- Ладно, пришли мне двух: рыжую и брюнетку.
- О'кей. Ну и конечно, помните, что для вас я готов сделать все. Мне очень по сердцу, что вы так отделали эту сволочь Такера. Если кто-нибудь здесь появится, я сразу же позвоню вам. Здесь есть запасной выход и грузовой лифт. Я оставлю кабину на вашем этаже, так что, если захотите, можете им воспользоваться. - Он снова прислушался к тому, что происходило в коридоре, и выскользнул за дверь.
Я лег в постель и закрыл глаза. Было очень поздно, но, судя по шуму на улицах, можно было подумать, что сейчас ясный день.
Не проспал я и пяти минут, как снова открылась дверь и вспыхнул свет. На пороге стояли две девицы: рыжая и брюнетка.
- Нас прислал Джек, - промолвила рыжая. Я испустил отчаянный стон:
- Передайте Джеку, чтобы он шел к чертовой матери, и сами убирайтесь туда же.
- Но он сказал...
- Я пошутил. Честное слово, дорогуша, сегодня я слишком устал.
- Но ведь не настолько же, - ухмыльнулась брюнетка. Она приблизилась к кровати и сдернула с меня одеяло. - Пожалуй, он и в самом деле сегодня никуда не годится, - обратилась она к рыжей.
Они расхохотались и вышли, а я попытался уснуть снова.
Глава 4
Я сошел вниз в половине девятого и разбудил дремавшего на стуле копа.
- Я собираюсь пойти позавтракать, - сказал я ему. - Пойдешь со мной или подождешь меня здесь?
- Не умничай. Мак, - пробурчал он, с трудом поднимаясь со стула и ковыляя вслед за мной.
Я присмотрел на улице подходящую забегаловку. Вошел внутрь и заказал завтрак. Коп занял место у входа и попросил кофе. Я уплел ветчину с яйцами, а потом заказал еще тостов и кофе и выложил на стол доллар. Коп увидел, что я еще не собираюсь уходить, и заказал вторую чашку кофе.
Как только он отвел от меня на секунду взгляд, я метнулся к дверям, ведущим на кухню, и распахнул их.
Повар холодно уставился на меня:
- Что вам угодно?
- Я только хотел сказать, что вы великолепно готовите.
Он выругался, а я вернулся к своему столику.
Коп исчез.
Я крикнул официанту, что деньги на столике, и вышел на улицу. Зайдя в кафешку напротив, я устроился на стуле у окна. Полминуты спустя по улице трусцой пробежал мой коп, а за ним ехала, завывая сиреной, полицейская машина, которая остановилась перед той, первой, забегаловкой. Все копы гурьбой ввалились туда. Правда, они тут же выскочили обратно и принялись переругиваться между собой. Только тогда из машины вылез Линд сей и послал их всех к чертям собачьим.
Все-таки ему не следовало прибегать к такой старой уловке. Толстый коп служил просто для отвода глаз: его-то мне было провести проще простого, а за углом они поставили другого, который и сел бы мне на хвост по-настоящему.
Такер сразу понял, что я не сосунок, как ему показалось сначала. Линдсею на то, чтобы сообразить это, понадобилось больше времени. Я заказал кофе и стал ждать, пока они уберутся.
Когда ко мне подошел официант, я спросил у него, где находится публичная библиотека, и он нарисовал мне на обратной стороне меню, как до нее добраться. Я рассчитался с ним, сунул меню в карман и вышел на улицу.
Библиотека размещалась в большом новом трехэтажном здании на одной из главных улиц города, с детской площадкой с одной стороны и автостоянкой с другой. Прямо у двери красовалась начищенная до блеска вывеска: "Линкаслская публичная библиотека. Построена на средства "Объединения бизнесменов Линкасла". Наглядное доказательство того, что благодаря пивнушкам и игорным домам город процветает. Да, Серво знает, что делает.
За столом в читальном зале сидела девица лет двадцати с небольшим, тщетно пытавшаяся скрыть, что рот у нее забит жевательной резинкой.
Я спросил у нее, где можно найти местные газеты пяти-шестилетней давности, и она указала мне на лестницу, ведущую вниз.
- Они все внизу. Все комплекты расположены по годам, так что вы легко найдете то, что вам нужно. Только поставьте потом все на место.
Я поблагодарил ее и спустился вниз. - Мне потребовалось всего двадцать минут, чтобы отыскать этот экземпляр "Линкаслских новостей", вышедших шесть лет, два месяца и девять дней назад. На первой странице я увидел аршинный заголовок: "УБИЙСТВО ОКРУЖНОГО ПРОКУРОРА".
Я просмотрел внимательно весь номер и узнал кое-какие подробности. Прокурора застрелили из револьвера 38-го калибра, украденного за год до этого из магазина, торговавшего оружием, причем произошло это прямо в его кабинете. Полиция не сообщала никаких подробностей о личности убийцы, а лишь намекнула, что он ей известен. Вся история, завершившаяся убийством прокурора, началась, как я установил из той же газеты, именно тогда, когда соседние с Линкаслом города приняли сухой закон. С тех пор все местные пивнушки вступили в полосу процветания, а сам город извлекал все преимущества из сложившейся ситуации. Жители Линкасла и раньше не были пуританами, поэтому азартные игры в городе не преследовались. Полиция штата, учитывая небольшие размеры городка, также смотрела на нарушение закона сквозь пальцы.
Через некоторое время кое-кто попытался провести через муниципалитет резолюцию о запрещении азартных игр, но потерпел поражение, так как большинство не желало лишать город неожиданного нового источника доходов. Было решено оставить все как есть, поскольку ситуация вроде бы находилась под контролем и не выглядела угрожающей.
К сожалению, положение дел стало изменяться с катастрофической быстротой. В городе появлялись все новые и новые игорные заведения, и десятки добропорядочных граждан совершенно неожиданно оказывались обобранными до нитки. После того как с полдюжины жителей города тем или иным способом покончили с собой, не вынеся своего разорения, окружной прокурор предпринял попытку разобраться в происходящем.
На том сведения, почерпнутые из этого номера, кончались, и мне пришлось обратиться к воскресному выпуску. Один дотошный репортеришка раскопал кое-что относительно прошлого некоего Ленни Серво, обосновавшегося в городе за год до трагических событий. Ленни Серво пришлось срочно выметаться с Востока из-за предъявленных ему весьма неприятных обвинений, но так как в его распоряжении имелась крупненькая сумма, то дальше обвинения дело не пошло, и суда он избежал. Правда, это обошлось ему в целое состояние, но Ленни был ловкачом и очень скоро опять встал на ноги.
Роберт Минноу дважды вызывал его в суд, пытаясь выяснить источник его баснословных доходов, но так ничего и не добился. Однако через пару месяцев на ежегодном обеде в Таун-Холл Минноу выложил присутствующим, что город находится в руках преступника, который давным-давно запустил свою лапу в городской бюджет и мертвой хваткой держит за горло всех честных жителей города. Минноу объявил, что располагает неопровержимыми доказательствами, которые позволяют ему обвинить определенных лиц в ряде убийств, совершенных в городе за последнее время, и добавил, что собирается разоблачить одну из самых скандальных афер всех времен.
Но сделать это ему не удалось, потому что неделю спустя он был убит.
Вот тут-то и появляется на сцене Джон Макбрайд, то есть я.
Бюро районного прокурора в тот момент как раз занималось расследованием мошенничества в Национальном банке Линкасла. Некий Джон Макбрайд, бывший кассир, подозревался в подделке документов, которую он произвел, пытаясь скрыть недостачу более двухсот тысяч долларов. Окружной прокурор выдал ордер на арест Макбрайда.
В это время кто-то застрелил Минноу. Его нашла мертвым уборщица, которая около десяти вечера пришла в контору для обычной вечерней уборки. На полу валялся револьвер, а труп Минноу все еще находился на стуле за письменным столом. Тот, кто сделал это, просто вошел в кабинет, выстрелил в свою жертву, после чего так же спокойно удалился. Коронер утверждал, что Минноу был убит за час до того, как было обнаружено тело, а в полицейском рапорте сообщалось, что никто не видел, как убийца входил в контору или выходил из нее. В течение недели полиция все время делала какие-то туманные намеки, а затем капитан Линдсей объявил, что убийца - Джон Макбрайд, что мотивом преступления якобы является месть и что не позже чем через месяц убийца предстанет перед судом.
Месяц этот тянулся для Линдсея довольно долго.
Ну вот наконец все и прояснилось. Подающий надежды прокурор Роберт Минноу и грязный убийца, оборвавший его драгоценную жизнь. Об этом писали даже некоторые центральные газеты.
Я аккуратно сложил газеты и убрал подшивки в нужные ячейки. Некоторое время я стоял неподвижно, молча уставившись в одну точку. Внутри меня поднималось тревожное чувство, что, может быть, я не прав и что если это так, то меня вполне могут вздернуть по ошибке. Мне показалось вдруг, что в помещении стало холодно и сыро.
Но дело было не в том, что газеты хранились в подвале. Мне стало холодно при мысли о том, что, в конце концов, все могло произойти именно так, как там напечатано, и тогда весь мой дурацкий крестовый поход не что иное, как поступок кретина в последней стадии маразма.
