как встал и неохотно направился к гробу сын Хэрриота. За ним последовали Роберт Кэмпбелл, Мадан Лал, Ади Шанкар и еще двое, которых Персис не знала. В гроб вставили медные палки, и все шестеро подняли его с возвышения.
Они зашагали к черному ходу, ведущему на кладбище; в спину им летели звуки гимна. Как только они скрылись за дверью, скорбящие поднялись со своих скамей и гурьбой отправились на улицу. Персис последовала за ними.
Хэрриота должны были похоронить рядом с бывшим директором Ост-Индской компании. Яма была уже готова, и возле нее ждали, опершись на лопаты, двое могильщиков. Персис заметила, что на ветвях растущих вокруг деревьев уселись вороны, а в гнезде на верхушке ближайшей пальмы устроился лангур. Последний внимательно наблюдал за происходящим и время от времени издавал пронзительные крики.
Гроб быстро опустили в землю. Куинн произнес несколько заключительных слов, прочел молитву, а затем жестом велел зарывать.
Земля дождем посыпалась на гроб, и вскоре Джеймс Хэрриот – вернее, то, что от него осталось, – исчез из этого мира.
Толпа мгновенно рассеялась, и собравшиеся, не оглядываясь, поспешили к выходу, словно за ними гналась смерть или человек из налоговой. Персис поискала Блэкфинча и увидела, что он уже приступил к делу. Лавируя среди скорбящих, он отводил нужных людей в сторону, быстро говорил им что-то, передавал записку и отходил, а те испуганно и гневно смотрели ему вслед.
Персис отвернулась и поспешила обратно в церковь.
С западной стороны к церкви примыкала небольшая пристройка, где проводились собрания, не связанные с богослужением. Внутри, в комнате, залитой лучами света из стрельчатых окон, стояли стол и стулья, в одном углу притаился шкафчик с картотекой, а над ним висела доска объявлений, обклеенная брошюрами и бумагами.
В эту пристройку они и явились, один за другим.
Первыми прибыли Роберт Кэмпбелл с дочерью. Он ворвался в комнату и, заметив Персис, в три прыжка оказался возле нее. Дрожа от гнева, он сунул ей под нос записку.
– Что это, черт возьми, такое значит?
Ответить Персис не успела. Дверь снова открылась, и вошли Мадан Лал, Лалита Гупта, Ади Шанкар и Минакши Рай, а за ними – Эдмонд де Фриз. Они остановились, глядя то на Персис, то на Кэмпбеллов. Лал открыл было рот, но теперь прерваться пришлось уже ему, потому что на пороге возникли Арчи Блэкфинч и Рошан Сет.
Не тратя времени попусту, Сет подошел к Персис, отвел ее в сторону и прошипел:
– Ну это уж слишком!
– Сэр, это я попросила Блэкфинча привести вас. Если вы дадите мне немного времени, я открою вам имя настоящего убийцы сэра Джеймса.
Сет казался ошеломленным.
– Ты понимаешь, что ты творишь? Там снаружи Шукла. Он ведь услышит все это! Ты своими руками пускаешь под откос свою карьеру!
– Я так не думаю, – отчеканила Персис. – Правда…
– Правда! – воскликнул Сет. – Ну почему эта чертова правда столько для тебя значит?
– Скажите лучше, сэр, когда она перестала что-то значить для вас?
Сет дернулся, будто она дала ему пощечину. Он открыл было рот, но слова не шли. Тогда он опустил глаза, и на мгновение Персис ощутила, как дергается нить ее будущего. Наконец Сет, похоже, взял себя в руки.
– Персис, я старался защитить тебя, как мог. Но если ты считаешь, что правильно будет действовать так, то я не стану больше стоять у тебя на пути.
В подтверждение этих слов он отступил, пропуская ее.
Мадан Лал воспринял это как сигнал.
– Я полагаю, это ваших рук дело? – спросил он, размахивая в воздухе бумажкой, которую ему вручил Блэкфинч. – Это просто возмутительно! Вы сегодня же вылетите со службы, инспектор.
К его протесту присоединились все остальные.
Персис спокойно подождала, пока шум стихнет, и только тогда заговорила:
– Мадан Лал, прошу, прочтите, что написано на вашем листке.
– Я не буду этого делать.
Персис повернулась к Элизабет Кэмпбелл.
– Вы позволите?
Молодая женщина посмотрела ей в лицо, пожала плечами и протянула свой листок.
Персис взяла его. На белой бумаге крупными буквами было выведено:
Я ЗНАЮ, ЧТО ВЫ УБИЛИ СЭРА ДЖЕЙМСА.
НЕМЕДЛЕННО ПРИХОДИТЕ
В ЗАПАДНУЮ ПРИСТРОЙКУ СОБОРА.
– Прошу прощения за эту уловку, – сказала Персис. – Но мне нужно было собрать всех вас вместе. Видите ли, я хочу раскрыть вам личность настоящего убийцы сэра Джеймса.
– Что за чушь! – проревел Роберт Кэмпбелл. – Убийца Джеймса сознался. Сингха осудят и повесят – и поделом!
– Маан Сингх не убивал сэра Джеймса.
Лицо Кэмпбелла пошло пятнами, а брови нахмурились от гнева и замешательства.
– Тогда какого черта он сознался?
– Я объясню, – ответила Персис. – Но прежде – небольшое вступление. Мы все много слышали о сэре Джеймсе. Непревзойденный политик, честный человек, и все в таком духе. Но это не совсем верно. У сэра Джеймса были свои недостатки, и эти недостатки его в итоге и сгубили.
Лал ступил вперед.
– Я отказываюсь это слушать! – заявил он с каким-то диким выражением в глазах.
– Сэр Джеймс, – невозмутимо продолжала Персис, – жил во лжи. Деловые начинания его обанкротили. Он отдалился от своего сына. – Тут она покосилась на Эдмонда де Фриза, который быстро опустил глаза на свои ботинки. – Ему пришлось принимать непростые решения. И все они были неверными.
Когда я только прибыла на место преступления, я обнаружила несколько странностей, которые меня обеспокоили. Во-первых, мы не смогли найти орудие убийства, во-вторых, у сэра Джеймса пропали штаны. Но теперь мы знаем, что незадолго до смерти сэр Джеймс вступил в интимную связь с женщиной. Прямо у себя в кабинете. Поэтому на нем и не было штанов.
В воздухе повисло неловкое молчание.
– Мне сказать им или вы хотите это сделать сами? – спросила Персис, поворачиваясь к Элизабет Кэмпбелл.
Та вспыхнула, но осталась безмолвной.
– Элизабет желала близости с сэром Джеймсом. О любви и обожании не шло и речи – она всего лишь хотела отомстить своему отцу. Примерно год назад Роберт Кэмпбелл не позволил ей выйти замуж за индийца по имени Сатьяджит Шарма, в которого она влюбилась. Впоследствии Шарма был убит, и Элизабет подозревала, что это дело рук ее отца.
Элизабет не выдержала.
– Сатья был прекрасный человек. Умный, добрый. Он получил образование в Англии, но вернулся в Индию, чтобы помочь своей стране встать на ноги. Мы любили друг друга. Он настаивал на том, чтобы попросить у отца моей руки. Я пыталась отговорить его, но он меня не слушал, – на ее глазах выступили слезы. – Отец угрожал ему. Когда я все узнала, я сказала, что мне плевать на его мнение и я готова сбежать с Сатьей.
