Джеймс Чейз - С/С том 29. Никто ничего не заподозрит. Спокойной ночи. Игра в гольф

Было как раз время сказать ему, что я люблю Гленду, но я, глупый, не сделал этого.

— Боже, — сказал я, — я пригласил ее дважды поужинать, это правда, но для того, чтобы она поняла важность нашего предприятия. Поскольку она за это время не узнала всего, она пригласила меня продолжить наш разговор у нее и угостила меня ужином. Этот проклятый городишко набит сплошными ханжами, но мы говорили только о деле.

Билл немного оттаял и улыбнулся.

— Рад, что ты меня понимаешь, Ларри. Я боялся, что ты завел интрижку с этой женщиной. Будь осторожнее в будущем.

— Да, Билл, я признаюсь, что недостаточно подумал. Я не мог вообразить, что люди это так воспримут. Миссис Марш сделает нам доброе дело, рассказав обо всем в журнале. Почему бы ее не пригласить на ужин? Что здесь плохого?

— Ничего, Ларри. Твоя ошибка была в том, что ты пошел обедать к ней.

Действительно, это было глупо с моей стороны. Мне следовало бы об этом подумать. Я принудил себя улыбнуться.

— Больше этого не случится.

Билл внимательно смотрел на свои ногти, затем посмотрел мне прямо в глаза.

— Когда мне необходима женщина, я знаю кое-кого в Сан-Франциско, и делаю так, чтобы об этом никто не зкал. Но в Шарнвилле так делать нельзя. Поэтому, ради бога, будь осторожен.

— В этом нет никакого смысла! — воскликнул я возмущенно. — Это все болтовня.

— Ладно, но эта болтовня может нам навредить. — Он провел рукой по коротким волосам. — Не нужно напоминать тебе, что мы зависим от Браннигана и только благодаря его поддержке мы процветаем. Большие кредиты, которые мы имеем, получены благодаря ему. Без его поддержки мы сможем быстро прогореть. Есть одна вещь, которую ты, возможно, не знаешь. Бранннган квакер. При нашей первой встрече я тебе говорил, что он замечательный человек, но при малейшем неверном шаге все пропало. Несколько лет назад у него была секретарша, которая была ему предана и душой и телом. Бранниган говорил только о ней. Затем она вступила в связь с одним женатым человеком. Был скандал, и Бранниган от нее избавился. Никогда у него не было подобной секретарши, но в этом случае это ничего не значило. В его глазах она выглядела прокаженной. Он не может слышать о мужчинах и женщинах, имеющих связи с женатыми и замужними. Следовательно, в наших интересах оставить ее. Если до Браннигана дойдут слухи об этой истории, он прекратит нам кредиты, и мы пропали.

— Между мной и Глендой нет ничего, — солгал я. — Согласен… Я совершил ошибку. Успокойся… Этого больше не повторится.

Он улыбнулся.

— Прекрасно. Мне нужно, чтобы ты завтра поехал со мной в Сан-Франциско. Будет неплохо, если мы остановимся с ними в одном отеле, чтобы заключить сделку.

Я колебался. Я хотел быть здесь к возвращению Гленды, но на вопросительный взгляд Билла я кивнул головой.

— Конечно, Билл. Я освобожусь. До завтра.

Когда он вышел из кабинета, я посмотрел в окно.

Меня предупредили, но я хотел ее. Я хотел ее, как никакую другую женщину в мире. Мне нужно, чтобы она убедилась, что я ее люблю, что она все для меня. Если бы я был уверен, что получу разрешение отдать ему двадцать тысяч? Как только она получит развод, проблем больше не будет. Зная, что я намереваюсь на ней жениться, Бранниган не будет иметь возражений. Но как связаться с ней? Я должен провести два дня в Сан-Франциско, а она, несомненно, завтра вернется в Шарнвилль. Я не хочу, чтобы она думала, что я сбежал.

Я долго думал об этой проблеме, прежде чем совершить самый великий промах в своей жизни. Я взял листок бумаги и написал:

«Милая Гленда!

Я должен провести два или три дня в Сан-Франциско. Поскольку я не мог связаться с тобой, я пишу тебе эту записку. Нам нужно поговорить. Я тебя умоляю, не отказывай. Уже ходят о нас слухи. Попытайся, пожалуйста, понять, нам нужно поговорить. Я уверен, что мы сможем найти решение. Может быть, мы встретимся в воскресенье утром в восемь часов в Феррис Пойнт? Это в нескольких километрах от Шарнвилля. Там всегда пустынно в эти часы. Мы поговорим о нашем будущем одни. Езжай по дороге на Сан-Франциско, на пятом повороте сверни налево, и ты попадешь на место. Если ты меня любишь также, как я тебя, ты приедешь.

Ларри».

Я положил это письмо в конверт и, вернувшись домой, подсунул под дверь Гленды.

Феррис Пойнт — маленькая бухточка, окруженная кустарниками и песчаными дюнами, была идеальным местом для купания. Я ездил туда часто, когда хотел побыть в одиночестве. Шарнвилль это место еще не открыл.

Я съехал по неровной дороге, ведущей к бухточке, затем оставил машину в тени под деревом и пробрался через кусты на пляж с золотистым песком.

Приедет ли она? В Сан-Франциско я провел два дня. Контракт был заключен, но нам необходим был новый кредит в банке. Я был уверен, что мы его получим, и сказал Биллу, что поговорю в воскресенье с Бранниганом во время партии в гольф. Но прежде нужно было решить с Глендой.

Вдруг я ее увидел. Она сидела на песке в изумрудно-зеленом бикини, опершись подбородком на колени. Солнце играло в ее волосах. Она повернула голову в мою сторону и улыбнулась. Когда я оказался рядом с ней, она сказала:

— Ты видишь, Ларри, искушение слишком велико. Все мои хорошие намерения не смогли помешать мне увидеться с тобой. — Она сделала гримасу. — Я думала о тебе и днем и ночью. — Она опустила руки и улеглась на спину. — Не будем больше говорить, милый… Люби меня.

Я снял рубашку и брюки, а она сняла бикини. Встав на колени перед ней, я уставился на это великолепное тело, хотел покрыть его поцелуями.

— Нет… Быстро, Ларри, возьми меня.

Ее нетерпение воспламенило меня.

Я взял ее. Она вскрикнула и ее ноги сомкнулись надо мной, а пальцы впились в тело. Солнце, шутя волн, шелест листвы служили прекрасным аккомпанементом к нашим объятиям. Её пальцы скользнули вниз по спине, не давая мне отстраниться.

— Еще, — прошептала она, задыхаясь. — Я тебя умоляю… еще!

— Поднимись, сволочь! — произнес голос, и я почувствовал, как в ребра мне наткнулся ствол пистолета.

Получив удар, я перевернулся на спину и поднял глаза. Небольшой, коренастый человечек стоял рядом со мной. Я видел его, как в кошмаре: бородатый, загоревший, со злыми глазами. Панама, сдвинутая на лоб, прикрывала кустистые брови. На нем был грязный, помятый белый костюм.

Едва Гленда поднялась, он ударом руки опрокинул ее на землю. Меня охватил слепой ужас и дикий гнев. Я бросился на него, намереваясь задушить. Катаясь по песку, мы бились, как дикие животные. Он обладал невероятной силой, и ему удалось освободиться от моих рук, которые я стиснул у него на горле. Он ударил меня кулаком в лицо и добавил коленом вниз живота. Солнце померкло в моих глазах. Вцепившись в его пиджак, я получил снова кулаком в лицо. Бешенство придало мне сил оттолкнуть его. Он упал навзничь. Поднявшись, я ударил его по морде обоими кулаками. Все тело у меня болело, но об этом я не думал. Я думал только об одном — убить его.

В тот момент, когда я намеревался ударить его еще раз, в моей голове вспыхнуло пламя и солнце погасло, как гаснет разбитая лампочка.

Я медленно приходил в сознание. Песок впивался мне в кожу. Я пошевелился, — и боль пронзила мне голову. Я услышал свой стон. Некоторое время я лежал неподвижно. Живот, ребра, голова ужасно болели. Солнце припекало. Я слышал, как море шумит на пляже, а листья шуршат при порывах ветра.

Я медленно собрал свои силы, зажав голову руками, и с трудом уселся. Преодолевая боль, стучавшую в голове, я принудил себя открыть глаза и осмотреть пляж. Гленды не было. Коренастого мужчины тоже. Зажав голову руками, я застыл неподвижно. Вдруг я понял, что мои пальцы влажные. Я оторвал руки от головы — они были покрыты наполовину свернувшейся кровью.

Поскольку каждое движение причинял мне боль во всем теле, я, не шевелясь, продолжал смотреть на свои руки. Прошло не меньше двадцати минут, прежде чем мой мозг начал снова работать. Где была Гленда? Что с ней произошло?

Я посмотрел на часы. Было 8.45. Я был без сознания минут тридцать. С трудом мне удалось подняться. Море, пляж завертелись вокруг меня, и я был вынужден снова сесть.

Отдохнув, я предпринял новую попытку и, шатаясь, как пьяный, поднялся на ноги. Голова ужасно болела. Я медленно двинулся вперед, волоча ноги, как будто на них были тяжелые гири. Наконец мне удалось добраться до воды. Я вымыл руки, покрытые кровью, и умылся. От соленой воды лицо жгло, но это ощущение вернуло меня к жизни.

Я поднялся, осмотрел во всех направлениях пляж и направился к своей одежде.

После двух неудачных попыток я вынужден был сесть, чтобы отдохнуть. В конце концов мне удалось одеться, и теперь я чувствовал себя довольно скверно, но все-таки живым.

Что произошло? Где Гленда? Где этот коренастый тип в помятом костюме?