Ознакомительная версия.
– Игорь, – позвал он опера, роющегося в почти пустом мусорном ведре. – Позвони в городскую дежурную часть с утра.
– На предмет? – тот поднял на него кислую физиономию.
Ясно, думал с утра отоспаться.
– Ничего похожего нигде у нас в городе не случалось?
– Тьфу на тебя! Тьфу, тьфу, тьфу!!! – в три голоса воскликнули ребята и замахали на него руками. – Нам еще серии не хватало!!!
Приблизительно теми же самыми словами встретило его руководство ближе к обеду, куда он поспешил с докладом о ночном происшествии. Все же позволил себе немного поспать. И ребятам позволил.
– Нам еще серии не хватало! – воскликнул Андрей Борисович, всплеснув руками и уставив на Геральда больные глаза. – И это в канун Нового года! Все, полетели к чертям мои рождественские каникулы. А я внуков обещал в Карпаты свозить! Там у меня халупа от тетки осталась, в горах, представляешь! – Его глаза мечтательно заблестели, голос стал мягким, бархатистым. – Утром просыпаешься, а за елями неба не видать! Солнце в сугробах заблудилось. Все в снегу, все искрится. Старенькую печку мы на камин переделали, дрова потрескивают. Жена у плиты блины печет, с малиновым вареньем и молоком к столу подает. М-м, мечта! А теперь что?! Теперь мечта моя, как тот мыльный пузырь! Что я внукам скажу, Гера-а? Уйду! Уйду, к чертовой матери, на пенсию, как хотите тут без меня!
– Что стряслось, Андрей Борисович? – выслушав стенания полковника, ставшие уже привычными, спросил Гера, и с левой стороны груди вдруг тоненько кольнуло.
– Что случилось! – фыркнул тот и потянулся за очками, застрявшими среди бумаг. – Ты сам выезжал на происшествие, чего спрашиваешь?
– Выезжал. Вот хотел доложить. – Гера положил папку с бумагами на стол для заседаний.
– И что мы видим?
– Что? – севшим от волнения голосом спросил Гера.
– Что это уже четвертая жертва. Четвертая!
– Не может быть… Может, просто почерк схож и…
– Да ладно тебе пургу гнать, Гера! – затянул с тоской полковник. И снова сорвал с носа очки и зарыл их в бумагах. – Почерк! Схож! Все как под копирку. Жертва сама впускает к себе убийцу. В квартире тихо, никто ничего не слышит. А потом ее обнаруживают изнасилованной, избитой и задушенной. И ни единого, Гера, ни единого следа! Как будто сам нечистый там орудовал! Тьфу, прости господи!
– Четвертая жертва, – задумчиво произнес Гера и, не дожидаясь приглашения, сел к столу. – Погибшие все не замужем?
– Да.
– Жили одни?
– Да, – кивнул полковник, но вдруг спохватился: – Чего ты тут мне вопросы задаешь? Как на допросе, понимаешь… Это ты мне должен отвечать, а не я тебе!
– Так точно, простите, – покаялся Геральд.
– Есть какие-нибудь наметки по последней жертве? – сурово поджал губы Андрей Борисович, видимо, уже ругая себя за то, что расчувствовался. – Круг подозреваемых определился?
– Теперь уже и не знаю, что сказать, – задумчиво протянул Гера. – Вообще-то, под подозрением у меня ее бывший парень, с ним она рассталась год назад. И кузены: брат и сестра. По слухам, они не очень ладили.
– Она где-то работала?
– Соседка утверждает, что старшим продавцом в соседнем супермаркете. Выясняем…
– Год назад, говоришь? – вскинул голову на Геральда Андрей Борисович. – А что, если на почве душевных ломок у парня сорвало крышу, и он пошел убивать всех подряд, а?!
– У парня, по слухам, была невеста или даже жена. И он сам порвал отношения с нашей жертвой, – вздохнул Гера. – И его координат у нас нет. Пока… Будем говорить с коллегами по работе, что-то да выясним.
– Не что-то, черт побери! – взревел вдруг полковник, сделавшись багровым. – А все выясните! Кто, где, почему и зачем!!!
– Так точно! – приподнялся от стула ровно на дюйм Геральд. – У нас уже есть сведения, что познакомились они на курсах повышения квалификации. Думаю, список невелик. Кто-то да видел, с кем больше всего она общалась.
– Вот! – полковник вытянул в его сторону ладони лодочкой. – Можете, если захотите. Все, ступай, завтра утром информация по ее бывшему парню у меня должна быть вот тут!
И его указательный палец вонзился в полированную столешницу.
Геральд недолго пробыл у себя. Он почти сразу укатил по месту работы погибшей. Там уже почти все всё знали. Лица у сотрудниц были скорбными, у сотрудников угрюмыми и озабоченными. Когда Геральд собрал их на короткий перерыв в кабинете старшего менеджера, было почти три часа пополудни. Все вошли и чинно расселись на стульях вдоль стены. Хозяин кабинета сел на свое место за столом.
– Погибла ваша коллега Наталья Кирина, – сделал он короткое заявление, решив пока не вдаваться в подробности. – В настоящее время нами проводится расследование по факту ее гибели. Кто что может сказать о ней?
Народ зашушукался, начав переглядываться. Гера решил им помочь:
– Меня интересует все! Ваше мнение о ней как о человеке. С кем дружила. С кем созванивалась. С кем встречалась и обедала. И главное, мне нужны данные о ее молодом человеке, с которым она рассталась около года назад.
Трое из десяти облегченно выдохнули. Ясно, работают недавно. Остальные семеро напряглись, включая старшего менеджера, в чьем кабинете они расположились. Он вдруг выпрямил спину, раздул ноздри, сжал губы и побледнел.
Интересно, интересно…
– Итак, господа-товарищи. – Гера любил так называть людей, с кем его сталкивала служба. – Кто первый?
Он нарочно собрал их тут всех вместе, не став вызывать по одному. На это еще будет время. Он любил коллективные сборища, любил эффект неожиданности, когда народ, не успев собраться и прикрыться враньем, выкладывал все что есть. И если кто-то вдруг решил соврать, другой мог его одернуть, обругать. Мог возникнуть спор. А это очень здорово! Правда могла вылезти наружу почти сразу же.
А начни он их вызывать по очереди, что будет? Каждый, всяк отсюда выходящий, станет консультировать того, кто только собирается войти. И у того, следующего, будет достаточно времени, чтобы подготовиться к вопросам.
Так-то…
Старший менеджер по-прежнему сидел с плотно сжатыми губами и бледным лицом. И на него – ух, ты! – трое из девяти присутствующих бросали злорадные взгляды. Это уже кое-что.
– Говорите вы, как старший по должности, – предложил ему Геральд.
– Что говорить? Что говорить? – Он нервно дернулся, откинулся на спинку кресла, лоб и виски его тут же вспотели. – Наташа хороший человек… была, раз вы говорите, что она погибла.
– Погибла, погибла, в этом нет сомнений, – кивнул Гера.
И удивился по ходу, что никто из присутствующих так и не спросил, как именно погибла Наташа. Неужели слухи уже просочились от соседки? Или родня наведалась в магазин? Они уже узнали? Ну да, им должны были сообщить. Кто-то из оперов с ними уже должен был работать.
– Хороший человек, отзывчивый товарищ.
– Послушайте, – прервал его Гера, поморщившись, – мы же здесь не на комсомольском собрании. Отзывчивый товарищ. Честная, трудолюбивая… Это все понятно. Скажите мне лучше о конфликтах в вашем коллективе. Она была старшим продавцом. К ней стекались все жалобы и от покупателей, и от коллег. Что произошло здесь у вас не так давно?
Эти слова, в принципе, самые обычные, произвели эффект разорвавшейся бомбы. По кабинету пронесся сначала шелест, потом гул, и следом Геральда накрыл такой гвалт, что впору было затыкать уши. Но затыкать их ему было как раз и нельзя.
– Что произошло?! Почему сразу что-то должно было произойти? – это гневно взорвался старший менеджер.
– Тань, помнишь, что творилось месяц назад, когда поймали того мошенника?! – громким шепотом обратилась одна из девушек к соседке по стулу.
– Вообще, ужас! Он ей так угрожал… – так же шепотом ответила Таня.
Геральд быстро записывал.
– У нас тут каждый день как на вулкане, – обронил задумчиво один из трех парней. – То недовес, то ценники не те. То какая-то падла в свою сумку сунула банку икры и забыла ее пробить перед уходом с работы.
– Ага, – подхватил тот, что сидел рядом с этим парнем. – Падла забыла и сунула. Или падле этой кто-то сунул и забыл предупредить. Пошутил, возможно.
– Да уж, помню, как Кирина носилась с этой банкой по отделу и орала, что никому нельзя верить, что все воры и гады вокруг…
Геральд быстро записывал.
– А этот ее ухажер! – едва слышно, но все же слышно, фыркнула девушка на ухо своей подружке, которую все время держала за руку, уселись они как можно дальше от Геры, у самого выхода из кабинета. – Такая, прости меня, сволота! Тянул из нее бабло, как альфонс какой-нибудь. Натаха все надеялась, все думала, что женится. А он…
– Она за него даже курсы по английскому оплатила, – ответила ей подруга тоже шепотом.
– Да ладно!
– Она сама мне жаловалась. Будто даже кредит взяла.
– Ваще-е, надо было быть такой дурой! – Девушки склонились друг к другу еще ближе, и Геральду пришлось сильно напрягать слух, чтобы расслышать. – А этот-то, наш, переживает.
Ознакомительная версия.
