куда-то в угол детской. Нина увидела там, на стене детский ночник – пластиковая желтая лампа в виде месяца, улыбающегося, подмигивающего лукавым глазом, – изделие шведской «ИКЕА».
Нина села на кровать, прижала мальчика к себе. Он доверчиво обнял ее. Она взяла его на руки и поднесла к месяцу-ночнику.
– Правильно, видишь, как хорошо, там луна и здесь тоже, – шептала она.
Лева снова вздохнул. Она хотела было уложить его, но он прижался к ней теснее. Внизу послышалась музыка.
– Хочешь посмотрим, что там? – спросила Нина.
С Левой на руках она спустилась по лестнице. Ирина стояла посреди гостиной. Телевизор она успела выключить, включила стереосистему. Звучало аргентинское танго. Нина подумала – девочка скучает по сестре, по Зое.
Ирина прошлась по гостиной. Вскинула руки, как в балете. Движения ее были одновременно изящны и неуклюжи. Со стены на нее смотрел портрет. Она повернулась, выпрямилась, откинула голову, явно пытаясь подражать Зое, стремясь попасть в такт, не сбиться с ритма.
– Нет, ни черта не получается, – сказала она, увидев Нину на лестнице.
– Чтобы танцевать танго, нужны двое, – сказала Нина. – И кто-то должен вести.
– Павел вам не сказал, когда вернется? – спросила Ирина.
– Нет.
– Может, он вообще не захочет больше быть тут с нами. У него своя квартира, своя жизнь. Кто мы ему вообще? – Ирина подошла к дивану.
– Он ваш двоюродный брат.
– А Ираклий – мой сводный брат, что с того?
– У вас, Ира, еще есть сестра.
– Она уехала, бросила нас. Никогда мы друг другу не были нужны. Вот вы врач, скажите, моя мать умрет?
– Нет, что вы? Как вам… как тебе это в голову могло прийти? Варвара Петровна скоро поправится, и вы заживете, как прежде.
– Как прежде мы уже не заживем. Некому жить-то почти. – Ирина окинула взглядом стены. – И дома этого скоро не будет. Я знаю. Скажите, по-вашему, это нам всем действительно за то, что вот он, – она кивком указала на портрет своего деда Ираклия Абаканова, – сделал когда-то?
– Ира, к сожалению, родственников, предков, как и времена, не выбирают.
– А если я возьму и сменю фамилию? – спросила Ирина. – Возьму материну? Может быть, тогда он меня не найдет? Оставит в покое?
– Кто?
– Тот, кто нас убивает. – Ирина потянулась к пульту от стереосистемы – аргентинское танго оборвалось на пике страсти.
– Скоро одиннадцать, – сказала Нина (Лева, задремавший, оттянул ей все руки). – Давайте выпьем зеленого чая и будем ложиться спать.
* * *
Катя несколько раз с работы пыталась связаться с Колосовым. Но его мобильный был либо занят, либо недоступен. Вернулась домой она около семи. В девять приехал Драгоценный. Первый же его вопрос был: «Скоро будем ужинать?» Катя юлой завертелась на кухне: приготовила салат, достала из морозильника отбивные, бросила их на сковородку в шипящее масло. В этот момент пришло послание от Нины. Там, в доме, она была с Ириной и мальчиком.
– Ну, где мое мясо? Готово? – осведомился Драгоценный голосом Папанова-людоеда из «Кота в сапогах». – Оно ж подгорело! Жаркое! Зайчик, о чем ты только думаешь?
Там, в доме, Нина с этой девочкой и ребенком одна. Где же все? Что происходит?
– Катя, ты куда?
– Вадик, мне надо позвонить дежурному в розыск.
– Снова – здорово! Зачем? А ужин?
– Вот, пожалуйста, ты ешь, я сейчас.
– Говори со своим дежурным здесь при мне. Я твой муж. Кстати, дежурному сколько лет?
– Федору Михайловичу за пятьдесят. – Катя набрала номер дежурной части уголовного розыска. Как раз сегодня дежурил майор Ермолаев – человек опытный, бывалый, которого Катя чрезвычайно уважала и даже порой побаивалась.
Но на этот раз майор Ермолаев общался охотно: от него Катя и узнала о происшествии в Погрузочном тупике и задержании того, кто стрелял в Ираклия Абаканова.
– Никита Михайлович там, на месте сейчас. Тут уж из министерства звонили. Туда выехала группа МУРа и прокуратуры. По территориальности-то это их подследственность, хотя операция целиком наша, – делился дежурный, – мне распоряжение пришло группу дополнительно в Можайск выслать. Там местный отдел розыска по тревоге уже поднят.
– Почему? Что случилось? – не поняла Катя.
– Да личность задержанного они устанавливают. Вроде машину его нашли недалеко от места происшествия, проверили по номерам, а она у нас в области зарегистрирована, в Можайском районе. Приказано немедленно проверить данные на некоего Елецкого Петра Николаевича. А тут, как на грех, вызовы срочные: в Раменском убийство из хулиганских побуждений и в Королеве труп криминальный. Не знаю, кого куда посылать – вот сутки выпали, Екатерина Сергеевна. В Калмыкове возле дома оперативная машина была на всякий случай оставлена, так вынужден был ее снять с поста, направить в Королев. Там с трупом разберутся, снова в Калмыково вернутся на ночь.
