– Здесь другое. Я не скрываю, что ты мне нравишься. Идет честная борьба.
Он тоже врал, насчет честной борьбы врал, ибо в тот момент использовал слабости Марины, не думая, что делает гадость Игорю. Больше от встреч с ним она не отказывалась, а Игоря стала избегать, к удовлетворению Кирилла.
Буквально через пяток дней Мариночка позволила ему себя соблазнить. Впрочем, соблазнила скорей она его, оголилась сверх всякой меры: разрез сбоку чуть не до ушей, декольте спереди, сзади вырез до поясницы – тут и монах согрешит. Произошло это дома у Кирилла прямо на ковре, ничего не попишешь: страсть взыграла, во всяком случае, у Кирилла – точно. Она убежала в слезах, называя себя предательницей, не разрешив ему проводить ее домой.
Что она спала с Игорем, Кирилл догадывался, его это мало волновало, так как задача – отбить, превалировала. На следующий же день она, «сгорая от страсти», вновь уступила. Девушка призналась в пылу откровения, что именно с ним она стала женщиной в полном смысле, короче, умело воздействовала на мужскую психику, а Кирилл поверил, ибо в постели мужики тупеют от счастья, он и потерял голову окончательно.
Через тройку недель ту же голову огрела новость: Марина залетела и не будет делать аборт, так как ее страшила участь бездетных женщин после первого прерывания беременности. Он, имея простреленные любовью мозги, предложил ей руку и сердце, она хапнула их с радостью.
Не в восторге от Мариночки были родители и бабуля, считая, что Кирилл достоин более совершенной девушки. Но разве можно нервировать единственное дитя? Чадо приходило в ярость при уговорах оставить вульгарную девицу. Кирилл вышел победителем в борьбе с родителями, мечтающими об одном: о счастье отпрыску. Он отвоевал свое право на счастье, женившись на Марине.
Безмятежный рай длился до рождения Эдьки. И вдруг грянули преждевременные роды, Марина не доносила ребенка целый месяц, Кирилл ужасно беспокоился, устроил ее в лучшую больницу... Только вот какая штука: Кирилл хоть и плохой, а все ж таки медик, недоношенного ребенка от рожденного в срок отличить в состоянии. Удар был ниже пояса: ребенок не его. Чей? Конечно, Игоря! Кирилл бесился, в одиночку переживал, хренел от вранья жены, но... Он ведь хотел обмануться? Так в чем дело? Марина за время их совместной жизни была образцовой женой, а врет, потому что боится потерять мужа – оправдывал он жену. Да сколько людей усыновляют чужих детей! И Кирилл повел себя благородно: ни разу не показал, что знает правду и ненавидит Эдьку, впоследствии он даже полюбил мальчика.
Дошли слухи, что и у Даши родился сын. Значит, прошлое останется прошлым. Зато дочь принесла самые счастливые минуты. Но после рождения Элечки Марину как подменили, ее тянуло из дома в гости и на банкеты, ювелирные магазины приводили в священный трепет, она становилась жуткой мегерой, если Кирилл отказывал в покупке модной шмотки или украшений, в общем, все больше наглела. Благо, он мог удовлетворить акульи аппетиты жены, но она оказалась неблагодарной тварью.
Откуда взялась Дашка с идеей воссоединения! Хотя поначалу его тоже потянуло к старым бескорыстным друзьям. Глядя на Дашу, Кирилл догадывался: девочка хочет под благовидным предлогом видеться с Артуром, ну и пожалуйста. Его уже не пугал Игорь, Мариночка сроду не откажется от благосостояния, но ведь ему в голову не приходило, что его жена вообще ни от чего не отказывается.
На «пятерочнике» у Артура Марина слишком много пила, хохотала, как дура, танцевала, как шлюха, изрекала одни глупости. В те времена Мариночка обожала дорогие напитки, посему вылакала сама бутылку «Мартини» (литр!) и потребовала еще. У Артура выпивки было полно, уж ему-то несут и несут, но «Мартини» не оказалось. Марина потопала за пойлом, а Игорь, поскольку остальным было лень, вызвался сопровождать ее.
До магазина Марина выкручивала стан и делала массу намеков. Игорь, тоже прилично накачанный спиртным, понял однозначно и затащил ее под лестницу на обратном пути. После блицпрелюбодеяния Марину вдруг замучила совесть, Игорь стряхивал известку с ее одежды, а она вслух раскаивалась в содеянном, что явилось поводом окончательно нажраться в лоскуты. Тогда еще ничего не подозревающий Кирилл загрузил жену в машину, но сначала отвез Дарью и такого же пьяного Игоря домой.
Марину влекло к Игорю больше, чем в студенческие годы, но она твердо заявила «нет», и то было ее истинное желание, желаннее трудно представить.
– Это подло с нашей стороны, я Дашке в глаза не могу смотреть. Случилось по пьянке, давай забудем.
– Дашке все равно, – заявил Игорь.
– Кириллу не все равно. Он готов для меня в лепешку разбиться, а я неблагодарная свинья.
– Ну и пошла к чертям, – разозлился он.
Год никаких шашней. На «пятерочниках» оба честно демонстрировали друг другу пофигизм, Кирилл был спокоен и уверен в ней. Но однажды... Игорь позвонил Марине в редакцию, попросил выйти на минуту проститься, возможно, навсегда. Ждал ее на параллельной улице, чтоб народ из газеты не подумал ничего такого. Она не замедлила явиться, сгоряча накинулась:
– В чем дело? Что за шутки?
– Я еду на войну. Буду иметь дело с пушечным мясом.
Он не шутил. Ее как током ударило: его же и убить могут. Госпиталь, конечно, на отшибе, а все же... и внутри заныло, задребезжало.
– Когда ты уезжаешь?
– Через шесть часов.
– Поехали.
Знакомая Марины подалась работать куда-то в Грецию на плантации, оставив ключ от квартиры с аквариумами и цветами в горшках. Там они провели несколько бурных часов, что называется – пытались надышаться перед смертью. Прощаясь, он сказал грустно:
– Мне всякий раз надо уходить на войну, чтобы переспать с тобой?
– Ты не простился с Дарьей, – вздохнула она тяжко, ее опять терзала совесть.
– Простился. Мы с утра поссорились, я хлопнул дверью.
Первый раз Марина не ночевала дома, а помчалась к приятельнице Зине, старше лет на двадцать. Та догадалась позвонить Кириллу, прикинулась больной, просила позволить Марине остаться на ночь у нее. Когда это он отказывал любимой жене? Марину пуще прежнего грызла совесть, она пила водку и рыдала:
– Я такая дрянь! Такая развратная тварь... Я блядь, да? Блядь?
– Ты хуже, – успокаивала Зина, – ты блядь и проститутка в одном лице. Одному продаешься, другому отдаешься. Да не кисни. А может, Маринка, так и надо? Отрываться по полной программе? Я вон всю жизнь порядочная была, а муж бросил, встретил «настоящую» любовь, скотина, моложе меня на пятнадцать лет. Мне и вспомнить нечего, одна преснятина и семейная каторга: кухня, стирка, уборка, койка.
Дома Марина была паинькой, обожала детей, мужа, родителей мужа, от которых ее выворачивало. И только в ночные часы пускала слезу в подушку, думая об Игоре. Он вернулся целым и невредимым, провел с Мариной день и ночь в той же квартире, домой приплелся выжатый, как лимон. Встречи продолжились до тех пор, пока не прилетела из Греции знакомая, местом встречи стала машина за городом. Это у них вошло в привычку.
Как-то Артур собрался в командировку, Игорь попросил ключ, чтобы засесть за диссертацию, ибо жили они с Дашей в однокомнатной квартире, где просто невозможно сосредоточиться. Разумеется, друг дал ключ и... нелетная погода. Проторчав в аэропорту часа три, Артур рванул домой, так как прогноз был неутешительный. Открыл вторым ключом, а его встретили сладострастные стоны. Ворвавшись в спальню, Артур получил шок от «работы над диссертацией». Оне-с тоже в шокнутом состоянии, Марина изображала кающуюся Магдалину, ударилась в рев:
– Артур, не говори ни слова нашим... умоляю тебя.
– Да освободите вы Дарью и Кирилла, черт вас дери! – в негодовании орал он. – Так будет честнее. Ну, на хрена вам это надо? А сейчас выметайтесь.
Спускаясь по лестнице от Артура, Игорь угрюмо вымолвил:
– Он прав, мы утопаем в дерьме. Может, Марина, сойдемся?
– Я подумаю... Дай мне время, – всхлипывала она от стыда.
С тех пор отношения Артура и Марины взметнулись к вершине неприязни. Кирилл, ошибочно полагая, что на его собственность в лице Марины не покушаются, решил поднять материальное положение друга Игоря. Сколько можно перебиваться с копейки на копейку? Таким образом, втянул его сначала в орбиту аптечных дел, ведь все аптеки находились под пятой Кирилла. Игорь проявил талант, выполняя поручения друга, но на работу к нему переходить почему-то отказывался. Постепенно Кирилл привлек Игоря и к крупным делам, где тот оказался просто незаменимым, в нем проснулся талант дельца и организатора. Отношения с Мариной вновь разладились, она категорично отказалась бросить мужа, главный ее довод был: где им жить и на что? Игорь в очередной раз послал подружку, надеясь, что сделал это последний раз.
Он занялся устройством быта семьи, а Даша к частым переменам в настроениях мужа относилась скептически, обдавала холодом, отказывалась верить в его искреннее желание укрепить семью. Став на тропу обмана, Игорь заподозрил и жену в измене с Артуром, опускался до слежки, высказывал свои подозрения вслух, вызывая у нее элементарное отвращение. Уличить в коварстве жену не удавалось, а выход бешенству был необходим, Игорь пил, оставаясь при том энергичным и деловым. А Мариночка тосковала.
