— На него, безусловно, кто-то напал, но с какой целью…
— Вы могли бы рассказать, каким человеком был Федоров? — вмешался Ребус. — Я имею в виду: если бы кто-то напал на него на улице, стал бы он сопротивляться?
— Да, скорее всего, да. Александр был физически крепким мужчиной, он любил хорошее вино и жаркие споры.
— То есть у него был горячий, взрывной характер? Вы это хотите сказать?
— Нет, я имела в виду не это.
— Но вы только что сказали, что Александр Федоров любил спорить.
— Ему это нравилось, — поправилась доктор Коулвелл. — Но он умел держать себя в руках.
— Когда вы видели его в последний раз?
— Это было в Поэтической библиотеке. Когда вечер закончился, он захотел пойти в паб, но я торопилась домой — мне нужно было проверить и выставить оценки за несколько студенческих работ, пока не начались рождественские каникулы.
— С кем же он в таком случае отправился в паб?
— На вечере присутствовало несколько местных поэтов — Рон Батлин, Эндрю Грейг… Думаю, Абигайль Томас тоже пошла с ними, чтобы, по крайней мере, заплатить за напитки: Александр не умел считать деньги. — Она вздохнула, а Ребус и Шивон переглянулись. Похоже, им придется поговорить с библиотекаршей еще раз.
Прежде чем задать следующий вопрос, Ребус слегка откашлялся.
— Как вам кажется, доктор Коулвелл, вы смогли бы опознать тело?
Скарлетт Коулвелл пошатнулась. Казалось, вся кровь отхлынула от ее лица.
— Я… Это необходимо?
— Мне кажется, вы знали его лучше других, — мягко сказал Ребус. — Но, быть может, у мистера Федорова есть близкие родственники, которые могли бы…
Но доктор Коулвелл, похоже, уже справилась с собой.
— Хорошо. Я сделаю это… если надо.
— Если вы не против, мы можем отвезти вас в морг прямо сейчас, — предложила Шивон.
Коулвелл рассеянно кивнула. Пока она молчала, неподвижно глядя в пространство, Ребус потихоньку потянул напарницу за рукав.
— Позвони в участок, — велел он. — Узнай, смогут ли Хейс и Тиббет подъехать сюда с обыском. В первую очередь меня интересуют паспорт, платежная карточка, блокнот, другие документы… Если их здесь нет, значит, их, возможно, забрали грабители. Забрали и выбросили или же…
— У него должны были быть ключи, — подсказала Шивон.
— Верно… — Ребус снова огляделся по сторонам. — Трудно сказать, побывал здесь кто-то до нас или нет. А как вам кажется, доктор Коулвелл, в квартире ничего не пропало?
Коулвелл снова качнула головой и изящным жестом убрала с глаз упавшую на лицо прядь.
— Не думаю. Здесь всегда было не слишком… Творческий беспорядок, одним словом.
— Хорошо. — Ребус кивнул и снова повернулся к Шивон: — В общем, пусть Тиббет и Хейс мчатся сюда.
Кивнув, Шивон потянулась к мобильнику. Коулвелл что-то сказала, чего Ребус не расслышал.
— Простите, что?
— Через час у меня консультация со студентами, — напомнила она.
— Не волнуйтесь, вы не опоздаете. У нас еще много времени, — отозвался Ребус, но как-то равнодушно. — Ключи, — сказал он, протягивая руку Шивон.
— Что?
— Ты останешься здесь, чтобы впустить в квартиру Тиббета и Хейс, а я отвезу доктора Коулвелл в морг.
Шивон стрельнула в него глазами, пытаясь дать ему понять, что он совершает ошибку, но быстро сдалась.
— И пусть кто-нибудь из них подбросит тебя на Каугейт после обыска, — добавил Ребус, пытаясь подсластить пилюлю.
Доктор Коулвелл опознала Федорова почти сразу, хотя его тело от подбородка до ног было накрыто простыней, скрывавшей следы работы патологоанатомов. На мгновение она даже прижалась лбом к плечу Ребуса и уронила несколько слезинок. У него не было с собой чистого носового платка, но доктор Коулвелл уже достала из сумочки свой, промокнула глаза и высморкалась.
Вместе с ними в зале находился профессор Гейтс, одетый в костюм-тройку, который лет пять назад был ему как раз впору. Сложив руки перед собой и низко наклонив голову, профессор молчал в знак уважения к чувствам Скарлетт. Наконец она проговорила:
— Это Александр.
— Вы уверены? — счел необходимым спросить Ребус.
— Абсолютно. — Она вздохнула.
— Быть может, доктор Коулвелл не откажется от чашечки чая, прежде чем мы перейдем к формальностям? — спросил Гейтс.
— Вам нужно будет подписать пару протоколов, — вполголоса пояснил Ребус.
Профессор Гейтс согласно кивнул, и все трое отправились к нему в кабинет.
Кабинет профессора в морге представлял собой крошечный закуток без окон. Сырой воздух в нем был пропитан запахом плесени — сказывалось соседство с душевой для персонала. Санитары дневной смены уже заступили на дежурство — во всяком случае, чай им принес незнакомый Ребусу сотрудник. Гейтс назвал его Кевином и попросил парня поплотнее закрыть дверь. Только потом он открыл лежавшую у него на столе папку.
— Позвольте задать вам вопрос, — проговорил он. — В каких отношениях мистер Федоров состоял с автомобилями? Он любил их водить, ремонтировать?
— Да он не отличил бы мотора от багажника, — ответила Коулвелл и слегка улыбнулась. — Однажды он попросил меня заменить перегоревшую лампу в его настольном светильнике.
Гейтс тоже улыбнулся и повернулся к Ребусу.
— Эксперты, проверявшие одежду, спрашивали, не был ли погибший механиком. На куртке и на коленях брюк они обнаружили свежие пятна машинного масла.
Ребус ненадолго задумался, припоминая, как выглядело место преступления.
— Лужа масла могла быть там, где он упал, — согласился он после паузы.
— На Кинг-стейблз-роуд? — уточнил профессор. — Там, где располагались королевские конюшни? Насколько я знаю, большинство из них переделали в гаражи.
Ребус кивнул и посмотрел на Коулвелл, ожидая ее реакции.
— Не беспокойтесь, — ответила она на его невысказанный вопрос. — Я не буду больше плакать.
— Кто вам об этом сообщил? — обратился Ребус к Гейтсу.
— Рэй Дафф.
— Рэй парень с головой, — кивнул Ребус. Он действительно знал, что Рэй, наверное, лучший эксперт-криминалист из всех, кто работал в городском управлении полиции.
— Я ни капли не сомневаюсь, — добавил профессор, — что Рэй сейчас выехал на место преступления, роет землю в поисках следов масла на мостовой. Хочешь поспорить, Джон?
Ребус поднес к губам чашку с чаем, но ничего не сказал.
— Итак, теперь мы точно знаем, что это был Александр, — проговорила Коулвелл в наступившей тишине. — Мне хотелось бы знать, должна ли я молчать об этом? В смысле — если кто-то из журналистов будет интересоваться…
Гейтс громко фыркнул:
— Прошу прощения, доктор Коулвелл, но у нас нет ни единого шанса скрыть происшедшее от представителей так называемой четвертой власти. Полиция Лотиана и Приграничного края похожа на дырявое ведро — или на то заведение, в котором мы сейчас находимся. — Он кивком указал на закрытую дверь кабинета. — Не так ли, Кевин?.. — добавил он громче.
Ответа не было, но все трое услышали торопливые шаги, удалявшиеся по коридору в направлении секционного зала. Гейтс довольно ухмыльнулся и снял трубку зазвонившего телефона.
Ребус знал, что это звонит Шивон, которая ждет его в приемном покое морга.
Они отвезли Коулвелл обратно в университет, после чего Ребус пригласил Шивон пообедать. Услышав столь неожиданное предложение, она некоторое время смотрела на него в немом изумлении, потом спросила, что стряслось. Ребус отрицательно покачал головой, и Шивон уверенно заявила, что за столь неожиданным приглашением несомненно последует просьба о «небольшом одолжении».
— Вовсе нет, — возразил Ребус. — Просто, когда я уйду на пенсию, у нас будет меньше возможностей встречаться.
В конце концов он отвез ее в закусочную на Уэст-Николсон-стрит, где дежурным блюдом оказался пирог с олениной. К пирогу подавались обжаренный во фритюре картофель и консервированный горошек, на который Ребус вылил полбутылки пикантного соуса. Поскольку час был сравнительно ранним, он ограничился полупинтой «Дьюкарса», к тому же, прежде чем они вошли в кафе, Ребус успел несколько раз затянуться сигаретой. Подкрепляясь пирогом, он рассказал Шивон о том, что обнаружил Рэй Дафф, а потом спросил, не удалось ли отыскать в квартире Федорова что-нибудь интересное.
— Как по-твоему — между Колином и Филлидой что-то есть? — задумчиво проговорила Шивон.
Детектив-констебль Колин Тиббет и детектив-констебль Филлида Хейс работали в полицейском участке на Гейфилд-сквер в одной комнате с Шивон и Ребусом. До недавнего времени все четверо трудились под началом детектива-инспектора Дерека Старра, не отличавшегося излишней доброжелательностью, однако сейчас Старр, давно мечтавший о повышении, которое он считал более чем заслуженным, был откомандирован для стажировки в полицейскую штаб-квартиру на Фетис-авеню. В участке поговаривали, что, после того как солнце Ребуса окончательно закатится, Шивон займет его место и получит звание инспектора. Сама Шивон к подобным разговорам старалась не прислушиваться.
